Хозяйки обещали воинам быструю и малокровную победу при помощи тысяч зомби, но этого не случилось. Осада продолжается уже больше десяти дней. Горы расчленённых трупов зомби устлали поля перед стенами города, живые воины тоже погибали в попытках взобраться на неприступные стены. Внутри Григота свирепствовала чёрная чума, защитники города несли страшные потери, но хиваши так и не смогли захватить хотя бы один участок стены, не говоря уже о том, чтобы ворваться в город.
Вампиры дрались, как бешеные. Словно этого было мало, в Григоте оказались маги. Сколько их было в городе, ни Гилиан, ни Силлит до сих пор не знали. А демонов Джагатай, чтоб ему сдохнуть от чумы, сейчас напирал именно на то, что Хозяйки не сумели нейтрализовать вражеских магов.
— Скажи, о свет степей, разве это не забота колдуний и шаманов? — вопросил Джагатай у Джарема, не сводя ненавидящего взгляда с Гилиан. — Разве нам не говорили, что воинам нечего опасаться магов, потому что у вампиров их нет? Разве я — скромный слуга кагана, не говорил о набегах джучеев? Они налетают подобно чёрной саранче и вырезают наши пограничные поселения. Но эта опасность ничтожна для Хозяек, ведь джучеи далеко от них. Разве ты, великий каган, не предлагал обрушить всю мощь твоей армии на южные ситгарские города? И что ты услышал в ответ от Хозяек Ковена? Ступайте в сумеречные земли — вампиры будут лёгкой добычей. Вместо того, чтобы занять земли Ситгара, разодранного войной и не способного защитить свои владения, и взять богатую добычу и рабов, мы потащились сюда. Хотя вампиры никогда не высовывали носа из сумеречных земель и ничем нам не досаждали. Так сколько мы ещё будем слушать приказов этих безумных женщин?
— Ты будешь слушать Хозяек Ковена столько, сколько потребуется, эмир, — ледяным тоном сказала Силлит. — Поднятые ещё не закончили грязную работу. Если ты не забыл, они отнимают силы у защитников города и гибнут вместо твоих воинов.
На это возразить Джагатаю было нечего, но он тут же переключился.
— Вампиры — отличные воины, и сражаются вдвойне яростнее, защищая свой город. Что мы получим, когда возьмём Григот? Всем нам хорошо известно, что из вампиров бездушных не сделать, а рабы из них никудышные. В итоге мы захватим пару сотен рабов из числа обитающих у вампиров людей, и всё. При штурме мы потеряем куда больше. Не шаманов и колдуний, а воинов. Твоих воинов, каган.
Военачальники одобрительно закивали головами. Джагатай ткнул в сторону осаждённого Григота.
— Вчера магический огонь сжёг пять сотен всадников вместе с лошадьми. А до этого вампирский маг уничтожил несколько сот зомби, лича и Хозяйку Квай, после чего преспокойно сбежал под защиту стен. Что же сделали те, кто обещал защитить нас от вражеской магии? Ничего! Ни колдуньи, ни шаманы даже пальцем не пошевелили, чтобы отыскать и уничтожить вражеского мага.
— Ты ошибаешься, эмир, — презрительно проговорила Гилиан. — Вчера был не магический огонь. Это был огонь Единого. Того самого, который охраняет Запретный предел.
Теперь военачальники примолкли, с недоверием глядя на высшую колдунью. Эмир Джагатай нахмурился. Каган протянул руку, взял в блюда кусок жирной баранины и принялся невозмутимо жевать мясо.
— Кроме магов в Григоте оказались ещё и монахи церкви Единого — именно их призыв и породил этот ужасный огонь. Что ты, воин, можешь противопоставить этому могущественному существу? Удар саблей? Стрелу? Копьё? Без нашей помощи тебе даже за три жизни не взять вампирский город. Только мощь Ковена сумеет противостоять магии Единого. Если бы не наша защитная магия, пятью сотнями жизней мы бы не отделались.
Старшие сёстры позволили себе одобрительное бормотание за спиной Гилиан. Она, конечно, сказала неправду насчёт защиты, но знать об этом воинам ни к чему. Хозяйка надменно обвела взглядом сидящих.
— Мы услышали вас, — это сказала уже Силлит. — Пусть ваши храбрые воины подождут ещё немного, и прекрасные вампирские женщины станут их добычей.
Каган Джарем отбросил кусок мяса, вытер ладонь о полу расшитого золотом халата и хлопнул себя по ляжке.
