— Нет, — Келли вскинулась и удивлённо посмотрела на неё. Но помолчав, всё-таки добавила: — только сон. Я видела странный сон.

— Сон?

— Там был зелёный лес, я стояла на его опушке. И та женщина с фрески стояла передо мной. Она вложила мне в руки жезл и стала медленно таять. А я осталась одна, но мне не было одиноко. Только немного грустно… и светло.

Иса какое-то время в недоумении разглядывала её лицо. Она пыталась понять, осознаёт ли хоть на каплю, что с ней произошло. Исе вдруг показалось бесчестным впутывать её в это ничего не объяснив.

«Но кто-то должен», — тут же оборвала она сама себя. «Кто-то должен принять один из трёх талисманов. И это не может быть Аврора и не хочу… и не могу быть я. Кто-то должен говорить с Орденами от лица Земли. Кто-то, кого они согласятся уважать. Кто сможет назвать себя владычицей и сможет их убедить. Аврора будет ей помогать. И это лучший из тех вариантов, что у нас есть».

Когда Аврора узнала обо всём, что произошло, она долго молчала, потягивая из фарфоровой чашечки свой любимый чай, а потом коротко кивнула.

— Хорошо.

— Что, и всё? — удивилась Иса. — Ты не будешь меня ругать.

— Нет. Это… Нормальный вариант.

— Поверить не могу. Откровенно говоря, даже я опасаюсь оставлять в её руках власть.

Аврора отвернулась и посмотрела в окно. Там раскинулось посадочное поле и неподалёку от корабля Келли флиртовала с каким-то механиком.

— Она научится, — тихо сказала Аврора. — Когда-то я была такой же, как она. И многие не хотели верить, что я смогу.

Она надолго замолкла, а потом посмотрела на Ису и спросила:

— Посмотришь планы строительства новой базы?

Иса покачала головой и отвела взгляд.

— Нет, Аврора. Всё, что будет происходить здесь дальше — касается только тебя и её.

Аврора некоторое время молча смотрела на неё.

— Ты могла бы нам помочь, — наконец сказала она.

— Могла бы. Но я не хочу. Дай мне хоть немного побыть наедине свободной. Я не так уж много прошу.

Аврора помолчала.

— Уходишь? — после долгой паузы спросила она.

— Да. И не думаю, что вернусь.

— Я буду скучать.

Иса удивлённо вскинула глаза.

— Что бы вы не думали обо мне, — продолжила владычица, не отводя взгляда. — Я по-своему любила вас обеих. И тебя. И Эллеонор.

— Я никогда… не упрекала тебя в ином, — Иса подавила рваный вздох. — я тоже скучала. И надеялась, что ты жива. Но жить той жизнью, которая требуется от меня здесь, я больше не могу.

— Хорошо, — Аврора грустно улыбнулась. — Если надумаешь вернуться — мы всегда здесь. Нам некуда улетать.

— Я рад, что ты всё-таки решил меня выслушать.

— Откровенно говоря… Я не жду ничего хорошего от этого разговора.

Инерис и Галактион сидели в любимом кабинете магистра, среди мебели из морёного дуба и старинных фолиантов, которые показались бы атрибутом антикварного магазина даже на Земле.

Теперь, когда её больше не подгоняли ожидание надвигающейся угрозы и необходимость возвращаться с отчётом к Джону, Иса смогла спокойнее разглядеть обстановку этого места, и про себя отметила, что, хотя в сравнении со старыми апартаментами Авроры оно и казалось мрачноватым, было между ними нечто неуловимо схожее. Там, где она сама всегда отдавала предпочтение строгим геометрическим линиям, эти двое с завидным постоянством окружали себя едва заметными выщербленками и завитушками. Пережив тысячу лет становления Земли Иса могла сказать, что такая мода обычно сопутствует богатым, благополучным и противоречивым эпохам. Но если Аврора, видимо, выросла среди подобной роскоши, то что склонило к ней Галактиона оставалось только гадать.

— Я мог бы попытаться ещё раз объяснить тебе, что я вам не враг, но полагаю, тебя сейчас больше интересует будущее, а не прошлое.

Иса задумчиво помолчала. Прошлое её тоже интересовало. А что касается будущего… Она уже вспомнила, почему отказалась от помощи Галактиона в прошлый раз, и теперь начинала жалеть, что вообще согласилась сюда придти.

