— Ты не виноват в разрушении Неонина, но мне не за что извиняться, — с каменным выражением лица сказал король. — Я не мог пожертвовать гроссмейстером. И я поступил бы так же, доведись мне снова принимать это решение.

Дилль закатил глаза к потолку, словно надеясь найти там ответ, почему Его Величество настолько глуп. Ильминг долго смотрел в глаза королю, затем небрежно махнул рукой, и светящаяся сеть вокруг Юловара исчезла. В кабацком зале сразу стало темнее.

— Да, теперь я вижу, что стою перед королём, — сказал он.

Дилль облегчённо вздохнул. Не «король стоит передо мной», а «я стою перед королём». Ильминг, могущий спеленать их, как кукол, признал суверена. Но как теперь поступит маг?

Маг поступил неожиданно — он уселся, причём, не на скамью, а прямо на пол, и покачал головой.

— Ну и дела!

Вид у него был ошарашенный. Юловар пожал плечами и сел на лавку. Дилль последовал примеру короля.

— Расскажите, как всё произошло?

Король коротко рассказал о нападении, о неудачных попытках привлечь на свою сторону слуг и гвардейцев и о бегстве из дворца через городскую канализацию. В этом месте Ильминг бросил заинтересованный взгляд на Дилля, но промолчал.

— И что вы намерены делать, Ваше Величество? — спросил маг, когда король закончил рассказ.

— Вернуть трон. Для этого нужно встретиться с главами кланов, когда они поедут на Сбор. Они увидят меня и признают тем, кем я являюсь.

— Увидят! — хмыкнул Ильминг. — Да вы и двух минут не проживёте, едва покажетесь им на глаза. Не забывайте, все уверены, что настоящий король сидит на троне, а на каждой улице глашатаи призывают к охоте на королевского двойника. Вся городская стража поднята на ноги, комендантский полк и полк графа Юрза приведены в боевую готовность. И это несмотря на то, что ни Гвинард, ни Фрадбург точно не знают, выжили ли вы после бегства из дворца.

— А как ты, мастер, узнал, что мы не погибли? — спросил Дилль.

— Болтать надо было меньше, — Ильминг ткнул пальцем в его сторону, и Дилля обдало волной воздуха. — Пока ты трепался перед Согвином, ты раз пять упомянул кабак «Стойло ржавого дракона». А когда Гвинард снял с меня блок, то рассказал, что после неудачного покушения мясной голем и некий адепт Диллитон сбежали в канализацию. Не требуется большого ума, чтобы сообразить: ты однажды выбрался живым из клоаки, значит, выберешься и второй. Я предложил свою помощь в поисках возможно выживших беглецов и первым делом отправился на поиски этого кабака. Как видишь, угадал.

— Значит, этот предатель знает, что мы не погибли в канализации? — прищурился король.

— Нет. Я не рассказывал мастеру Гвинарду о том, что младший адепт выжил после посещения канализации. Вся шумиха в городе поднята, что называется, на всякий случай.

— Боюсь, ты не прав, мастер, — покачал головой король. — Фрадбург не такой человек, чтобы делать что-то просто ради шумихи. Он наверняка хочет использовать покушение в своих интересах. Боюсь, он замыслил усадить на трон своего племянника Бореола.

— Возможно, хотя Бореол — тот ещё самодур, — фыркнул Ильминг. — Я всегда был далёк от придворных интриг. В отличие от гроссмейстера.

— Он ещё жив? — тихо спросил король.

— Жив. Лишён возможности не только использовать силу, но и даже говорить. Гвинард сказал, что Адельядо будет прилюдно казнён. Когда — не знаю.

— Сегодня, — подал голос Дилль.

Король и маг удивлённо уставились на него.

— Его казнят сегодня, — повторил Дилль и, не дожидаясь вопросов, пояснил свою мысль: — Ведь сегодня Сбор кланов. А что лучше подобной казни может подействовать на глав кланов?

— Да, ты прав. Половина кланов присмиреет, а вторая начнёт клясться в верности. Возможно, сразу Фрадбургу, — кивнул король. — Значит, мы должны успеть до Сбора.

Он поднялся и, глядя на мага, сказал:

— Мастер Ильминг, я ничего не буду требовать от тебя, достаточно уже того, что ты не сдал нас страже. Но я буду рад твоей помощи, если ты решишь присоединиться. Ты можешь объяснить мастерам Академии, что произошло на самом деле?

