«Надо переспать с ним, — решила Инэрис ещё днём, и теперь уверенность её крепла. — Переспать и успокоиться. Просто забыть».

Вот только сейчас, когда нужно было отвечать на вопрос, эти мысли были как нельзя более неуместны — и тем не менее именно они крутились в голове. Именно руки Дезмонда в темноте, скользящие по её собственным рукам, Инэрис видела в пелене дождя, а не то, на что показывала пальцем.

— Что там? — повторил Дезмонд своим проклятым хрипловатым голосом, от которого от горла до самого паха бежали мурашки. Голосом, который Инэрис будто слышала уже когда-то, в далёком детстве, которого не было у неё никогда.

— Разлив, — выдавила Инэрис наконец. — Вода. Дождь. Река переполнена.

— Нам не переплыть?

— Нужно ждать, когда закончатся дожди. Или искать обход.

— Хорошо.

— Хорошо? — Инэрис посмотрела на Дезмонда как на предателя, который будто бы специально собирался использовать её слабость.

— Хорошо. Я не против. Там как раз должен быть трактир. Наконец-то я посплю на кровати.

— Трактир? — Инэрис обнаружила, что говорит уже в спину своему спутнику. — Какой трактир, я же сказала, что мы ночуем у дороги! Дезмонд! Инквизиция! Чёрт! — Инэрис ударила шпорами коня и помчалась вслед.

***

Трактир был мал и пустынен — едва ли в нём отдыхал кто-то, кроме двух постояльцев, нагрянувших под вечер. Оба в плащах с капюшонами, оба мокрые до нитки. Оба злые как черти. Впрочем, трактирщику Банифацио к таким было не привыкать.

— Желаете комнату? Ужин? Ванну с горячей водой?

— Две комнаты, — бросила та, что была в сером плаще. Из-под капюшона её выбивались пряди белых, как снег, волос, и Банифацио решил было, что под капюшоном скрывается старуха — бродячий монахиня или предсказательница. Первое было лучше второго, но деньги были одинаковы у всех.

— Ужин и горячую воду, — второй в чёрном. Похож на какого-то обедневшего барона. Да и не такого уж бедного, судя по пряжкам на сапогах… странно только, что без слуги, но богатым видней.

— Только две комнаты, — процедила седая и перехватила руку спутника, уже опустившую монету на стол.

— Я плачу, и мне решать, — коротко возразил барон.

— И ваш друг прав! — поспешил предотвратить начавшуюся было ссору Банифацио и ловко выхватил монетку из сжатых рук обоих. — Вот только комната будет одна. У нас всего две, но в одной крыша протекла.

Инэрис скрипнула зубами.

— Я посплю… — она резко замолкла, вспомнив собственные недавние мысли, и улыбнулась в тени капюшона. — Одна. И большая бадья с водой. На двоих.

Инэрис выцепила из рук трактирщика ключ и скользнула вверх по лестнице, оставив Дезмонда стоять внизу и краснеть под собственным капюшоном.

***

«Это просто ванна», — напомнил себе Дезмонд, наблюдая, как Иарлэйн стягивает через голову рубашку и принимается за штаны.

Впервые Дезмонд видел её вот так, целиком, без прикрытия дождя. Кроме симпатичного личика, как оказалось, капюшон скрывал длинные, почти белоснежные пряди спутанных волос, которыми могла бы гордиться любая красавица.

«Это просто… просто голая девушка», — напомнил себе Дезмонд.

Плечи под рубашкой у Иарлэйн оказались узкими, и думать о ней «просто как о девушке» не получалось никак. Дезмонд даже попытался представить себе мускулистую фигуру Ричарда, чтобы перебить эффект. На пару секунд этот образ отвлёк его, а потом Иарлэйн повернулась боком и потянулась — как ни в чём не бывало. Как будто не была она абсолютно обнажена, и как будто не наблюдал за ней почти незнакомый человек.

«Правильно, — напомнил себе Дезмонд, — она-то понимает, что я всего лишь малознакомый мужчина». Взгляд Дезмонда скользнул по её животу и замер на острых холмиках груди. Споткнулся, попытался спрятаться, но тут же наткнулся на треугольник мягких светлых волос.

— Ты идёшь? — Инэрис пощупала кончиками пальцев воду и скользнула в просторную бадью, которую притащили им двое слуг. Она тут же зажмурилась на секунду, отдаваясь на волю ощущений — вспомнить, когда она последний раз принимала ванну, Инэрис могла с трудом — и тут же приоткрыла один глаз. Откинулась на край бадьи и, поглаживая собственные предплечья, стала наблюдать.

