— Опять каршарец за своё, — хмыкнул заросший до самых глаз бородой уроженец Теока. — Неужели ты всё ещё веришь, что мы выживем?

— Да, дракон — это тебе не жалкий упокойник. У него один коготь больше, чем твой меч, Гунвальд, — бывший контрабандист Иннарих даже руки развёл, чтобы показать размер когтей дракона.

— И пламя ядовитое он выдыхает, — вздохнул Дилль. — Слышали, что маг рассказывал? В драконьем огне горит даже то, что гореть не может.

К этому времени паром привёз вторую партию драконоборцев и отправился за третьей. В суете и толчее, которая возникла на берегу после высадки лошадей и десяти человек, никто не обратил внимания на Йуру. А охотник снял с кожаного ремешка зачарованный амулет, швырнул его в костёр, замер, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, облегчённо выдохнул и решительно направился к лошадям.

— Всё, с меня хватит! Я уезжаю домой, а вы можете гибнуть, — громко сказал он.

Все удивлённо посмотрели на охотника — куда он собрался? Ведь каждому понятно, что через пару десятков минут он приползёт обратно с мольбами не наказывать его слишком сурово. Дилль обернулся на Йуру как раз в тот момент, когда тот уже схватился за луку седла.

— Эй, дружище…

Закончить Дилль не успел — охотник вдруг пронзительно закричал, рухнул на землю и начал рвать на себе одежду.

— Что с ним?

— С ума от страха сошёл, не иначе.

— Да помогите же ему кто-нибудь!

— Вот сам и помогай, вдруг это заразно.

Драконоборцы растерянно переговаривались, не решаясь подойти к Йуре. Охотник скорчился на жухлой траве, разорвав на груди одежду, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит от напряжения, а губы посинели. Он пытался что-то сказать, но из горла вырывалось лишь хрипение.

— Герон, может, им демоны завладели? — предположил Дилль. — Давай, изгоняй — это же твоя прямая обязанность.

— Завладей им демоны, нам всем тут же конец настал бы, — ответил монах, мрачно глядя на затихшего охотника. — Тут что-то другое, но что именно, не понимаю. Ладно, прочту очистительную молитву. На всякий случай.

Когда третья партия отряда во главе с магом переправилась на левый берег Лочи, Йура уже был мёртв. Притихшие драконоборцы смотрели, как Герон бубнил молитву за упокой души усопшего. Эрстан узнав, что здесь произошло, обыскал тело охотника и коротко спросил:

— Где его амулет?

Дилль только сейчас понял: Йура попытался избавиться от зачарованного амулета, за что и поплатился собственной жизнью. Остальные, видимо, подумали о том же — отовсюду послышались перешёптывания драконоборцев.

— Я видел, как он что-то кинул в костёр, — сказал теокиец. — А потом собрался уехать, но его скрутило.

Эрстан разворошил костёр и обнаружил среди раскалённых углей амулет Йуры — зачарованная безделушка от жара потеряла каплевидную форму и лишилась камня.

— Всё ясно. Вот почему труп чёрный, как головёшка. Кто-нибудь ещё хочет попробовать освободиться? — осведомился Эрстан, обводя взглядом драконоборцев. — Нет? Я почему-то так и думал. А ведь я вас предупреждал… Закопайте его.

Пока несколько человек рыли могилу, Эрстан подошёл к Диллю и сказал:

— Вот подтверждение моих слов. Ты больше ничего путного не придумал? — получив в ответ отрицательное мотание головой, маг только вздохнул. — Жаль. Вино завтра я тебе обеспечу, но больше ничем помочь не смогу.

— Всё нормально, — Дилль пожал плечами. — Спасибо.

— За что?

— За человеческое отношение. Не ко мне — ко всем драконоборцам. Ты приказал похоронить охотника, а не бросить его на растерзание упырям.

— Ладно уж, — маг смутился. — Пойдём, прощаться с охотником.

Похороны прошли быстро, и вскоре отряд драконоборцев, численность которого сократилась ещё до прибытия в Неонин, покинул берег Лочи. В противоположность прошлым дням, когда многие драконоборцы выбивались из сил, пытаясь попасть в ритм, заданный магом, последний день пути оказался неспешным. Эрстан пустил своего коня тихой рысью, и ему даже приходилось сдерживать наиболее ретивых.

