— Нет, я не чувствую в тебе магии, — рыкнул дракон. — Значит, ты бесполезен.

В драконьей глотке вновь заклубился дым, и Дилль в который уже раз попрощался с жизнью и зажмурился. Прошла секунда, другая, а Дилль был ещё жив.

— Что ты сказал насчёт зубной боли?

Дилль открыл один глаз и обнаружил, что драконья морда находится от него на расстоянии вытянутой руки — так близко, что можно разглядеть каждую мелкую чешуйку на носу дракона.

— Я сказал, что зубы будут болеть, если укусить что-нибудь твёрдое, — срывающимся голосом крикнул он.

— Не ори, я и так тебя хорошо слышу, — проворчал дракон, обдав Дилля горячим дыханием. — Ты что-нибудь понимаешь в зубах?

Дилль закашлялся от едкого дыма, что не помешало ему сообразить — дракона, видимо, очень волнует тема зубов, значит, нужно попробовать заинтересовать его чем-нибудь подобным.

— Само собой, я же лучший дантист всех северных земель, — сдавленно прохрипел Дилль. — Очереди выстраивались по сотне человек, чтобы попасть ко мне.

— Дантист? А что же ты здесь делаешь? — усмехнулся дракон.

— На меня, как и на моих товарищей, наложили заклятье, и я был вынужден отправился сюда, чтобы… сражаться с вами, — промямлил Дилль, не решаясь употребить словосочетание «сразить дракона». Кто его чешуйчатого знает, вдруг обидится? — Вот из-за этого амулета я и был вынужден побеспокоить вас.

Дилль дрожащими руками достал магический амулет и показал его дракону.

— Сражаться со мной? — на драконьей морде отчётливо проявилась презрительная гримаса. — Смешные вы — люди. Что могут ваши мечи против меня?

— У меня нет меча, — поспешил ответить Дилль. — Я вообще человек мирный.

— Ага, люди вообще все мирные, — фыркнул дракон. — Стоило мне появиться в пригороде Неонина, как на меня набросилась целая армия. И потом те, кто сюда пробирался, мирно бросали в меня бутылки с мочой василиска — за это убивать надо!

— Так вы ж их и убили, — Дилль сообразил, что за жёлтую жидкость ему подсунул маг, и ощупал сумку. Не хватало ещё, чтобы злополучная бутылка вывалилась именно в тот момент, когда дракон, кажется, настроился на мирный лад.

— Естественно! Любой, покусившийся на твою жизнь, должен быть уничтожен — это первый принцип дракона.

— А если кто-то не покушался на жизнь дракона, а просто случайно оказался на его спине? Может ли дракон великодушно меня отпустить?

— Знаю я вас, людей: сначала попросишь отпустить, затем притащишься с какой-нибудь дурацкой просьбой, а потом обнаглеешь и вовсе на шею сядешь.

— Да что вы, на вашу шею ни за что не сяду! — вполне искренне воскликнул Дилль.

— Значит, насчёт первых двух пунктов ты согласен?

— Клянусь, если вы меня отпустите, то постараюсь больше вам на глаза не показываться! — Дилль интенсивно закивал в подтверждение своих слов.

— Лучше уж сразу прикончить тебя — хлопот меньше будет, — задумчиво сказал дракон.

— Я ж вам на один зуб — мной много не наедитесь, — осмелел Дилль.

— Кстати, о зубах, — дракон поморщился, отчего его скривлённая морда приобрела совсем ужасное выражение. — Они у меня болят.

Дилль почувствовал, как по спине потекла тонкая струйка пота. Зачем он, спрашивается, назвался дантистом? Однако, отступать было некуда, и он, набравшись храбрости, спросил:

— Не могу ли я вам помочь?

— Думаю, не можешь, — после непродолжительной паузы ответил дракон. — Раньше этим занимались только маги. А ты — не маг.

— Пусть я не маг, зато разбираюсь в зубах не хуже того, кто их придумал, — соврал Дилль. — Да я всех коров в Тригороде перелечил, между прочим!

— Ты что, сравниваешь меня с коровой? — глаза дракона нехорошо сощурились.

— Упаси Единый, конечно нет! — замахал руками Дилль. — Я веду речь о том, что мог бы посмотреть ваши зубы и, возможно, прописать рецепт-другой…

— Я сама тебе сейчас пропишу рецепт-другой! Мне не нужны рецепты, мне нужно избавиться от зубной боли! — послышалось новое рычание дракона.

