— Крюэль, не будь тупицей! — не выдержал Адельядо. — В ситгарской Скрижали есть те же уложения, что и в древней имперской. А это означает, что король Ситгара в глазах кланов станет если не преступником, то, как минимумом, сюзереном, которому помогать войсками в войне не обязательно. Как ты думаешь, сколько в этом случае глав кланов встанут под знамёна Красного Льва после объявления Тилисом войны? Учитывая, что предлог более, чем убедительный.

— Ни одного, — не замедлил с ответом прокуратор. — Тут и гадать не надо.

— Отрадно видеть, что твои мозги не окончательно усохли, — проворчал Адельядо.

— Главное, что моя преданность королю не усохла, в отличие от некоторых.

— Ты на что это намекаешь?!! — нехорошо прищурился гроссмейстер.

— Господа, вы не забыли, что находитесь перед королём? — вмешался в ссору Луавиль.

Прокуратор и маг тут же умолкли. Юловар покачал головой.

— Спасибо вам за помощь и ценные советы, — едко сказал он. — Чувствую, я напрасно понадеялся на ваши мудрость и жизненный опыт.

— Простите их, Ваше Величество, — степенно сказал архиепископ, — как и подобает всем последователям Единого.

— Ситгар находится в сложном положении, — сказал король. — Я принял присягу у вампирского клана, и, как вам известно, это было воспринято негативно некоторыми правителями и церковными деятелями других государств. Я обещал выслать в помощь клану Григот войска, но не могу это сделать до тех пор, пока не буду уверен в том, что прочие государства не объявят мне за это войну. Сейчас Ситгар и без того все, кому не лень, обвиняют в связях с нечистью. И, словно всего этого мало, теперь на горизонте нарисовалась принцесса Лорна.

— Господин Луавиль, нельзя ли внести изменения в Скрижаль? — вернулся в деловое русло Адельядо.

— Для отмены одного из основных уложений потребуется сбор глав кланов Высокорожденных. Пока они обсудят, пока утвердят изменение… на это уйдёт не меньше недели в самом лучшем случае. Герцог доберётся сюда дней через пять, значит, до его приезда нам не успеть.

— Если маги обеспечат мне связь, я распоряжусь задержать его в любом городе, — сказал прокуратор. — К примеру, он нарушит какой-нибудь местный закон. Потом извинимся за досадную ошибку, но выиграем время.

— Само собой, Академия обеспечит. Мы могли бы задержать его в пути и по-другому, — задумчиво проговорил гроссмейстер. — К примеру, устроить небольшую бурю, после которой дорога придёт в негодность. Это выиграет ещё день-другой.

— Мы можем вознести Единому молитву, чтобы после бури какая-нибудь река вышла из берегов и снесла мост, — дополнил архиепископ. — Надеюсь, Единый прислушается к важности просьбы — тогда в нашем распоряжении будет ещё несколько дней.

Король обвёл взглядом всех четверых.

— Решено. Определите, где лучше задержать герцога Роони со свитой, и немедленно приступайте. Крюэль подбирает город, в котором герцог застрянет из-за неувязок с местным законом, Адельядо обеспечивает разрушение дорог, а вы, Одборг, ставьте под ружьё всех монахов и просите Единого наслать крепкую непогоду на пути тилисского посла. Луавиль, вы — общепризнанный хранитель традиций, и на вас ложится самое тяжёлое — оповестите глав кланов о Сборе. Делайте, что хотите: уговаривайте, угрожайте, но они должны собраться не позже, чем через неделю и сразу же утвердить изменения в ситгарской Скрижали. Если кто-нибудь из вас не справится, нам придётся сражаться с Тилисом и забыть о походе на хивашский каганат. Причём, силами, в которых не будут принимать участие войска кланов.

Высшие сановники раскланялись с королём и удалились. Его Величество Юловар второй остался в кабинете и, склонившись над картой, в очередной раз принялся подсчитывать количество имеющихся у него регулярных войск, которые можно перебросить к тилисской границе. Получалось, что этого количества едва-едва хватит, чтобы остановить тилисцев, если Энмунд начнёт военные действия.

