Конечно, мы с Бчёлкой опоздали. Аграфы на своём новом корабле, это был рейдер, судя по всему, зубастый и скоростной, уже затихарились в этой самой «семёрке» и молча лежали в пространстве, накинув на свой корабль маскировочную сеть с хорошими, надо сказать, показателями. Похоже на «Пелену» у Стаса на фрегате, но намного мощнее. Но Бчёлка знал характеристики «Пелены» назубок, он же её там, на «Пиле», сам изучал и устанавливал, будучи ещё Шуркой Балагановым, и сопротивлялась новая аграфская маскировка его напору недолго. Поисковая аппаратура Джоре увидела рейдер ушастых практически сразу, как только мы на цыпочках вошли в выбранный нами сектор (вот угадал с ним, это просто праздник какой-то!), после того, как вышли из прыжка задолго до нашей цели. К кроликам мы подходили в полной невидимости, на маршевых двигателях. Прыгать было нельзя, заметят. Крались долго, но успели. Пираты ещё на место встречи не прибыли. Всё же мой бот был к месту встречи этих негодяев намного ближе пиратского курьера. Я зашёл кроликам в кормовую полусферу и затаился.

Так прошло четырнадцать часов. Потом появились пираты. Они вышли из прыжкового конуса, сразу юркнули под прикрытие большого, изломанного и избитого метеорами планетоида и несколько раз передали в пустоту короткий сигнал. Извещали о прибытии, не иначе. Аграфы, под прикрытием, естественно, тихо лежали в засаде и наблюдали за пиратами. Те настороженно сидели в тени планетоида. Мы были за спиной ушастых. Все замерли… И тишина… Картина, полная спокойствия и благолепия…

Так продолжалось часов пять. Я успел со вкусом поесть и снова пытался обдурить Бчёлку в морской бой, но он теперь был умный и стрелял исключительно в центр креста сходящихся квадратиков. Наконец аграфам наскучило лежать на печи. Их рейдер медленно двинулся на маневровых и медленно скользнул за спину пиратского курьера. Я, естественно, подождал и пополз следом.

Аграфы вышли на позицию, исключающую какую-либо попытку курьера напасть на них. Нет, на корме у курьера тоже была пара башен ПРО, но поцарапать этими пушечками аграфский рейдер было просто невозможно. А вот кролики при желании могли одним залпом своих носовых крупнокалиберок разнести пиратский курьер в мелкие клочья. Мне понравилась эта позиция при общении верных друзей. Представьте себе, что при встрече вы из темноты подкрадываетесь к близкому другу со спины, приставляете к его затылку холодное дуло взведенного пистолета, щёлкаете предохранителем, а потом крепко хлопаете его по плечу и радостно орете: «Привет, брателло»! Охренеть от радости неожиданной встречи можно! Сургуч в штаны отложить — как нечего сделать! Вот такие они, верные друзья! Но к делу…

Итак, встреча началась. Рукопожатий, а тем более объятий не было, но пираты наверняка чувствовали тёплый взгляд аграфов между своих лопаток. Или ягодиц. Через прицел. Каждый из собеседников сиднем сидел в своей лоханке. Общались они по направленному лучу. Я их разговор перехватить не мог, да и ни к чему это было. Пиратов вскоре ожидал полновесный удар по башке, допрос и кому смерть, а кому каторга. Аграфам предназначался плен, допрос и безмолвное исчезновение. Но всё оказалось не так просто.

Встреча закончилась. Пиратский кораблик робко, но шустро пошёл вперёд, не поворачиваясь носом к аграфам. После короткого разгона он прыгнул и исчез с глаз моих. Ну, до новых встреч, братки! Оставалось разобраться с аграфами.

А они так и продолжали лежать под маскировочными полями, да и оборонительные щиты не опускали. Уровень их накачки, как подсказывала мне аппаратура Джоре, был не ниже восьмидесяти процентов. Осторожные кролики! Робкие, как зайцы в период линьки. Ну, и я подожду. Мне спешить некуда. Мне предстояло поучаствовать в последнем действии поставленного нами спектакля.

