Гунвальд жил в Тирогисе недолго, но за время владения кабаком успел узнать о муарах и их смертельной опасности для людей.

— Гунвальд, муаров можешь не опасаться, пока я рядом, — поспешил его успокоить Дилль.

— Я о другом, — хмуро сказал король. — Те из глав кланов, с кем я хотел встретиться, через час-полтора поедут во дворец. А мы будем сидеть тут, как крысы в клетке.

— Посидим — вылезем.

— Ты не понимаешь, каршарец, — вздохнул король. — Герцог Фрадбург сейчас заправляет всем. На троне сидит его марионетка. Голову даю на отсечение, что Фрадбург устроит отречение короля, после чего Сбор кланов выберет того, кто на сегодняшний момент самый сильный. А самый сильный — Фрадбург.

— Надо было раньше ему башку отчекрыжить, — посетовал непосредственный Гунвальд.

— Доказательств против него не было. Теперь доказательства есть, но нет возможности. А когда Фрадбург посадит на трон Бореола, с ним вообще ничего уже не сделаешь.

— Значит надо кокнуть этого Фрадбурга раньше, чем он станет законным правителем, — хмыкнул Гунвальд.

— Как у тебя всё просто…

Дилль слушал разговор короля с каршарцем, а сам лихорадочно обдумывал положение, в котором они оказались. С одной стороны они в ловушке — ни выбраться незаметно, ни встретиться с главами кланов не получится. С другой — пока никто не знает, куда подевались беглецы. И если только Ильминга не арестуют и не доставят к мастеру Гвинарду, который через амулет заставит его сказать правду, то никто и не узнает, что в клоаке Тирогиса прячется настоящий король. Значит, можно попробовать выбраться неподалёку от Триумфальной арки и устроить «дядюшке» свидание с кем-нибудь из глав кланов.

— Неожиданность — вот наше единственное преимущество, — изрёк мудрую мысль Дилль и посвятил товарищей в свой план.

К его удивлению король отверг это предложение.

— Представь себе, как мы вылезаем из сливной башни, а вокруг ходят десятки горожан и на каждом перекрёстке стоит городская стража. Да на нас всех собак спустят, едва мы голову высунем.

— Значит, выберемся не около арки, а по соседству, — предложил Гунвальд. — Я пробью вам дорогу, а вы по-быстрому договоритесь со своими графами.

— По-быстрому нас болтами нашпигуют. Мы — грязные, мокрые и вонючие, как последние бродяги. К нам стража привяжется уже только поэтому, — проворчал король, и спросил Дилля: — Где твои муары? Может быть они сумеют нам помочь — к примеру, как-нибудь отвлечь внимание стражников?

— Не думаю, — покачал головой Дилль. — Они же говорили, что наверх им подниматься запрещено. Впрочем, пойду, спрошу.

Дилль выбрался в основной тоннель, поскользнулся на иле и едва не рухнул в грязь. Наверное, ругательства обладают большой призывающей силой, потому что уже спустя минуту рядом оказался один из муаров.

— Мастер?

— Ну, и где вы болтаетесь? — напустился на него Дилль, который в кромешной темноте едва не переломал себе ноги. — Мы тут битый час торчим, а стражей канализации не видать. Вот, значит, как вы соблюдаете заветы первого мастера!

— Но, мастер… — на круглой поверхности муара, разумеется, не отражалось никаких эмоций, но судя по неуверенному тону, он был ошарашен таким напором.

— Молчи! И отвечай только на мои вопросы. Первое: вы можете видеть, что творится на поверхности?

— Только то, что вблизи сливов.

— Ага. И как вы это делаете?

— Мы выпускаем вот такой щуп, — из тела муара вырос длинный отросток. — Через него глядим и слушаем.

— Отлично. А можете вы своими щупами… ну, к примеру, зацепить какого-нибудь стражника?

— Нет, мастер. Та наша часть, которая оказывается на поверхности, мгновенно отмирает. Поэтому мы видим и слышим только то, что происходит вблизи сливных отверстий.

— Тьфу ты! — раздосадовано воскликнул Дилль. Он-то уже задумал великолепный план, как муары начнут затягивать в клоаку стражников, из-за чего поднимется настоящий переполох, благодаря которому беглецы смогут незаметно вылезти на поверхность…

— Это что за чудо? — Гунвальд вывалился в тоннель и с удивлением уставился на молочно-белый шар.

