— Адепт Диллитон, вы должны выполнять отжимания, а не упражнение «лёж лёжа». К остальным это тоже относится. — сказал Оквальд. — Адепт Теовульф, отдыхай, а с твоими товарищами мы ещё немного позанимаемся.

Тео под завистливыми взглядами товарищей сел на пол и принялся изображать медитацию, уставившись на Реллу, делавшую наклоны. Для остальных «немного позанимаемся» вылилось в череду выматывающих силовых упражнений, после которых Дилль по-настоящему понял, что значит «дрожать, как осиновый лист». Руки от усталости у него тряслись, ноги подгибались, живот и спина ныли… да в его организме сейчас не было ни одной мышцы, которая бы не болела!

— А теперь лёгкая пробежка, — скомандовал Оквальд.

Со стонами и спотыкаясь на каждом шагу, начинающие маги побежали вдоль стен огромного зала. Мастер Оквальд, стоя в центре зала, вещал:

— Маг должен находиться в отличной физической форме. Это гармонирует с его духовным состоянием.

— Зачем это магу? — пропыхтел Дилль, пробегая мимо учителя.

— Затем, что есть некоторые виды заклинаний, позволяющие трансформировать физическую энергию организма в магическую. Любая магия отбирает силы. Два мага одной квалификации по-разному отреагируют в критической ситуации. Слабый физически маг, совершив одно-два заклинания, рухнет без сил. Сильный человек сможет сделать десяток таких же заклинаний.

— Я больше не могу бежать! — гном Ронхель остановился. — Зачем мне это? Мы в шахтах не бегаем. Бегущий гном в мирное время вызывает смех, а в военное — панику.

— Преодоление себя — путь к самосовершенствованию, — назидательно сказал Оквальд.

— Всё равно не могу, — гном упрямо мотнул головой. — Это клыкастому хорошо — у него ходули длинные, а мне, чтобы за ним поспеть, нужно в три раза больше ногами шевелить.

В доказательство Ронхель показал на свои коротенькие ножки. Мастер Оквальд задумчиво кивнул.

— Да, похоже без посторонней помощи ты действительно не сможешь поспеть за остальными.

— Я же и говорю…

— Вот тебе помощник! — мастер Оквальд создал огненный сгусток, который устремился к гному и шмякнул того пониже спины.

Гном взвизгнул и помчался догонять товарищей, а огненный шарик летел ему вслед и периодически придавал ускорения. Вскоре гном обогнал всех, и остальным пришлось вдыхать дым от его тлевшей мантии.

Мастер Оквальд сегодня был добрым — он никому не назначил штрафных талонов. А Дилля против обыкновения даже не наградил огненным сгустком — видимо, истратил всё на гнома. Когда занятие закончилось, Дилль на подгибающихся ногах поплёлся в свою комнату, а Теовульф — до отвращения бодрый, умчался куда-то в сторону женских спален — не иначе решил пообщаться с Реллой.

— Ну и пусть общается, — проворчал Дилль, падая ничком на кровать. — А я помедитирую.

Уснул он раньше, чем его нос коснулся подушки.

Конец зимы в Тирогисе был самым мерзким временем года. И вовсе не по причине лютых холодов, какие обычно наступают на исходе зимы. Просто в это время горожане совсем переставали видеть солнце. Нависшие свинцово-серые тучи, через которые не мог пробиться даже самый крошечный лучик светила, угнетали людей, делая их мрачными и неразговорчивыми. Все с нетерпением ожидали начала весны, когда тучи выльются на землю дождём, а в небе наконец-то засияет ласковое солнце.

Среди горожан находились даже такие, кто предлагал собрать деньги и заплатить магам из Академии, чтобы те разогнали тучи над городом, но это предложение не находило отклика в сердцах прагматичных жителей столицы. Зачем тратить деньги на то, что и так произойдёт? К тому же, через день-два после вмешательства магов тучи всё равно затянут небосвод.

Всадники, подъезжавшие к главным воротам Тирогиса, не относились к числу тех, кто печалится об отсутствии солнца. Скорее, наоборот — вампиры предпочитали жить в полумраке, хотя, закутавшись в защитные одежды до самых глаз, могли находиться и на ярком солнечном свете. Вот и сейчас, даже несмотря на плотные тучи, закрывавшие солнце, они ехали в широкополых шляпах и с дорожными платками на лицах. Впрочем, платки выполняли ещё одну функцию: скрывали от встречных людей торчащие из-под верхней губы клыки.

