Кроме того, незнакомец Инэрис заинтересовал. Было в нём что-то неуловимое, делавшее его не похожим ни на аристократов, ни на таких же авантюристов, как она сама. К тому же, незнакомец искал Атлантиду — и, хотя ненормальных, бредивших сокровищами погибшего мира, Инэрис повидала немало, Дезмонд не походил и на них.

Дезмонд выбивался из той реальности, в которой для Инэрис давно уже не было ничего нового и тем более интересного. И Инэрис собиралась разобраться в нём — не привлекая, впрочем, лишнего внимания к себе, потому что Дезмонд мог оказаться и попросту адептом Ордена, не носившим знаков отличия.

Инэрис повела плечом. Сознание её уже немного проснулось, но вставать, вопреки обыкновению, не хотелось, и, прислушавшись к себе, Инэрис поняла почему — было тепло. Не мокро, не холодно и не жарко, как обычно в дороге, а просто тепло, будто её укрывала невесомая пуховая перина.

Впрочем, прислушавшись к себе более внимательно, Инэрис поняла, что перина всё же довольно тяжёлая — чтобы пошевелить плечом, пришлось приложить немало сил. К тому же, после очередного движения перина недовольно засопела и что-то пробормотала.

Инэрис дёрнулась, пытаясь встать, но перина обхватила её крепче и, кажется, даже притянула к себе.

Тогда Инэрис примерилась и без размаха врезала перине локтем в самый центр — по её представлению, там должен был находиться живот.

По громкой ругани Инэрис поняла, что попала, и тут же вскочила на ноги, пока её снова не затянула тёплая трясина.

Уже стоя, она обернулась и принялась буравить просыпающегося Дезмонда злым взглядом.

Ругаться тот уже прекратил и, судя по всему, сообразил, что произошло.

— Прости, — Дезмонд отвёл одну руку, демонстрируя недоумение, а другой принялся потирать глаза. — Обычно я так не делаю.

Ни грамма сожаления при этом его лицо не отразило, и одно это привело Инэрис в бешенство, однако она тут же отключила эмоции, осознав факт куда более значимый — секунду назад Дезмонд ругался на краи. На языке, которого Инэрис не слышала шесть сотен лет. На языке, на котором она стала бы ругаться и сама, если бы её пнули в живот посреди ночи.

Инэрис резко выдернула из ножен меч и, приставив острие к горлу спутника, спросила:

— Кто ты такой?

Голос её звенел, и Инэрис по опыту знала, что звон этот производит на слушателей волшебное воздействие — не хуже звона самого клинка.

Всё ещё пытавшийся проморгаться Дезмонд потрогал острие подушечкой пальца, а затем поднял глаза на девушку, держащую рукоять.

— Я тебе плачу за то, что ты меня ведёшь, помнишь? Кстати, массаж по болевым точкам в сделку не входил.

— Я спросила, кто ты такой!

— А я тебе ответил, — Дезмонд осторожно отвёл меч в сторону, встал и завёл руки вверх. Потягиваясь. — Ты, кстати, отвечать отказалась.

Инэрис с недоумением посмотрела на меч.

— Я тебя убить могу, — сказала она уже без прежней уверенности.

— Во-первых, не уверен. Во-вторых, мертвец тебе на дурацкие вопросы отвечать не станет. И в-третьих… Брось. Тебе будет меня жалко.

Инэрис скрипнула зубами.

Дезмонд потянулся ещё раз.

— Проверила, что там с инквизицией?

Инэрис проводила его движение злым взглядом, подумала и убрала клинок в ножны.

— Нет. Ты не дал мне встать первой.

— Отлично. Сходим вместе?

Инэрис кивнула и, отвернувшись, принялась собирать вещи.

***

Дезмонд внимательно следил за сборами. Спала Иарлэйн плохо. Дезмонд понял это ещё в первую ночь. Но во вторую в голову ему пришла шальная мысль.

Иарлэйн лежала на боку, низко склонив голову, так что капюшон съехал назад, а волосы разметались по плечам. В тусклом свете догорающего костра и лишённый защиты грубой ткани она казалась совсем неуместной здесь — как сказочная принцесса в прикрытии ослиной шкуры. Бледные губы её подрагивали, словно произносили какие-то слова, а кулаки то и дело сжимались.

Аэций показывал Дезмонду кое-что из того, чему обучали медиумов, и хотя Дезмонд был от всего этого предельно далёк и предпочитал удар кулаком любым более тонким средствам, кое-что он всё же усвоил.

Дезмонд приблизился и опустил руку Иарлэйн на плечо, успокаивая бушевавшую в ней тёмную энергию.