«Сама?!! Это же не дракон, а драконица, — мелькнуло в голове Дилля. — А я ей про коров рассказываю».

— Сударыня, прошу прощения, если оскорбил вас, — Дилль прижал руку к сердцу в знак искренности своих слов. — Поверьте, мне очень больно смотреть на то, как мучается такая прекрасная драконица. К тому же, уж простите за откровенность, эта опухоль вам совсем не идёт.

— Сама знаю, — проворчала драконица. — Эта опухоль не просто мне не идёт — она меня уже почти убила. Вот почему мне был нужен маг.

Мысли Дилля понеслись, как перепуганные зайцы. Маг в наличии имеется — всего лишь в половине дня пути. Однако, привезти сюда Эрстана будет непросто: на мага наложено заклятье, не позволяющее ему ехать в Неонин. Правда, если его напоить, то действие заклинания ослабнет, но ведь от пьяного мага и толку не будет. К тому же, когда Эрстан протрезвеет, заклятье будет действовать ещё сильнее, а это может просто умертвить его. Значит, остаётся одно: нужно ехать в Тирогис, рассказать обо всём самому главному магу, и тот пришлёт сюда целый взвод врачевателей и целителей.

Дилль всё это и выложил драконице. Та внимательно его выслушала и в ответ на просьбу отпустить его за помощью в Тирогис, отрицательно качнула головой.

— Нет, — выпустив клуб дыма, сказала она. — Даже если ты и не сбежишь — во что я не верю, и даже если Академия выделит мага — в чём я сомневаюсь, то помощь придёт слишком поздно. Моя энергия заканчивается — я и так уже еле двигаюсь. Этот последний бой отнял у меня последние силы.

Дилль вспомнил, как драконица носилась по городу, разрушая всё на своём пути и сжигая драконоборцев — это называется она еле двигалась! Какова же она тогда в полной силе?

— И всё-таки разрешите мне съездить хотя бы до постоялого двора — Эрстан должен ждать там тех, кто мог бы выжить после встречи с вами. Я попробую привезти его сюда, и он сумеет оказать вам помощь.

— Ты просто сбежишь, — вздохнула драконица. — Я знаю людей.

— Клянусь, не сбегу! — Дилль вдруг почувствовал, что он в кои-то веки говорит правду.

Если драконица отпустит его, то он приведёт сюда Эрстана, пусть даже для этого придётся тащить его на собственной спине.

— Мне бы надо самой добраться до мага, но сил уже нет, — драконица положила голову на груду глиняных кирпичей, некогда бывших высоким забором, и полуприкрыла глаза. — Настало моё время уходить в вечность.

Дилль застыл. Чешуйчатый монстр умирает — похоже, его силы тают прямо на глазах. И если дракон не притворяется, а также не сожрёт и не испепелит его, то он, Дилль, вновь может стать знаменитостью — для этого достаточно лишь подождать, а потом изобрести подробности великой битвы. И тогда Дилля будут прославлять, как величайшего драконоборца всех времён, дамы будут вздыхать и томно просить прогуляться с ним по тёмным аллеям, мужчины будут завистливо хмурить брови и за его спиной говорить «я бы тоже так смог»… Чванливый господин наместник короля в Неонине будет прилюдно кланяться ему и благодарить за освобождение города от кровожадного чудовища.

Блистательное будущее ослепительной молнией промелькнуло в мозгу Дилля. Просто сиди тихо, как мышка, чтобы дракон забыл про твоё существование — так говорил внутренний голос. Но какое-то непонятное чувство заставило Дилля совершить прямо противоположное. Он встал и крикнул:

— Эй, не смей умирать! Я скоро вернусь и приведу сюда мага.

Драконица подняла голову, а её зелёные глаза сверкнули неземными огнями.

— Похоже, ты действительно готов сделать это, человек, — в голосе драконицы Диллю послышалась усмешка.

— Готов, готов, — проворчал Дилль, ища место, чтобы спуститься на землю. — Если слезая с тебя не убьюсь, то притащу тебе Эрстана. Он в академии был врачевателем и бытовиком, значит, должен соображать, как вылечить дракона.

Чешуя на спине драконицы была скользкой, Дилль не удержался и поехал, как зимой по ледяной горке. Воздух — неважная замена надёжной опоре, и схватиться за него Диллю не удалось, а потому он скатился с крутого чёрного бока и рухнул на землю, подняв облачко пыли. Встав, он, прихрамывая, заковылял вдоль громадного туловища к голове драконицы.