— Нам до стрельбы ещё тридцать минут, Ульяна, — ответил Росс. — Всё, аппаратура отстроилась, вас вижу… Что у вас тут происходит? Решили поиграть в чехарду? Поясни опоздавшему, какие у вас правила…

— Да особых отличий от обычных раскладов вроде бы и нет, Каон, — после минутной задержки отозвалась Ульяна, — мы выскочили здесь полчаса назад, и сразу попали на это цирковое представление. Зелёный — пауки из родственного нашей Королеве роя, красные — враги и им и нам. А пираты… ну, ты и сам понимаешь. Мы были под маскировкой, поэтому быстро ушли за пиратские эсминцы и связались с зелёными пауками. Модуль паучьей речи и у нас, и у вас ведь есть. Они получили сигнал и от нашей нашлёпки-маркера для Архов. Всё в порядке, мы признаны союзниками. Ждали вас для общих действий. А здесь, видимо, была встреча пиратских кораблей и красных пауков, а наш зелёный союзник впёрся в этот междусобойчик случайно. Вот за эту грацию слона в посудной лавке он сейчас и огребает люлей. Имеет потери, но готов немного подождать.

— Если это так необходимо, то открытие огня возможно через одиннадцать минут… — подсказал нам искин «Корнео». — Дальнобойность наших орудий намного превышает дальность стрельбы противника. Сейчас точность попаданий будет ожидаемо низкой. Через тридцать две минуты она составит девяносто процентов…

— Ну да. По такой мишени как астероид в космосе это норма. Промахнуться трудно. Сейчас начнём, Ульяна, — подтвердил Каон. — Ты так и будешь невидимкой стрелять в задницу пиратам?

— А что ты ещё хочешь от слабой девушки на слабом, крошечном фрегатике? — удивленным голосом спросила Ульяна. Я улыбнулся даже. Фоном раздался жизнерадостный ржач стардюка Жиро. Голос Ульяны построжел. — Подумай, Каон, почему пираты тайно встречались тут с пауками? Вот то-то и оно! Будем их брать живьём. А астероиды врагов дробить тебе, у тебя оружие сильнее.

— Я так и понял. У тебя с пауками связь есть? Спроси, кого бить первым. Ещё немного и можно начинать.

Я не удержался и подсмотрел — в рубке «Пилы» Ульяна, старательно артикулируя, наговаривала текст запроса паукам-союзникам. Модуль-переводчик отправит запрос направленным лучом. За выносным пультом огня сидел огромный Жиро и легко крутил тяжёлый прицельный блок пушек фрегата. Тут всё ясно.

Вернулся к себе, на «Корнео». Тут же по спине неорганизованной толпой пробежали мурашки. Я заполошно щелкнул пальцами, включая боевой режим. Каон бросил на меня короткий взгляд, вздохнул и укоризненно покачал головой. Мне стало стыдно за своё раздолбайство и невнимательность. Веду себя как ребёнок за компьютером. Я засопел и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ближайшем вражеском астероиде. Тут же в ушах возник шорох, сильно напомнивший мне полёт облака саранчи. От долгого звука «ццчшшшххххххццхххшшшшшчшшщщххххчччшшшццщщщухххх» закружилась голова. Звук действовал как наркотик у анестезиолога при операции. Он напрочь забивал мозги, заставляя тупо смотреть перед собой и пускать слюни…

— Эй, Серьга! Ты в порядке? — озабоченно бросил старлей. — Сейчас в бой, ты мне нужен…

— Всё нормально, Каон, наткнулся на шепот архов, немного голова закружилась. Всё в порядке со мной. К бою готов. — Постарался как можно убедительнее ответить я.

— Чем-нибудь сможешь помочь, Серьга? — внимательно глядя на меня, спросил Каон.

— Пока не знаю… Почти наверняка смогу помочь с защитой передней полусферы. С ударом на поражение… не уверен пока. Надо пробовать.

— И так хорошо… Искин, время?

— До залпа сто восемьдесят две секунды, — чётко произнёс искин «Корнео».

— Не выделывайся, покажи пальцем… — тихонько пробурчал я фразу из земного анекдота. Каон лишь коротко взглянул на меня и улыбнулся. Наверное, он слышал этот анекдот от Стаса.

— Пушкарь, огонь по готовности, самостоятельно, до моей команды «Дробь». Начали! — сдержанно скомандовал Каон Росс.

И мы начали. Огромная туша лидера «Корнео» еле заметно дрогнула, выпуская первые заряды четырёх крупнокалиберных пушек корабля с задержкой в доли секунды. Это нужно для лучшей просадки защитных полей, каждое попадание ведёт к пиковым нагрузкам защиты у врагов, эффекторы силового защитного поля в зоне удара наших болванок не выдерживают этих бросков мощности и быстро сгорают, а ещё такая задержка необходима для быстрой перезарядки своих орудий. Дальнейшее очень напоминало описание морских боёв в альтисторической фантастике о русско-японской войне. Когда неуклюжие, покрытые бронёй мастодонты, яростно дымя трубами, сваливались на пять-шесть кабельтовых и крыли друг друга снарядами своих четырнадцатидюймовок. Но космос всё же не море. На нашем шестом выстреле астероид архов окутался каменной пылью. Я почувствовал какое-то смятение в груди. Это явно было откликом попадания во врагов. Они, кстати, тоже не клювом щелкали. В мой зонт-щит перед носом «Корнео» уже трижды попадала какая-то хрень, очень похожая на ветвистый разряд молнии, однако щит пока успешно держал удар. А вот с роялем-убийцей я явно дал маху. Астероид архов был роялю не по зубам. Нечего их и сравнивать. Одно дело сожрать роялем до молекул картонный ящик, а другое дело оскалить свои мелкие клавиши на семикилометровый каменный астероид. И ничего взамен у меня подготовлено не было. Так что приходилось держать щит, лихорадочно выдумывая всякую хрень на тему: «А как бы раздолбать этот астероид простой киркой гномов-шахтёров»? Или отбойный молоток мне лучше взять, а? Надо экспериментировать.