Юловар предпочитал не рисковать, а потому просчитывал самый худший вариант, который подразумевал, что ситгарские кланы не только не пришлют своих воинов на помощь сюзерену, но и обратят против него оружие. Король двигал по карте туда-сюда фишки с обозначениями полков, что-то записывал и перечёркивал. Наконец он выпрямился и устало потёр виски.

— Если я дождусь подхода южной армии — Ситгар спасён. А вампирам придётся ещё подождать. В конце концов, посланник архиепископа до сих пор молчит. Может, вампиры его уже давно сожрали…

— Я его убью! — свирепо вращая глазами рычал Дилль. — Выпотрошу и съем!

Тео, давящийся смехом, только кудахтал что-то неразборчивое. Дилль, конечно, понимал причину его веселья, однако ему самому было совсем не до смеха.

Дело в том, что он попался на подлую и гнусную уловку этого недоноска Мейса. И результаты были, так сказать, налицо. Точнее, на голове.

Дилль опять посмотрел на себя в зеркало, в очередной раз издав непроизвольное рычание. Его огненно-рыжая голова сейчас выглядела как кочан капусты — такая же зелёная. Да-да, этот скотина Мейс напоил величайшего в мире драконоборца какой-то гадостью, от которой у Дилля волосы, брови и ресницы стали девственно зелёными, аки молодая листва в начале весны. Теперь-то понятно, чего ржали за дверью лаборатории водники, все встречные странно смотрели на Дилля, а старик Иггер заподозрил его в веганстве.

— Всё, ему конец! Я его, я ему… — Дилль даже задохнулся от избытка эмоций.

— Да, ладно, ничего особо страшного не случилось, — попытался успокоить его вампир. — И вообще, тебя этот цвет освежает.

— Освежает?!! — взбеленился Дилль. — Я, что, дама, чтобы меня освежать?

— Я только хотел сказать, — сквозь смех, сказал Тео, — что теперь у тебя волосы, брови и ресницы одного цвета с твоими зелёными глазами. Это называется гармония…

Эта попытка Тео успокоить Дилля оказалась ещё хуже предыдущей. Дилль взревел таким басом, которого вампир никогда бы не заподозрил в этом худосочном теле, и бросился на друга. Несмотря на то, что Тео был на полголовы выше, сильнее физически и быстрее, победа легко досталась Диллю. Когда хохочущий вампир был завязан узлом в собственном одеяле, Дилль уселся на него сверху и страдальчески сказал:

— И как я теперь людям на глаза покажусь?

— Нормально покажешься, — булькнул из-под одеяла Тео. — Скажешь, мода теперь такая.

Дилль вновь посмотрелся в зеркало и тяжко вздохнул.

— И этот твой «одуванчик» с ним заодно. Ведь знал же, что за зелье Мейс мне хочет подсунуть, но промолчал. Фигу ему, а не посох шаманский!

— А что «посох»? — вампир высунул голову и с любопытством уставился на друга. — Не тот ли, который ты выдернул из пасти драконицы?

— Он самый. Мастер Гвинард, оказывается, изучает его, но добиться ничего не сумел. Говорит, мол, этот посох почему-то связан со мной. Заставил меня раз тридцать повторить какое-то непроизносимое заклятье. Я чуть язык не сломал, пока палец у отрубленной руки не зашевелился. Только после этого он от меня отстал.

— Чего-о? — большие глаза вампира стали огромными от изумления. — Что ты сделал?

— То и сделал, — проворчал Дилль. — Некромагией занимался. У твоего наставника полный кабинет рук, ног и отрубленных человеческих голов.

— Но ведь некромагия запрещена.

— Мастер Гвинард сказал, что это необходимо для изучения, иначе водники лечить не смогут. Не знаю, пусть гроссмейстер с ним разбирается. Как по мне — лучше бы он меня в покое оставил. А то вознамерился в свои ученики записать.

— Вообще-то, мастер Гвинард — замечательный учитель, — сказал Тео, освобождаясь от оков одеяла. — Он меня, к примеру, научил летать всего за пару занятий. Когда я сказал, что уже умею создавать вертикальный воздушный щит, он пояснил, что полёт — это то же самое, только развёрнутое вдоль поверхности земли. И энергией регулируется высота полёта.

— Ого! — изумился Дилль. — То есть, ты теперь можешь через любой забор перемахнуть?