— Совет окончен. Мудрость Хозяек ведёт нас к славной победе, и тебе, Джагатай, не след вести подстрекательские речи. Вампиры — зло, которое мы должны истребить. Славные хивашские воины очистят этот мир от них. А потом мы двинемся на Ситгар, где возьмём всё, что пожелаем. А затем настанет и черёд джучеев. Мы сожжём их орду, опустошим их степи, а голову Джучея водрузим на остриё копья и поставим на главной площади в Эрмелеке. Я всё сказал.
Эмир Джагатай внезапно перестал сверлить злобным взглядом колдуний, а лицо его приобрело безмятежное выражение. Он поднялся и поклонился кагану.
— Прости, каган, мне далеко до твоей мудрости. Жажда воинской славы затмила мой разум, но ты вернул меня на путь праведников. Слава кагану!
Военачальники нестройно подхватили клич, недоумённо поглядывая на Джагатая — они ожидали от него совсем иного. Джарем кивнул и сказал:
— Вот, другое дело. Оставьте меня. А вы, уважаемые Хозяйки, останьтесь. Я хочу испросить вашего совета.
Когда в огромной юрте остались только каган и обе высшие колдуньи, Гилиан подпрыгнула, словно подброшенная пружиной и, сжав кулаки, яростно прошипела:
— Он стал слишком опасен. Нужно избавляться от него. Я лично заражу его чёрной чумой.
Светловолосая Силлит покусала губы и с сомнением покачала головой.
— Треть армии из его вилайета. Неужели ты думаешь, никто не спросит, почему мы не вылечили заболевшего эмира? Ну, хорошо, Джагатай умрёт, его воины выйдут из повиновения. На Джарема в этом деле надежды мало. Ты хочешь провалить штурм? Старшие Хозяйки и без того будут недовольны потерями поднятых и нашей медлительностью. Если не возьмём Григот, нас с тобой ждёт поцелуй Великой Госпожи.
— А ты хочешь и дальше разрешить этому высокомерному ублюдку прилюдно поноси́ть нас и Ковен?
— Нет, но надо придумать более благовидную кончину эмира. Он же рвётся в бой. Всего-то и нужно, что направить какую-нибудь летящую мимо стрелу в нужную цель.
— Ты права, сестра. Осталось найти того, кто направит стрелу.
— Есть у меня на примете один шаман, — светловолосая колдунья тонко улыбнулась. — Он как раз из Джагатаева вилайета и, надо же, какое совпадение, терпеть не может эмира.
— Прошу тебя, поспеши, — Гилиан нахмурилась. — Сегодня я видела неприятный сон, в нём был хохочущий над нами Джагатай. Боюсь, как бы мой сон не оказался вещим.
— Хорошо, — согласилась Силлит. — А пока надо заняться каганом.
Каган Джарем, не обращая внимания на разговаривающих колдуний, продолжал невозмутимо жевать кусок баранины. Жирный мясной сок тёк по губам и подбородку, капая на расшитый халат и волосатую грудь. Гилиан с отвращением посмотрела на правителя.
— Животное. Когда уже мы сможем убрать его и править именем Ковена?
— Скоро, сестра, скоро, — сказала Силлит, щедро обсыпая кусок в руках кагана оранжевым порошком. — Но пока он нужен. Жри, скотина!
Каган послушно впился зубами в мясо. Вскоре кусок был съеден, а Силлит, взяв двумя пальцами жирный подбородок правителя хиваши, посмотрела ему в глаза и заговорила:
— Ты — верный раб Ковена. Хозяйки — мудрейшие создания, и ты должен почитать их каждое слово и подчиняться любым приказам. Повтори.
Каган послушно повторил. Пока Силлит гипнотизировала Джарема, Гилиан вспоминала свой сон. Она вздрогнула, когда издевательский смех Джагатая всплыл в её памяти. Это был смех победителя. Гилиан отёрла внезапно вспотевший лоб — нужно уничтожить эмира, как можно скорее. Когда ещё Силлит сумеет обработать шамана? А сколько ему времени понадобится, чтобы воплотить план в действие? Нет, яд — вот самый верный и быстрый способ. Завтра же эмир получит отравленное вино и умрёт. И тогда Гилиан посмотрит, как он будет смеяться, корчась от боли.
Но планам колдуньи не было суждено сбыться. Ночью Гилиан проснулась от шума и криков. Она приготовилась призвать дыхание Великой Госпожи, решив, что это вампиры совершили очередную вылазку. Но шума сражения не было слышно. Чуть позже она узнала, что эмир Джагатай ушёл в степи вместе с верными ему воинами. А таких верных было около шести тысяч. Армия хиваши в одну ночь лишилась трети воинов, но преследовать дезертиров Гилиан и Силлит не решились.