Дезмонд раздевался медленно, будто стараясь отсрочить неизбежное. Движения его были тяжеловесными, при каждом под бронзовой кожей перекатывались мышцы, будто состоящие из расплавленного металла. Он стянул рубашку и принялся за брюки.

Инэрис закусила губу, увидев в завитках чёрных густых волос напряжённую плоть. Её собственное тело откликнулось мгновенно — Инэрис даже спрятала руку под воду, чтобы капельку унять зуд в преддверии того, что определенно должно было произойти дальше. Она так увлеклась, что забыла закрыть глаза, когда Дезмонд повернулся к ней и на несколько долгих секунд встретился с ней взглядом.

— Я не смотрю, — сказала Инэрис тихо и отвела глаза. Как никогда она радовалась, что её щёки никогда не краснеют.

Дезмонд погрузился в воду, прогнав по поверхности бадьи мощную волну. До него было не больше полуметра, но жар воды немного остудил обоих, отвлёк от жара, горящего внутри.

Инэрис наклонилась, опуская в воду волосы, и потянулась за мылом. Пошарила там, где по её представлениям был стол, и замерла, когда пальцев коснулись чужие сухие пальцы, державшие мыло.

— Спасибо, — сказала она и коротко зыркнула на Дезмонда, проверяя, нет ли подвоха. Если подвох и был, Инэрис его не опознала — Дезмонд смотрел жадно и был неподвижен, как пойманный в ловушку зверь.

Взяв мыло, Инэрис принялась намыливать волосы — неторопливо, не столько наслаждаясь каждым движением, сколько позволяя спутнику насладиться видом своих пальцев, скользящих по белоснежным прядям. Её обнажённые плечи и спина в эту секунду были беззащитны как никогда, и Инэрис почти ощущала на них касание рук Дезмонда — но тот оставался сидеть в стороне, лишь глядя на неё всё тем же жадным взглядом.

Инэрис начинала злиться.

Она нырнула, смывая пену, и вынырнула уже совсем рядом с Дезмондом, между его широко расставленных ног.

— Тебе помочь? — спросила она.

Дезмонд молчал.

Тогда Инэрис протянула руку под водой и скользнула по бедру мужчины, будто ненароком, затем так же ненароком задела его промежность и уже вполне откровенно прошлась ладонью по напряжённой плоти.

Секунда — и Дезмонд поймал её руку и поднёс к губам.

— Ты очень красивая, — сказал он.

Инэрис подняла брови.

— Я бы смотрел на тебя вечно.

Брови Инэрис поползли ещё дальше вверх.

— Но… — сказала она.

— Я не хочу так.

— Как так?!

Дезмонд притянул её к себе и на секунду прижал к груди, а потом отпустил, почти отталкивая к другой стороне бадьи.

— Не хочу в случайном трактире. Не хочу, чтобы ты забыла меня наутро.

Инэрис подняла глаза к потолку и застонала.

— Поверить не могу. В вашем ордене приносят обет воздержания?

Дезмонд расхохотался. Склонился, ополоснул быстро волосы и встал.

— Нет, — ответил он, уже обвязывая бёдра полотенцем. — У нас всем плевать, кто с кем спит, — он замер на секунду и добавил. — Только не мне. Я не хочу так.

Инэрис сидела, глядя перед собой. Несмотря на все особенности организма, щёки её пылали. Пожар, рождавшийся внизу живота и разливавшийся по всему телу, пылал ничуть не меньше, чем несколько минут назад.

— Мы просто переспим, — сказала она неуверенно, поднимаясь в полный рост. — Это ничего не значит.

Дезмонд подошел к ней вплотную и протянул полотенце. И снова лицо его оказалось опасно близко, так что Инэрис решила было, что сейчас повторится их единственный поцелуй.

— Вот этого я и не хочу.

***

Дезмонд не мог отвести от Иарлэйн взгляда. Когда та сидела по пояс в воде. Когда отмывала свои неожиданно роскошные волосы. Когда куталась в полотенце, разъяренная, как обманутая кобра. Лишённая защиты своей серой потрёпанной одежды, она оказалась неожиданно хрупкой — и напоминала бабочку, только что выбравшуюся из куколки. Растрёпанную и ещё не решившую, куда ей лететь.