Но сразу под руку ничего полезного как-то не лезло. Грустно, но не смертельно. Щит отбил еще один разряд какого-то излучения.

— Три поражения цели со второго залпа, — выкрикнул андроид-пушкарь. И тут же влезла Юнона.

— Два эсминца пошли расхождением на наши фланги, старший лейтенант. У нас по бортам щиты менее двадцати процентов. Это опасно.

— Серьга? Что можешь сделать? — сразу же повернулся ко мне Каон.

— Спроси у Ульяны, какой эсминец она может стреножить. Всё равно ей когда-нибудь надо начинать. Не будет же «Пила» вечно прятаться под маскировкой.

Каон на пару секунд отвлёкся на разговор с Ульяной.

— Дави правого пирата, Серьга. — Скомандовал он.

Ага! Дави. Знать бы как… Сделать рояль ещё больше? Это, наверное, можно, а как же трофеи? Мне вдруг очень захотелось засунуть ручонки в золото трофейных сундуков пиратов и побренчать там пиастрами и луидорами. Но после моего «Meurtrier» от пиастров и пыли не останется. Нужно что-то другое. И это «что-то другое» нужно немедленно, а то долбаный эсминец выйдет нам в слабо защищенную боковину. А такой хоккей нам не нужен!

Что делать? Что надо делать, чтобы пират: а) не щекотил нашу бочину своими слабыми пушчонками; б) не пустил в нас противокорабельную торпеду, вот это опасно, и в) не смылся куда-нибудь под шумок, сделав нам подлянку? А вот это весьма вероятно, и этого следует решительно избежать.

— Цель два потеряла ход, корма эсминца разбита, ясно наблюдаю облако мелких обломков! — безэмоциональным голосом вокзального диктора сообщил андроид на аппаратуре связи, слежения и целеуказания.

— Это явно пушки «Пилы», после неё одни опилки! — довольно сказал Каон и повернулся ко мне. — Чем ответишь, Серьга?

Чем, чем… ответом! Пробовал с фрегатом, попробую и с эсминцем, принцип-то один. Ну, бог не выдаст, свинья не съест… Начали!

Глубоко вздохнув, я привычно закрыл глаза. Ничего хорошего в этом не нахожу. Надо потихоньку отвыкать от привычки закатывать буркалы. Мои ухи подсказывают, что до эсминца одиннадцать тысяч километров… Космос же, всё видно. Высоко сижу, далеко гляжу. Теперь уже меньше, пока зубоскалил… Скорость сближения сорок два километра в секунду. Значит, до встречи четыре минуты с небольшим. Но к делу. Снарядами мы обмениваться не будем. Обойдёмся только хлопком рук. Так, рубка эсминца. Рубка как рубка, стандарт. Знаешь одну — узнаешь и другую. Сидят двое, третий маячит за их спинами. Не отвлекаться… Ведет корабль вот этот, волосатый. Подвожу руки-псевдоподии к его голове — и резко по ушам! Баммм! Аж зазвенело в моём воображении! Неряшливый волосан оплыл в ложементе, искин эсминца сразу потерял с ним связь и забил тревогу. Поздно! Командирский ключ в пульте! Даю резкий тормозной импульс на носовые маневровые движки. Ещё один. Стоп, достаточно. В рубку врывается меддроид. Но его сустав с пневматическим шприцем вдруг изгибается в другую сторону, и струя лекарства уходит в шею второго пилота. Здесь пока всё, теперь шустрым солнечным зайчиком в реакторную. Аварийная остановка реакторов — это одно из заданий пилотского курса обучения. У меня пятёрка за сдачу норматива. Пятёрка подтверждается практическим упражнением. Симба всё пишет, может, потом пригодится. Не отвлекаться… В принципе всё… Больше мне на этом эсминце делать нечего. Он тормозится, отключена энергия, двигатели замолкли, а сам эсминец должен вскоре совсем замереть. А экипаж… Если вы увлекались фэнтези, то слышали, наверное, такое слово: «баньши»? Хоть это как бы и фея, но существо абсолютно мерзкое. И, самое главное, оглушительно кричит сложным коктейлем из воплей разъярённого капризного ребёнка, хлопанья крыльев и злобного крика диких гусей, сдобренного тоскливым, философским волчьим воем. В общем, мало никому не покажется. Этим криком баньши может убивать. Такая задача — убить остальной экипаж — передо мной не стояла, поэтому я, немного невежливо по форме, но зато от всей души по содержанию, просто пнул кельтскую феечку в костистый зад, а заорала она уже в коридоре корабля. Здорово заорала! Меня там, впрочем, уже не было, а кто там был из экипажа — это их заморочки. Выживут, так полежат пока в ауте. Кто на нас поднимет оружие, тот враз станет хорошим танцором, не иначе! Ему после вопля баньши уже ничего мешать не будет…