Иарлэйн чуть затихла, но уже через секунду сон её стал ещё неспокойнее.

Дезмонд нахмурился. О подобном он только слышал. Что-то внутри Иарлэйн сопротивлялось успокаивающим волнам, которые пытался послать ей Дезмонд, и вряд ли это была она сама.

Дезмонд провёл рукой по узкому плечу, то и дело подрагивающему под его пальцами. Бросил взгляд на костёр, заставляя его мгновенно потухнуть, и устроился у Иарлэйн за спиной — так, чтобы удобно было водить рукой по её плечу. Движения медленно, но непреклонно прогоняли кошмар. Дезмонд и сам не заметил, как уснул и как во сне прижался к узкой спине спутницы — потому что вокруг было холодно и сыро, а от Иарлэйн исходило тепло.

***

— Стоят, где стояли, — сказала Инэрис и прицокнула недовольно языком. Она надеялась, что к утру инквизиторы уберутся восвояси.

Они с Дезмондом лежали за небольшой насыпью из мокрой глины и рассматривали, что творится в лагере.

— Можно обойти их с… Дезмонд? — Инэрис попыталась поймать спутника за плечо, но не успела, потому что тот ловко поднялся в полный рост и шагнул к лагерю. — Ты что творишь? — Инэрис вскочила и, всё-таки схватив его за локоть, остановила.

Дезмонд ткнул пальцем куда-то в глубину лагеря. Инэрис присмотрелась и сглотнула, увидев привязанную к столбу девушку.

— У них ребёнок.

— Это не ребёнок, это ведьма! Что ты… Как с луны упал, честное слово. Их жгли и будут жечь.

Дезмонд двинулся вперёд, будто и не слышал сказанного.

Инэрис отступила назад в тень дерева и, скинув с плеча лук, натянула тетиву.

Дезмонд, тем временем, вышел на открытое пространство. Караульные оглянулись на него и тут же снова уставились в пустоту.

Тогда Дезмонд подошёл к плетню, огораживающему лагерь, и молча двинулся к столбу.

Дальнейшее происходило слишком быстро, чтобы Инэрис могла перечислить всё по порядку.

Кто-то из караульных закричал. Часовой, стоящий у столба, вынул из ножен клинок и без предупреждения бросился в атаку. Инэрис прицелилась и выпустила стрелу. Стрела со свистом пронеслась в воздухе и вонзилась часовому в колено. Он выронил меч и схватился за ногу, но другой, взявшийся непонятно откуда, уже бросился на Дезмонда и рухнул со свёрнутой шеей — Дезмонд не успел даже вынуть из ножен меч.

Следующего он встретил уже клинком, а Инэрис аккуратно подстрелила четвёртого, наметившегося ему в спину.

Всего в лагере оказалось двенадцать человек, если не считать перепуганной до смерти девушки, взиравшей на всё происходящее с позорного столба.

Дезмонд подошёл и молча обрезал путы.

— Домой доберёшься?

Девушка судорожно кивнула пару раз и, оглядываясь через плечо, со всех ног помчалась прочь.

— Ты что творишь? — уже проорала Инэрис, перепрыгивая через плетень.

— Они первые начали.

— Ты… Ты… Нельзя убивать всех, кому ты не нравишься!

— Почему?

Инэрис замерла и замолкла, наблюдая, как Дезмонд выдёргивает стрелы из мёртвых тел. Покачала головой и двинулась к обочине, где они оставили коней.

Дезмонд нагнал её уже у стоянки.

— До ближайшего города! — выпалила Инэрис не глядя. — Доведу тебя до ближайшего города и брошу там! И плевать на деньги! Мне не нужны проблемы с инквизицией!

Дезмонд взял её за плечо и рывком развернул лицом к себе.

— А ты бы бросила её умирать?

— Их жгут на каждом перекрёстке! Хочешь, чтобы сожгли ещё и нас?

— Если бы все делали так, как я, то никого бы не жгли.

Он отпустил руку Инэрис и, запрыгнув в седло, первым направил коня вперёд. Инэрис последовала за ним.

Какое-то время оба молчали. Потом Инэрис устало произнесла:

— Ты не понимаешь, что такое инквизиция. Так их не остановить.

— Я отлично понимаю, что такое инквизиция! — Дезмонд сверкнул глазами из-под капюшона и, сбросив его на спину, направил коня Инэрис наперерез. — Я не буду смотреть, как убивают из прихоти. Не изменить, говоришь? Мне плевать. Лучше так, чем не делать ничего и смотреть со стороны. Я видел, как ты стреляешь. Ты сама вполне могла бы…