Наконец, уровень накачки щитов пополз вниз. Это означало, что рейдер готовился начать движение. Я подождал, пока щиты не упадут до пятнадцати процентов мощности, и ошарашил рейдер ударом своей дубины. Стрелять из пушек я и не планировал, а снижение мощности щитов говорило о том, что вахта в рубке рейдера уже не опасалась нападения и отвлеклась на штатные процедуры подготовки к гиперпрыжку. Заняты они все по длинные уши были, проще говоря. Тут я и ударил. А щиты всё равно пси-удар не держат. На уровень их накачки мне наплевать.

Но сразу грудь обожгло чувство опасности, и пронзительно заверещал Бчёлка.

— Ментальная атака, ментальная атака! Фильтры предотвращения опасности на пределе!

Тут же проснулся и мой Симба.

— Удар сферой с попыткой погасить сознание! Ставь защиту, Серьга! Больше, ещё больше! Бей в ответ, ну, чего же ты ждешь?

Думать и соображать было некогда, и я замолотил ментальными кулаками как в бою с тенью. Своего противника я не видел, но с опозданием подумал, что у сволочных аграфов полно псионов-менталистов. На редкость одарённая нация тёмных колдунов.

Надо было что-то делать. И немедленно. Аграф-псион был намного сильнее меня по классу. Да и по опыту, безусловно. Эти зайцы ушастые живут, чёрт его знает, сколько лет. Сколько он провёл таких боёв? И ведь все выиграл, если жив до сих пор. А по используемой им мощи — я и не говорю! Она просто давила меня, заставляя скрючиваться и кряхтеть. Как под навалившейся на меня каменной плитой. Он еще меня не видел, этот псион. Бил расходящейся от рейдера сферой, посылая силу во все стороны сразу в бешеном желании зацепить, уничтожить неизвестного врага! А вот если он определит, куда ему надо направить свой удар, то мне будет плохо… Очень плохо. Я с ним не справлюсь…

Поэтому я судорожно рвал с пояса пузырёк с глотком грибной настойки Пал Ильича. В основном она ушла на эксперименты с докторами Ройс. Остался один маленький глоток. На самый последний случай. И вот он настал. Я успел глотнуть, и тут на меня навалилась чужая сила. Не с чем мне сравнивать. Под прессом с многотонным усилием я не был, врать не буду. Но впечатление было такое… что меня впечатывает в пол. Сразу пропал слух, под носом стало мокро. Рук к лицу было не поднять, но я понял, что это кровь. Ноги подломились, и я рухнул на тёплый прорезиненный пол. Стало, вроде бы легче. В мозгу бился и ревел Симба. Я будто видел разъярённого жёлтого льва, который молниеносно крутился в туче поднятой им пыли, ревя и полосуя лапой с выпущенными огромными когтями какой-то чёрный клубок, мелькающий перед ним. Глаза стали закрываться… Сил уже не было. Симба взревел: «Бей его»! Я взглянул в сторону рейдера аграфов, представил его рубку, валяющиеся на полу тела, одиноко стоящего бледного, с когтистыми, скрюченными руками и искажённым гримасой ненависти лицом высокого человека в чёрном и последним усилием уронил на него своего «Meurtrier». Свою последнюю надежду. Потухающим сознанием я услышал тихий аккорд его клавиш. И всё пропало. Свой первый бой с вражеским псионом я проиграл…

Сознание вернулось, как ни странно, легко. Не открывая глаз, я бегло проверил тело, пошевелил пальцами рук, легонько стукнул ступнями ног друг о друга. Всё, вроде бы, было в порядке. Шевелить писюном я не стал. Не та ситуация. Херовая, конечно, но не до такой же степени, чтобы своим хером как телячьим хвостом крутить. Странно… Я же умер? Так ведь? В памяти чётко запечатлелся последний удар врага, после чего моё сознание залила молчаливая тьма. Тут раздался негромкий писк контрольной аппаратуры, и я открыл глаза.

Это определённо медбокс Джоре в санатории «Трын-трава». Уж кому, как не мне, знать его изнутри. Сколько я в этом медбоксе пролежал. Та-а-к, интересно, как я сюда попал? Перемещением порталами я не владею. Хотел попробовать прыжки из рубки в рубку идущих бок о бок кораблей, но побоялся. Это сразу отметаем. Тогда как?