— Так точно, — мрачно ответили архимаги.

— Адепт Диллитон, за пререкания объявляю вам два наряда на работы, — Криан посмотрел на вскинувшегося Дилля и добавил: — Наряд на работы не включает обязанность носить архимагам воду для умывания.

— Слушаюсь, — Дилль хлопнул себя кулаком в грудь.

— Адепт Теовульф, за необдуманные намерения с применением боевого посоха объявляю вам пять нарядов на работы.

— А почему мне только два? — возмутился Дилль. — Я тоже достал посох.

— Уговорил — тебе тоже пять, — не выдержал и улыбнулся Криан. — Разводите костёр, готовьте ужин. А вы, ступайте за мной.

Последнее относилось к архимагам. Криан отвёл их в сторону и начал что-то тихо говорить. Дилль сделал небольшой огненный шарик, дрова тут же занялись, и вскоре пламя жадно лизало блестящие бока котелка. Тео прикидывал, сколько нужно высыпать засушенного мяса, чтобы получилось восемь порций, когда к ним подошёл молчавший до сих пор магистр.

— Вы молодцы, парни. Я так не могу отвечать этим двум индюкам.

— А ты попробуй, — посоветовал Дилль. — Тогда в нашей штрафной команде народу прибавится.

— Дело не в штрафе, — покачал головой магистр. — Они ведь настоящие боевые маги, и уже участвовали в военных кампаниях, не то что я. Куда мне с ними состязаться.

— А как ты тогда попал в эту команду? — спросил Тео.

— Криан счёл, что когда-нибудь и я смогу стать боевым магом, — пожал плечами тот. — Слушайте, а у вас действительно настоящие боевые посохи?

— Настоящие, — подтвердил Дилль, — и, возможно, даже боевые. А что тут такого?

— Но ведь не у каждого архимага есть боевой посох. У этих двоих — точно нет. А вы — всего лишь адепты. Откуда вы их взяли, если не секрет?

Дилль обменялся с Тео удивлённым взглядом. Он как-то раньше не задумывался над этим. Наверное потому, что его общение в Академии проходило исключительно с мастерами, которые поголовно имели собственные посохи. Боевыми были их посохи, служили ли для концентрации силы или просто использовались вместо костыля — но у каждого мастера посох был. Разве что, мастер Иггер обходился без него, да и то, скорее всего, по той причине, что когда-то спалил свой посох во время приступа безумства.

— На самом деле, нам просто повезло, — сказал Дилль. — Вот этот клыкастый как-то упал с высоты и сломал ногу. Водники ему дали два костыля из друидского леса, а деревяшки оказались замагиченными. Одну я забрал, а вторую Тео оставил себе — видишь, он до сих пор прихрамывает.

— Не слушай ты этого болтуна, — сказал Тео. — На самом деле всё было совершенно по-другому. Водники обнаружили у Дилля страшную сутулость из-за усиленных занятий чтением, и прописали ему таскать с собой два шеста — один вдоль спины, а ко второму руки привязывать. Он ходил с расставленными в стороны руками, как пугало огородное, пока спина не распрямилась. А шесты…

— Врут и не краснеют, — покачал головой мастер Криан, закончивший беседу с архимагами. — Не слушай их, Итворд — посохи у них самые настоящие. Поэтому, если я ещё раз увижу, что вы подняли оружие на собратьев по ремеслу — не обижайтесь.

— Чем иметь таких собратьев, лучше я сиротой буду, — проворчал Дилль.

«Собратья» весь вечер молчали, делали вид, что адептов вообще не существует, и первыми ушли спать. Мастер Криан кивком головы отослал на боковую Итворда, а Диллю и Тео сказал:

— Охранный полог я установлю, но дежурить всё равно нужно. Вы провинились, поэтому будете караулить по полночи. Очерёдность можете установить сами, — посмотрев на недовольные физиономии адептов, мастер Криан усмехнулся. — В дороге выспитесь. А кое кто уже должен был выспаться и при этом так храпел, что едва стены фургона не обрушил.

— Это — грязная ложь, — с достоинством ответил Дилль. — Я никогда не храплю.

Тео только хмыкнул, услышав это заявление.