Сказать, что жители Ситгара — от крестьян до герцогов Кланов Высокородных, боятся вампиров — значит, не сказать ничего. Вампиры появились лет триста назад — как раз после разгрома полчищ некромагов в Величайшей битве. И с тех пор возникло множество легенд и страшилок, в которых рассказывалось о страшных кровавых монстрах, подобно теням скользивших в ночи. Вампиры, согласно молве, были восставшими мертвецами, пьющими кровь из людей, они боялись солнечного света и Единого. Укушенный вампиром человек умирал, потом превращался в упыря, который тоже пил кровь, а потом жертва нового упыря умирала и тоже превращалась в упыря, который тоже пил кровь… Ну, и так далее.

Конечно, здравомыслящий человек, немного подумав, пришёл бы к выводу, что будь на самом деле так, как говорится в легендах, люди уже давным-давно перестали бы существовать, а земли были бы населены сплошь упырями-кровососами. Ни в одной официальной летописи нет такого, чтобы мёртвый человек после укуса вампира ожил, но укушенному мертвецу всё равно вколачивали в сердце осиновый кол, отрубали голову или полностью сжигали на костре. Так сказать, во избежание.

Ещё утверждалось, что вампиры боятся серебра и запаха чеснока, а потому охотники, специализирующиеся на уничтожении всяческой нечисти, были увешаны вязанками чеснока, и обязательно имели стрелы с посеребрёнными наконечниками.

Короче говоря, узнай кто во всадниках вампиров, он сделал бы одну из двух вещей: либо с криками бросился прочь, либо напал на монстров. Нападения вампиры справедливо не опасались, а вот понапрасну пугать население Ситгара им было строжайше запрещено. Именно поэтому мастер клинка Орхам — старший отряда, и распорядился во время пути не снимать дорожные платки с лиц.

Однако когда отряд въехал в городские ворота, платки всё же пришлось снять. Стражники, с подозрением смотревшие на неизвестных военных (а кем они — увешанные оружием, ещё могли быть?), заступили им дорогу. Начальник караула — седовласый и краснолицый сержант Заднорд, которого солдаты за глаза звали просто «Зад», выступил вперёд и требовательно вскинул руку.

— Стоять! Кто такие?

— Специальный королевский отряд, — не слезая с коня, сказал Орхам. — Вот грамота, подписанная Его Величеством и скреплённая его личной печатью.

Сержант взял свернутую в трубку грамоту, долго читал её, водя заскорузлым пальцем по строкам, после чего ощутимо побледнел.

— Вы это… шутить изволите?

— Я, что, похож на шутника?

— Но если это правда… — сержант снова глянул в грамоту, отступил на несколько шагов и поправил стальной нагрудник, — то я не могу вас пропустить. Мне надо уведомить ротного — пусть он решает.

— Сержант, ты хочешь сказать, что не подчиняешься королевскому приказу? — ледяным тоном осведомился Орхам.

— А откуда я знаю, что вы те, про кого тут написано? — неуверенно спросил сержант. — Может, вы другие.

Караульные удивлённо воззрились на начальника — сержант, обычно орущий с утра до вечера и устраивающий им разносы за самые малейшие прегрешения, сейчас походил на новобранца второго дня службы.

— А ты разве до сегодняшнего дня имел счастье лицезреть вампиров? — насмешливо спросил Орхам. — И сможешь отличить воинов клана Григот от воинов клана Сталгард?

Услышав про вампиров, четвёрка караульных немедленно сообразила, отчего сержант вдруг более чем слегка побледнел.

— Но если ты настаиваешь… — Орхам сбросил дорожный платок и усмехнулся: — Ну что, теперь веришь, что я — это я?

Бледное лицо, огромные глаза с вертикальными зрачками и торчащие изо рта клыки убедили несчастного сержанта, что перед ним находится вампир. Правда, тот ли самый, о котором говорилось в грамоте, он не знал, да это никакой роли и не играло. Страх перед клыкастыми убийцами, веками бытовавший в народе, ожил и обрёл форму, а потому сержант Заднорд завопил: