— Так ведь, ваше магс… то есть, господин маг, вампиры же заняли дом. Жену с детьми я сразу к родственникам спровадил, кухарка сбежала, даже беглые из Неонина и те подались от греха подальше. Один я остался. А от вампиров сбежали даже куры, я уж про свиней не говорю…

— И?

— Нету еды.

— Тебе за что королевская казна платит, падаль бацилльная? Чтобы драконоборцы были согреты, покормлены и имели крышу над головой! А ты, гнилопакостник, всю живность вместе со своими домочадцами к родственничкам отправил. Ничего не приготовил — доставай из погреба всё, что там есть. Да пошевеливайся! А вы чего встали, как хивашские истуканы? Всем сесть и ждать ужина, трусы несчастные, — это маг сказал уже драконоборцам. — Вы, двое! Идите с хозяином и помогите ему принести еду и пиво.

«Двоими» оказались, конечно, Дилль и Гунвальд. Дилль «помог» бледному и причитающему хозяину, взяв два окорока и три круга копчёной колбасы.

— Нет, эта колбаса только для благородных постояльцев, — попытался возразить Эонос.

— То есть, мы, по-твоему, неблагородные? — осведомился Дилль, прибирая ещё один кружок. — А ты знаешь, что я — незаконнорожденный сын герцога Браухшвагерского?

— Нет, что вы, я только имел в виду…

— Тогда помолчи, — завершил прения варвар и взвалил на плечо десятивёдерный бочонок пива.

Бочонок был внушительно тяжёл, и лёгкость, с которой каршарец понёс его, убедила Эоноса больше не спорить. Разорение погреба продолжилось после того, как Эрстан счёл, что принесённого будет мало для тридцати восьми человек.

— Поделом тебе, — безжалостно ответил маг на стоны хозяина, — в следующий раз не прячь продукты от королевских служащих.

— Да, ваше магство, — Эонос понурил голову.

— Уйди с глаз моих! — маг сердито махнул рукой. — И чтобы до завтрашнего утра я тебя не видел.

Хозяин испарился. Эрстан обвёл суровым взглядом драконоборцев.

— На ужин вам даю времени пока горит магический шар. Кто не успеет поесть — ляжет спать голодным. Время пошло.

В подтверждение своих слов маг зажёг светящийся шарик, размером с кулак мужчины. Шарик пульсировал и постепенно уменьшался в размерах. Дилль быстро сообразил, что времени на еду маг отвёл совсем немного, и бросился отламывать кусок от круга колбасы «для благородных». Гунвальд завладел здоровенным окороком и кромсал его ножом. Драконоборцы, переругиваясь, черпали кружками пиво прямо из бочонка и жадно заглатывали куски мяса и зачерствевшего хлеба.

— Время кончилось, — объявил Эрстан, когда с лёгким хлопком светящийся шарик исчез. — А теперь всем спать! Спать, я сказал!

Последние слова Эрстана явно были приправлены магическим приказом, потому что Дилль почувствовал неодолимую потребность закрыть глаза и уснуть. Неважно, что вместо подушки у него под головой оказался чей-то сапог — Дилль устроился поудобнее и немедленно провалился в сон без сновидений.

— Вставай, нечего бока отлёживать!

Дилль был выдернут из сладкого сна самым безжалостным образом — при помощи каршарца. Гунвальд одной рукой приподнял его, а второй легонько похлопывал по щекам. От этих дружеских похлопываний голова Дилля болталась из стороны в сторону, как пьяница по дороге из кабака домой.

— Я убью тебя, варвар! — промычал Дилль, тщетно пытаясь отмахнуться.

— Глаза сначала открой, убивец, — насмешливо сказал каршарец. — Давай, поднимайся, господин маг желает видеть тебя проснувшимся и бодрым.

Дилль с трудом сфокусировал взгляд на Гунвальде, затем огляделся. Остальные драконоборцы лежали вповалку по всему обеденному залу: кто уснул прямо за столом, кто упал на пол, а один — бывший вор, умудрился заснуть стоя, прислонившись к стене. На пороге общего зала стоял Герон и удивлённо рассматривал эту картину.

— Что тут происходит? — выдавил из себя монах.

— Мастер Эрстан усыпил всех, а потом разбудил меня, чтобы я помог ему разбудить Дилля, — пояснил Гунвальд.