— Ваше Величество, — маг тоже поднялся. — Я к вашим услугам, но, боюсь, толку от этого будет мало.

Король поднял бровь, а Дилль изумился, как это у него получается одним движением изобразить сразу множество вопросов.

— Мастер Гвинард выпустил меня в город только потому, что я пообещал найти и уничтожить вас, если, конечно, вы живы, — пояснил Ильминг. — Он знал о моём отношении к адепту Диллитону… я не стал его разубеждать. Опять же, он счёл, что я буду благодарен ему за снятие магического блока. Ещё несколько преданных лично ему магов сейчас бродят по городу с патрулями — им лучше на глаза не попадаться. Но всем остальным — от адептов до мастеров, запрещено покидать Академию до особого распоряжения Гвинарда. И все выходы из Академии запечатаны его личной печатью. Он мотивировал это заботой об Академии — дескать, из-за обвинений против гроссмейстера весь город ополчился на магов. Поэтому нужно переждать в безопасности.

— Неужели несколько мастеров не смогут взломать его печать?

— Трое любых мастеров могут снять эту печать за пару мгновений, — поморщился Ильминг. — Но у каждого в Академии есть такая штука, как амулет подчинения. Мастер Криан — наш смотритель, воспротивился решению Гвинарда, но едва он приблизился к воротам, как упал без сознания. Мастера из совета осмотрели его и сказали, что сделай Криан ещё пару шагов, то он бы умер. Больше никто не осмелился нарушать приказ, кроме одной девчонки-водницы — она собралась бежать во дворец искать своего вампира.

— Релла? — полный нехороших предчувствий, вскричал Дилль. — Она… с ней ничего не случилось?

— Она мертва, — бесстрастно сказал Ильминг. — Её пример доказал, что как бы это ни было прискорбно, но мастер Гвинард со своими амулетами обманул всех, включая высших мастеров.

Дилль потрясённо слушал мага, не веря, что круглолицая водница уже никогда не будет кружить голову ни Тео, ни Шетерну. Что ж, мир праху её…

— То есть, он может управлять магами? Даже мастерами? — недоверчиво спросил король. — Адельядо утверждал, что на настоящего мастера невозможно воздействовать даже при помощи такого амулета.

— Разрабатывал вложенные в амулет заклятья сам мастер Гвинард. И в нужный момент использовал то, о чём никто не догадывался. Так что, на помощь магов Академии можете не рассчитывать. Кстати, вам лучше бы избавиться от этого адепта, — Ильминг указал на Дилля. — Те, кого Гвинард выпустил в город, обнаружат его амулет, а, заодно, и вас, Ваше Величество.

Дилль снял с шеи амулет.

— Мастер Ильминг прав. А я, как последний болван, даже не подумал об этом.

— Поэтому и от меня толку будет немного. Я, конечно, последую за вами, но едва Гвинард прознает, что я… не совсем предан ему, как тут же нейтрализует меня. А снять заклятье подчинения, увы, могут только два человека — Адельядо и Гвинард.

Дилль подбросил на ладони амулет и вздохнул. Гроссмейстер предостерегал его больше не шутить с заклятьем подчинения, но тут особый случай.

— А сейчас, мастер Ильминг, ты не прав, — шмыгнул он носом. — Я могу снять это заклятье.

Сухонькое лицо мага вытянулось от удивления.

— Ты хочешь сказать, что младший адепт может снять заклятье, наложенное высшими мастерами?

— Могу, — кивнул Дилль. — Вернее, один раз смог, а сейчас не знаю. Я «перегорел», когда сражался с мастером Иггером во время одного из его приступов.

— Ты сражался с сумасшедшим Иггером? — лицо Ильминга вытянулось ещё больше. — И остался жив? Ты врёшь, адепт!

Король смотрел то на мага, то на Дилля, не совсем понимая, о чём идёт речь.

— Из-за того, что я случайно удалил заклятье подчинения, я и не смог уйти из покоев Иггера, — пояснил Дилль. — Пришлось защищаться от его огня, вот я и «перегорел».

— Это какую же мощность ты использовал, что сумел развеять огонь старика Иггера? — покачал головой Ильминг. — Неудивительно, что твой неподготовленный организм «перегорел». Удивительно другое — что ты остался жив после таких упражнений.