— Знакомься, это муар, — не оборачиваясь, сказал Дилль. — Один из тех, кто безжалостно уничтожает нарушителей границы клоаки Тирогиса.

При слабом свете, исходящем от тела муара, Дилль отчётливо разглядел на физиономии Гунвальда невысказанный вопрос «и как этот шарик может уничтожить славного сына Ольола», а потому поспешил предостеречь каршарца:

— Гунвальд, пока ты со мной, тебе нечего опасаться муаров. Но не вздумай сунуться сюда в одиночку.

— Да что я, больной, что ли? — возмутился варвар. — Я бы и сейчас не полез в эту вонь, если бы не обстоятельства.

— О чём разговор? — спросил король, вылезая вслед за каршарцем.

— О том, что наши подземные друзья не смогут нам помочь устроить небольшой беспорядок на поверхности, — кисло сказал Дилль. — У меня была мысль, что они помогут отвлечь внимание стражи, а мы, тем временем, выберемся и дойдём до Триумфальной арки.

Краткое совещание не принесло никаких новых идей. По-любому выходило, что самым безопасным будет просидеть в вонючем подземелье до темноты. Но король опасался, что герцог Фрадбург устроит официальное отречение своей марионетки от власти, а, значит, выбираться из ловушки нужно было до того, как это произойдёт. Но центральные районы города кишат патрулями, а выбравшись где-нибудь в трущобах, беглецы рисковали вновь нарваться на стражу, от которой могли сбежать только в канализацию. Круг замкнулся.

В тоннеле воцарилось мрачное молчание. Наконец король сказал:

— Да, жаль, что муарам нельзя выходить на поверхность. Твоя идея, Дилль, была неплоха. Особенно, если бы устроить переполох прямо во дворце.

— В тайный ход муары тоже не могут проникать, — напомнил Дилль. — А других лазеек во дворец нет, только один слив из пруда, что в дворцовом парке.

— Да, я понял. Впрочем, что об этом говорить…

— Переполох могу устроить и я, — буркнул Гунвальд. — Хоть во дворце, хоть в парке, хоть на улице. Что я, хуже муаров, что ли?

Дилль и Юловар уставились на каршарца. Дилль пояснил Гунвальду ситуацию:

— Тот ход, через который мы покинули дворец, будет охраняться, поэтому идти туда — чистое безумие. Нас сразу же пристрелят. Муары сказали, что из канализации есть ещё один выход к дворцу — через слив пруда. Но там тоже наверняка будет охрана. Я-то думал, что муары смогут отвлечь на себя внимание гвардейцев, а мы тем временем проскользнём.

— Значит, внимание отвлеку я, — невозмутимо сказал Гунвальд. — А вы проскользнёте.

Король кашлянул:

— Спасибо, конечно, но… Даже если тебе и удастся оттянуть на себя охрану дворца и задержать её на какое-то время… Ты понимаешь, что это самоубийство? Кроме моих гвардейцев во дворце наверняка полно солдат Фрадбурга, а ведь есть ещё и вампиры, которые как раз и должны охранять парк. Плюс около дворца будут ходить слуги, конюхи, дворяне из кланов, которых не допустили на само торжество… Разве ты со своим мечом сможешь сделать так, чтобы никто из них не заметил, как я пробираюсь через парк к дворцу?

— Ну, всех, пожалуй, я не смогу покрошить, — абсолютно серьёзно сказал Гунвальд. — Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться до дворца?

Король принялся подсчитывать:

— Если идти напрямик от пруда до дворца, то придётся двигаться через древесный лабиринт. Но туда лучше не соваться — только время потеряем. А от пруда до конюшни, если идти через сад, будет шагов двести.

— В конюшне у люка наверняка охрана, — вставил Дилль. — Заговорщики — не дураки.

— От конюшни до одного из дворцовых боковых выходов для прислуги ещё две сотни шагов, — продолжал Юловар. — Пока мы будем идти туда, нас обязательно кто-нибудь заметит. Слуги из дворца или садовники. Или гвардейцы.

— Ну, кто нас заметит, тот нам свою одежду и отдаст, — пожал плечами каршарец. — В ливреях слуг или в форме гвардейцев есть шанс дальше проскользнуть незамеченным. Лишь бы на нескольких арбалетчиков не нарваться. Или на магов. С этими придётся повозиться.