Поездка была переполнена однообразием: подъём, быстрый завтрак, иной раз всухомятку, тряска в скрипучих фургонах до самого вечера, ужин, сон. Причём, Дилль и Тео, спали лишь по половине ночи, так как мастер Криан счёл для них дежурство полезным даже когда штрафные пять нарядов закончились. Дилль, в общем-то, и не возражал. Ему нравилось сидеть возле костра и смотреть на пляшущие язычки пламени. А когда огонь гас, оставались красивые ярко-красные угли, которые подёргивались серой дымкой пепла. В одну из ночей Дилль так увлёкся разглядыванием огня, что даже забыл разбудить Тео. Мастер Криан рассердился, узнав, что Дилль целую ночь пялился в костёр вместо того, чтобы охранять фургоны от непрошенных гостей.

— Ты совсем бестолковый? Пока ты глядишь в огонь, тебя двадцать раз могут на пики посадить.

— Я же устанавливаю охранный полог, — возразил Дилль. — Если кто-нибудь пожалует, я сразу услышу.

Он уже сам устанавливал охранный полог — мастер Криан растолковал адептам основные принципы этой нехитрой защиты.

— Ты услышишь, как в затылок вонзается стрела, — негодовал Криан. — Ну вот что с тобой делать? Неужели так трудно понять, что игры закончились? Ночью может подкрасться кто угодно: от обычных разбойников до хищника. И тогда каждое мгновение промедленья будет стоить жизни тебе или твоим товарищам.

Дилль это понимал… точнее, пытался понять. Но, поскольку никогда в жизни нападению разбойников не подвергался, воспринимал меры безопасности, как некую игру. За что и был наказан.

Следующей ночью в середине дежурства Дилль подпрыгнул не хуже кота, обварившего хвост кипятком, когда в нескольких шагах от него раздался дикий вой. А потом в темноте засветились чьи-то огромные зелёные глаза. Как бы Дилль ни испугался, среагировал он мгновенно, выхватив из мешочка посох и отправив в сторону страшных глаз огненный сгусток.

Мощный взрыв разметал в стороны ошмётки горящих кустов, а вместе с ними и неведомого обладателя светящихся зелёных глаз. Лошади тут же дико заржали и забились, добавив щепотку паники в пригоршню творящегося безумства. Из фургонов повыскакивали маги: Тео уже с посохом наперевес, оба архимага с заготовленными голубыми шарами заклинаний, а мастер Криан с ехидной улыбочкой на устах. Магистр Итворд остался дрыхнуть — как позже выяснилось, он не слышал взрыва. И, как выяснилось прямо сейчас, истошного воя никто из магов не слышал.

Короткое обследование места, откуда началась предполагаемая атака, показало, что от неведомого зверя не осталось и следа — ни клочков шерсти, ни крови. Архимаги тут же заподозрили адепта в дурацком розыгрыше и с негодованием удалились досыпать. Тео, не хуже гончей, обнюхавший обгорелую землю, лишь руками развёл.

— Я не чувствую ничего — только гарь. Тебе точно не привиделось?

— Вот такие глазищи были!

— Но никто из нас никакого воя не слышал.

А мастер Криан покачал головой.

— Это был глазун. Жаль, что ты не убил его — теперь эта зверюга будет преследовать нас до тех пор, пока мы не въедем в Арьен. Населённых мест глазуны избегают.

— Я раньше не слышал ни о каких глазунах, — нахмурился Дилль.

— Редкая животина, — кивнул Криан. — Главное при встрече с ней — сразу же нанести удар, потому что глазун своим взглядом наводит страшную панику на жертву. Ей мерещатся всякие ужасы, например, жертва слышит вой, которого не слышит больше никто.

— А лошади? Лошади-то сразу заволновались, когда раздался вой.

— Кони просто учуяли глазуна. Так что, мой тебе совет: смотри больше по сторонам, а не в костёр, ведь охранный полог против глазуна тебе не поможет.

Мастер Криан и Тео забрались в фургон, а Дилль остался дежурить, то и дело вздрагивая от любого шума и держа наготове посох. Он, конечно, не знал, что мастер Криан сделал небольшое пугало и втайне установил его неподалёку от фургонов. И когда Дилль погрузился в огненную медитацию, активировал пугача. До самого конца своего ночного дежурства Дилль то и дело рассылал в стороны крохотные световые шары в надежде испугать редкую и злобную зверюгу. Тео, сменивший Дилля, отнёсся к возможной атаке глазуна чрезвычайно спокойно — он ведь был в курсе проделки мастера Криана. Как и оба архимага, до утра хихикавших над горе-часовым.