— Меня многое интересует, — призналась она. — Я не питаю иллюзий на твой счёт, но мне и не слишком интересно обвинять тебя во всех смертных грехах. Меня учили, что то, что ты сделал с империей — величайшее зло. Но теперь сама Аврора готова отступиться от своих слов. Она учила меня, и я была хорошей ученицей. Аврора всегда говорила, что нет смысла искать виноватых — думать надо о том, что ждёт впереди.

— В этом я с ней полностью согласен, — серьёзно откликнулся Галактион. — Хотя забыть о ненависти, о желании отомстить… Бывает тяжело.

— Любопытно, — призналась Иса. — ты сейчас говоришь о ней… или о ком-то ещё?

Галактион вздохнул. Ненадолго перевёл взгляд на тёмно-зелёный плющ, витиеватым узором очертивший дверной проём.

— О том и о другом, — спокойно отозвался он. — У меня не меньше, а то и больше причин ненавидеть Аврору, чем у неё — ненавидеть меня. Её терзает обида и боль от предательства. Но Аврора нанесла ответный удар не мне лично, она уничтожила Орден и тех людей, которые мне верили. Для меня никакая необходимость не может послужить этому оправданием. Но я… — Галактион шумно вздохнул. — Я всё равно не могу желать ей смерти. Потому ли что знаю, что в случившемся есть и моя вина… Или потому что люблю.

Он качнул головой и перевёл взгляд на гостью.

— То, что случилось когда-то со мной и моими братьями слишком похоже на ту судьбу, которая позже постигла мой Орден. Иногда я думаю, что это моя судьба — вечно оказываться не в силах защитить тех, кто мне доверял. Мы с… с ним. С Тем, чьё имя приказано забыть… мы были сильнейшими из девяти. Мы отвечали за остальных и должны были их защитить. Я отлично понимаю его ненависть к небесам. Мы не были ни в чём виноваты и не причинили этому миру вреда. Но нельзя жить ненавистью сотни и сотни лет. Это делает тебя безумцем, и такое существование теряет смысл. Я много раз пытался объяснить это и Дезмонду… Но он не желает понимать.

Иса помрачнела.

— Он всё ещё ненавидит Эцин? Когда я видела его с Авророй, мне показалось… Он мог бы смириться с ней.

— Он ненавидит Орден и до последнего времени не упускал ни единого шанса отомстить. Ему безразлично имеет ли он дело с теми, кто когда-то заклеймил его, или с теми, кто только успел присягнуть ему на верность. Это абсолютное чудо, что он при этом не переносит свою ненависть на тебя. А что касается Авроры… — Галактион задумался, снова перевёл взгляд в сторону и негромко вздохнул. — Я думаю, дело в том, что она сейчас слаба. Дезмонд не умеет прощать, но он не умеет и враждовать с теми, кто заведомо слабей. Однако его пугает перспектива, что кто-то снова обретёт власть подобную той, что была у неё. Он будет яростно сопротивляться любой возможности восстановить Империю. И если в этой борьбе ты окажешься на той стороне… Не знаю, что с вами произойдёт.

— Он с самого начала убеждал меня не использовать клинок, — тихо отозвалась Иса. — Ты разделяешь его взгляд.

— Да. Я знаю об этом разговоре и сказал бы тебе то же, что и он. Дело не только в нашем нежелании вернуться к тому, от чего мы все ушли. Эти талисманы были выкованы, чтобы держать нас в узде, но дело и не только в этом. Венец разрушил душу Авроры. Я не знаю, станет ли она когда-нибудь тем, кем была до него. То же самое сделал бы с тобой клинок. Я не пожелаю такой судьбы никому из людей, но Дезмонд не хочет, чтобы она постигла лично тебя.

Иса помолчала.

— Ирен… — тихо сказала она. — Когда я взяла клинок, у меня появилась череда видений. В них были ты и она.

Галактион внимательно посмотрел на собеседницу.

— Где и когда? — глухо спросил он.

— Я не знаю, где и когда, — призналась Иса. — Но она победила тебя при помощи клинка. Ты стоял на коленях перед ней.

— Я буду рад, если ты видела прошлое, а не будущее, — сухо откликнулся Галактион, — В тех событиях, которые сделали нас изгнанниками, а Безымянного — королём преисподней, она сыграла ключевую роль.