— Трувор, Блер! Куда помчались? Вернитесь в строй! А ты… как этого бродягу зовут, кто помнит? Нерд… как? Нердхильд? Язык сломать можно. Эй, Нердхильд, стой! Стой, говорю, не то хуже будет. Ну, держись…

Маг использовал свой амулет, и ускакавший далеко вперёд Нердхильд — в недавнем прошлом бродяга и воришка, схватился за спину. Поскольку конь ничего не ведал о внезапно заболевшей спине ездока и продолжал скакать, то Нердхильд вылетел из седла и, картинно раскинув руки, распластался на земле.

— В другой раз будешь слушаться приказов, — наставительно сказал маг, когда провинившийся со стонами взбирался в седло. — Так, внимание всем! Кто следующий покинет строй — побежит за отрядом на своих двоих.

Больше попыток вырваться не было. Дилль чувствовал в себе необычайный подъём — его неудержимо влекло куда-то вперёд. Туда, где за туманной дымкой горизонта сидел дракон. А потому Дилль периодически давал шпор своему скакуну, но вовремя вспоминал угрозу мага и дёргал поводья. Возрастной конь, не понимая, чего хочет всадник — двигаться вперёд или же остановиться, укоризненно мотал головой и протестующе ржал. Остальные драконоборцы, подобно Диллю, так же дёргали своих лошадей, отчего отряд в целом выглядел, как слегка нетрезвый.

— У-у, демонов магистр! — злобно прошипел Дилль, посылая проклятья магу-«одуванчику». — Вернусь — по одной все волосинки тебе выдерну!

Гунвальд, ехавший рядом с Диллем, мучил своего коня ещё сильнее. Каршарцу, видимо, очень не терпелось вступить в схватку с драконом — он то и дело привставал на стременах, а потом всей своей немаленькой массой падал в седло. Бедная коняга при этом вздрагивала всем телом.

— Дружище, уймись! — попытался успокоить он каршарца. — Ты своим задом коня прибьёшь, и будут тебя звать не Гунвальд — убийца дракона, а Гунвальд, убивающий задницей лошадей.

На сей раз шутка Дилля явно не удалась. Варвар повернулся к нему, и Дилль вдруг понял, что его друг сейчас ничего не соображает. Лицо каршарца походило на маску ярости, а в глазах плескалось безумие.

— Как ты сказал, недоносок? — прошипел Гунвальд. — Меня, величайшего воина северных земель, не будут звать убийцей драконов? Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю за эти слова?

С целью продемонстрировать свои намерения, Гунвальд выхватил из ножен меч. Оторопевший Дилль до последней секунды не верил, что каршарец собирается напасть на него, и только когда Гунвальд двинул коня в его сторону, занося меч для удара, понял — варвар не шутит. Защищаться Диллю было нечем: единственное оружие — пика, покоилась на дне Лочи вместе с останками утопленника. Но даже будь Дилль вооружён, вряд ли бы он сумел остановить атаку могучего варвара. А потому Дилль попросту свалился с коня, и меч варвара только расщепил луку его седла.

— Гунвальд, ты с ума сошёл? Демоны тебя побери, стой! — послышался вопль Герона, когда варвар с рёвом выдернул меч из искорёженного седла Диллева скакуна и бросился в новую атаку.

Каршарец на крик монаха отреагировал чисто по-варварски — просто проигнорировал. И наступил бы Диллю конец от меча каршарца, если бы не Эрстан. Маг успел применить заклинание амулета, и Гунвальд застыл в момент удара — он как раз накренился в седле, чтобы удобнее было достать мечом лежащего на земле Дилля. Заклинание, которое использовал маг, подействовало просто замечательно: каршарец превратился в неподвижную статую, после чего медленно и величественно рухнул на землю рядом с Диллем.

— Какая муха его укусила? — Герон наклонился над каршарцем. — Дилль, чем ты его оскорбил, что он на тебя с мечом бросился?

— Я только и сказал, что если он так будет продолжать, то убьёт свою лошадь, — ответил Дилль, пытаясь стряхнуть с одежды налипшую грязь. — А он словно взбесился и на меня кинулся. Спасибо Эрстану, не то я повторил бы судьбу речного упыря.

— Похоже, на него заклинание Гвинарда подействовало раньше времени, — маг, не слезая с лошади, смотрел на неподвижного Гунвальда. — Брат Герон, будь добр, угости нашего доблестного варвара.