– Первое, на что следовало обратить внимание, – это странное отсутствие информации о «похищенных». Лондон не такой уж и большой город, когда хоть кто-то исчезает, а тем более бывает похищен, то всегда находятся свидетели, безутешные родители, сплетничающие соседи да хоть кто-то. Почему же в этом случае жертв никто не хватился и не опознал? Ведь фото просочились в прессу. Ни близкие, ни полиция, никто ничего не знает? Лично я в такое не верю. Поэтому и убедил Скотленд-Ярд поделиться конфиденциальной информацией.

– Инспектор Хаггерт не смог вам отказать…

– Куда бы он делся? – хмыкнул Ренар, и я быстренько отставил стакан с тёплым молоком, чтобы взяться за электрическое перо. Служебные обязанности превыше всего.

В общем, с точки зрения лиса, история была стара как мир. Младшей дочери лорда Чаттерлея, заседающего в парламенте страны, вновь стало скучно. Признаем, что девица и до этого случая отличалась экстравагантными выходками, граничащими не только с нарушением норм морали, но и с проблемами с законом. Но высокие связи отца вкупе с титулом и статусом завидной невесты позволяли выходить сухой из воды. На этот раз она заплатила своему учителю по риторике, некоему мистеру Алексу Джекилу, чтобы тот организовал в Лондоне секту инцелов, о которых ей довелось где-то слышать.

– И он согласился?

– Представляешь, очень даже охотно! Во-первых, его устроила сумма, во-вторых, он сам был не прочь разделить некоторые идеи. К примеру, право приставать к любой женщине с требованиями, так сказать, чрезмерно интимного свойства. Ну а собрать рядом сотню-другую закомплексованных идиотов, считающих себя невинными жертвами, несправедливо обделёнными судьбой, несложно в любом городе. Тем более что начинать им пришлось не с нуля, наши «друзья» из заокеанских колоний давным-давно распространяют свои «передовые учения» по всему миру.

– Но зачем это понадобилось молодой леди Барбаре?

– По-моему, это очевидно… – без улыбки пожал плечами Лис. – Контроль над мужчинами, возможность ощутить себя властителями чьих-то судеб, игра в тайну, ну и шанс найти себе симпатичных мальчиков для необременительных развлечений. Согласись, ведь если из всей толпы вдруг выберут счастливчика, которому улыбнутся сразу две дамы из высшего света, то вряд ли он хоть в чём-то им откажет. Девочки просто хотели свободы…

– Получается, что даже секту инцелов подмяли под себя женщины.

– А разве могло быть иначе? – заключил мой учитель, и я отложил бумагу, поставив точку. Дело закончено.

Что ж, действительно не стоит никого грузить дальнейшими деталями этой скучной истории. Преступления как такового не было. Обе девицы покинули наш кров ещё до завтрака, их забрал закрытый экипаж, присланный заботливым папой-лордом. Никто не хотел огласки, ни в чьих интересах не было поднимать шумиху.

Наверное, всё это вообще не стоило бы упоминания, если б не очередная возможность показать, что в жизни любого великого сыщика бывают не только блестящие расследования, но и вполне себе тихие, почти семейные разборки без последствий.

Однако же… Ньютон-шестикрылый, хорошо, что я не успел выкинуть в корзину эти записи. Потому что не прошло и дня, как…

Это случилось следующим же утром, когда дворецкий положил на столик у камина свежую «Таймс». Лис отчаянно зевал, его рана практически зажила, но при излишней активности всё ещё доставляла определённые неудобства. А с точки зрения моего наставника, излишняя активность и вальяжная лень были практически любящими сёстрами.

– Мальчик мой, я намерен проваляться дома всю следующую неделю. – Лис едва уловимым движением бровей указал на доставленную прессу. – Но, ради всех святых из почитаемого тобой пантеона электричества, химии и физики, будь так добр, читай только самое интересное.

Я привычно кивнул, фактически всё последнее время именно мне приходилось читать ему газеты, книги, телеграммы, даже личные письма и соболезнования о его скоропостижной гибели.