— Ну, чего застыли? — послышался сварливый голос мага. — Давайте, растаскивайте товарищей по углам — освободите место для переговоров.

Гунвальд и Герон принялись освобождать длинный стол от спящих товарищей, а толком не проснувшийся Дилль помогал им морально — подбадривал издалека. Тем временем Эрстан разбудил Блера и Каюрта и отправил их помогать каршарцу и монаху. Вскоре стол в центре общего зала был освобождён, а храпящие драконоборцы растасканы по углам.

— Садитесь и покушайте нормально, — проворчал маг. — Вы, кто не удрал от вампиров, заслужили хотя бы такую малость.

Вот кого не надо было упрашивать, так это Гунвальда. Не успел маг закончить первую часть фразы, как каршарец уже чавкал, жуя кусок вяленого мяса. Дилль присоединился к Гунвальду, поедая колбасу «для благородных» — в конце концов, он ведь незаконнорожденный сын какого-то герцога, фамилию которого выдумал и тут же забыл. Герон — как истинный монах, сначала опробовал пиво и лишь потом приступил к трапезе. Блер и Каюрт тоже не отставали от товарищей. И только Эрстан задумчиво смотрел на огонь в очаге, начисто забыв про еду и выпивку.

Наконец маг поднялся и сказал:

— Ладно, пора приступать к делу. Пойду, позову вампиров — нужно же узнать, чего им понадобилось от нас. Между прочим, если вы устали, то можете идти спать — наверху полно свободных комнат.

Разумеется, никто из пятерых драконоборцев спать не ушёл. Гунвальд явно мечтал сразиться со старшим вампиром и надеялся, что удобный случай для этого представится. Блер и Каюрт остались охранять мага, держа обнажённые мечи на коленях, и Герон тоже приготовил крест и топор, демонстративно положив и то, и другое на стол. А Дилля снедало любопытство — что такое произошло в землях вампиров, что клыкастые пошли на поклон к жалким людишкам, которых считали если не едой, то закуской точно?

Он ёрзал от нетерпения до тех пор, пока на лестнице не появился маг в сопровождении вампиров. Дилль выпрямился и постарался придать себе приличный вид — ну, во всяком случае, как он его понимал. Гунвальд поковырялся кончиком ножа в зубах и нарочито отвернулся, словно не замечая приближающихся кровососов. Герон положил одну ладонь на крест, другую на топорище, явно готовясь пустить в ход и то, и другое. Блер и Каюрт остались недвижимы, но Дилль-то видел, как побелели костяшки их пальцев, стискивающих рукояти мечей.

— Садитесь, господа, — Эрстан указал на лавку, стоящую по другую от драконоборцев сторону стола.

Старший вампир осмотрел комитет по встрече и усмехнулся, продемонстрировав отменные верхние клыки.

— Если вы готовитесь вступить со мной в бой, то напрасно сели столь тесно, — заявил он. — В случае драки вы только мешать друг другу будете.

Гунвальд немедленно сдвинулся в сторону, освобождая себе место для манёвра, чем вызвал новую усмешку Орхама.

— В углу защищаться хорошо, а вот нападать оттуда тяжко. Пока ты выберешься, я тебя пять раз успею разделать на части.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — поднимаясь, угрожающе проворчал каршарец. — Сейчас-то у меня руки не связаны.

— Гунвальд! — окрикнул маг. — Уймись, сейчас не время.

— Между прочим, ты неплохо владеешь мечом, — заметил старший вампир. — Для человека своего возраста, разумеется. Ты заставил меня даже немного вспотеть.

— А что, вампиры потеют? — не удержался Дилль. — Вы же мертвецы!

— Дилль! — вновь послышался голос мага. — Помолчи!

Против ожиданий, Орхам не рассердился — напротив, он расхохотался так заразительно, что люди тоже заулыбались, правда, не понимая причины веселья вампира. Второй вампир — Теовульф, как запомнил Дилль, тоже смеялся, правда не так громогласно, как его старший товарищ.

— Ой, насмешил! — Орхам даже головой потряс. — Вампиры, конечно, умирают, но сейчас мы такие же мертвецы, как и вы.

— Между прочим, мы — без пяти минут покойники, — вновь не удержался от замечания Дилль. — Так что поаккуратнее со сравнениями.

— Да? — Орхам стал серьёзным. — Хорошо, тогда не буду. Я прожил триста десять лет и умирать не тороплюсь.