Выбрать самое интересное, кстати, было не так просто. Во-первых, мой наставник тот ещё капризный сноб, а во-вторых, газетные заголовки в массе своей следовали новомодной американской традиции. То есть они призваны скорее завлечь, чем максимально точно указать на ту или иную новость. Лично меня это скорее бесит.

К примеру, если вы читаете «Смерть ворон в Тауэре!», то в заметке будет скучная историческая справка о четырёхстах поколениях знаменитых птиц и продолжительности их жизни с точки зрения орнитологии. Или, допустим, если написано: «Королева оставляет престол!» (новость, от которой любого жителя Британских островов может хватить родимчик), то по факту вы узнаете лишь об очередном визите её величества в своё собственное загородное поместье.

Ну и всё в таком роде ровно до того момента, пока я, заглянув в полицейские сводки на последней странице, не зацепился взглядом за смутно знакомое имя. Кажется, это был…

– Сэр, прошу прощения, но, кажется, вчера вы называли имя того типа, что проводил собрание? Ну, того, что учил риторике мисс Чаттерлей.

– Алекс Джекил, – зевнул месье Ренар. – Что, теперь он пишет заказные статьи в «Таймс»?

– Он убит, – прокашлялся я и вслух прочитал: – «Не далее как сегодня, после полудня, в полицию обратилась миссис Мэри Джекил. Вернувшись домой после двухдневного пребывания в гостях у своей матушки, она, к скорби своей, обнаружила нежно любимого супруга лежащим на полу в луже собственной крови. Отважная англичанка нашла в себе силы добраться до Скотленд-Ярда и, дав исчерпывающие показания констеблю, только там позволила себе уйти в обморок. Инспектор Хаггерт заявил, что любая информация об ужасной смерти мистера Алекса Джекила будет предоставлена в первую очередь именно нашей газете!»

Мой учитель медленно поднял кисть правой лапы вверх, призывая меня к молчанию. В гостиной повисло едва уловимое звенящее напряжение, словно все сто двадцать вольт одновременно заискрили в воздухе. В янтарных глазах месье Ренара вновь загорелись искорки охотничьего азарта. Пресвятой электрод Аквинский, только не это…

– Глупости, я здоров!

– Сэр, уфф… – только и выдохнул я, оправдываться, будто я этого не говорил, поздно. Он видел, что именно об этом я и подумал в тот момент. – Надеюсь хотя бы, вы пошлёте туда меня, а не поедете сами? Погода испортилась к вечеру, дождь льёт как из ведра.

– Не драматизируй, обычная лондонская осень в преддверии зимы, – нахохлился лис, поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая ноги в тапках поближе к камину. – Но ты прав, нет смысла выходить из дома. Мне почему-то кажется, что скорее нам сегодня нужно ждать гостей.

И в самом деле буквально после обеда раздался стук электрического молотка.

– Как вы догадались?

– Народная французская примета, – подмигнул он, потягиваясь. – Если погода шепчет: «Займи, но выпей!», непременно припрётся кто-то разделить с тобой эту нечаянную радость.

– Инспектор Хаггерт и сержант Гавкинс, месье! – доложил дворецкий.

– Просите их, Шарль. Мальчик мой…

– Уже! – доложил я, хватая блокнот и электрическое перо. – Иногда мне тоже удаётся читать ваши мысли.

Месье Ренар скептически хмыкнул, показал мне язык и встал, чтобы лично встретить гостей.

Инспектор с доберманом вошли в гостиную. Я молча поклонился.

– Рад вас видеть, друзья мои! – Мой учитель несколько преувеличенно распахнул объятия, однако, подойдя, ограничился лишь тёплым пожиманием рук. – Решили навестить скучающего джентльмена в его холостяцкой берлоге? Прошу, садитесь! На улице жуткая погода, не правда ли? Гавкинс, вам подать сливки на коврик поближе к камину?

Сержант тихо рыкнул в ответ, давно привыкнув к беззлобным шпилькам лиса. Когда дворецкий подал напитки, глава Скотленд-Ярда, к моему немалому изумлению, отставил в сторону свой бокал с бренди, даже не принюхавшись к алкоголю.

– Дело настолько серьёзное?

– Сержант, покажите ему фотографии, – тихо попросил инспектор. – Ренар, я не сомневаюсь в вашей порядочности, но…