– Он решил играть с нами. Врал, увиливал, повышал цену.

– Согласен, этот тип – малоприятная личность, но хуже другое. – Месье Ренар пальцем поманил волка поближе и едва ли не нос к носу прошептал: – Этот крест – подделка.

Каким образом шёпот моего учителя был услышан всеми, не знает наверняка даже Ньютон-шестикрылый. Дружный вой, полный тоски и незаслуженной обиды, взлетел под потолок. Седой волк едва не уронил нижнюю челюсть, и лис дружески приобнял его:

– Я вас понимаю, такое разочарование. Рим будет в ярости. Из-за одного лживого мерзавца вы проделали столь долгий путь, перенесли столько лишений. Кстати, что папа пообещал ему за реликвию?

– Вечное спасение души…

– Ага, значит, негодяю показалось этого мало, он захотел ещё и денег? – Месье Ренар осуждающе поцокал языком. Человек за дальним столиком пытался что-то лепетать в своё оправдание, но за раздражённым рычанием монахов слов было не разобрать. – Полагаю, именно из-за этого он и водил вас за нос, обещая отдать реликвию, но требовал оплату вперёд?

– Да…

– Дружище, разве вас не должна была насторожить эта напыщенная таинственность? Связь через газету? Конспирация на уровне сельской школы? Детские игры в шпионов?

– Он прислал нам фотографию. – Седой монах, порыскав за пазухой, беспомощно протянул нам небольшой кусочек картона, на который был наклеен дагеротип маленького серебряного креста с округлёнными перекладинами.

Мой наставник с трудом сдержал смех, едва не подавившись, хоть это было явно невежливо…

– Господи, да как вы поверили, что предмет четырнадцатого века может оставаться таким аккуратненьким и чистеньким? Да он словно вчера отштампован на местной фабрике сувениров!

– Годы не властны над святой реликвией, – неуверенно ответил волк, прекрасно понимая, что уже проиграл по всем фронтам. – Что нам делать?

– Ну не знаю… Возможно, стоит хорошенько отлупить этого прощелыгу, что решил наживаться неправедным путём на приверженцах истинной веры?

Мужчина в клетчатом костюме мигом заткнулся, но вот все монахи, наоборот, начали, рыча, засучивать рукава.

Я счёл правильным подать голос:

– Прошу прощения, сэр…

– О да! Мальчик прав. – Вставая из-за стола, лис захлопал в ладоши, переключая на себя общее внимание. – Нельзя же всем бить одного, это не по-джентльменски. С вашего разрешения, мы временно встанем на сторону негодяя и подлеца. А-а, у нас ещё есть бармен и официант! Прошу сюда, вылезайте-ка, негоже прятаться, когда вокруг кипят такие страсти.

Когда позиции были заняты и не хватало первого свистка, до вожака волков вдруг дошло.

– Но откуда ты про всё это знаешь? Это же тайна…

Месье Ренар не успел ответить, поскольку двери паба распахнулись и на пороге возникли две старухи. Сказать, что они были нетрезвы, значило погрешить против истины литров на пять-шесть в обе стороны. Они казались абсолютно ни-ка-ки-ми!

– Упс… А чё, у нас… ту-ут драка-а? – счастливо икнула моя бабуля. – Наших бью-ут?!

– Я участ-ву-ую! – старательно выговорила тётушка Эбигейл, сентиментально умиляясь: – Ре-энни, и эт… ты?! Как у вас здеся мило-о… Всем хенде хох и дранг нах остен!

Мой учитель, не задумываясь, врезал ближайшему волку с ноги по зубам, и понеслось…

В тот вечер все отвели душу и выпустили пар. Я в очередной раз убедился в том, что, когда попадаешь под замес, лучшее боевое искусство – это умение вовремя спрятаться под столом. Чернобурая старушка из Берлина дралась с редкостным самозабвением, лупив зонтиком всех подряд, не деля на правых и виноватых. Несчастный дог орал, что всех убьёт, потому что мы громим его паб, а сам кидался бутылками из-за стойки бара! Официант молча душил кого-то из монахов кухонным полотенцем. Моряки, они упрямые…

Лис боксировал воодушевлённо, чувствовалось, что после болезни он ещё не полностью вернул себе спортивную форму и сейчас словно бы тестировал возможности своего тела. Моя бабуля показала себя с лучшей стороны, уложив двух волков табуретом, а потом просто свернувшись калачиком и захрапев в пустой бочке из-под пива. Для неё бой был закончен, она победила.

Монахи-капуцины полностью втоптали в прах традиции своего миролюбивого ордена. Жадному незнакомцу (да, его же нам до сих пор так и не представили!) за алчность и обман навешали столько плюшек, что он вроде бы вообще перестал подавать признаки жизни. Но дрались все по-честному, на кулаках, без оружия, стараясь не особенно ломать мебель. Зонтик и табурет не в счёт, пусть их применение останется на совести дам.

А волки показали себя настоящими мужчинами! Даже когда приехала вызванная Фрэнсисом полиция и всех растащили кого по домам, кого в кутузку, мой учитель настоятельно требовал свободы для всех капуцинов без исключения! В общем, его тоже замели в тюрьму, а я не мог оставить своего работодателя.

…Домой мы вернулись уже под утро. Всё-таки месье Ренара в Скотленд-Ярде знали, а долго томить за решёткой кандидата на рыцарские шпоры не рискнул бы никто. Инспектор Хаггерт заявил, что навестит нас на днях (как только съедет благородная леди Краузен фон Рильке), ещё у нас взяли общие показания, в частности подтверждающие, что драка проходила по обоюдному решению, с соблюдением необходимых условностей и правил, и никаких претензий мы ни к кому не имеем.

Свежий воздух дурманил голову, небо из чёрного буквально на глазах превращалось в серо-голубое, кое-где даже пели птички, раздавались свистки паровых кебов, на улицы начинали выползать сонные дворники и вездесущие еноты-газетчики, а мы ехали себе по мостовой под самую романтическую балладу старой Англии…

На следующий день тётушка моего учителя покинула нас, сухо попрощавшись со мной и нежно облобызав в щеки племянника:

– Ах, Ренни, давненько я так чудесно не отдыхала, как у тебя в Лондоне. Это было замечательно! И если ты, майн либер, хоть кому-нибудь об этом расскажешь… я задушу тебя собственными руками! А потом ещё и вычеркну из завещания. Мы ведь поняли друг друга, не правда ли? Данке шён, мин херц…

P.S. Вечером того же дня, когда вернувшийся Шарль на скорую руку накрывал нам на стол, месье Ренар достал из кармана плаща небольшой серебряный крестик. Тот самый, который я видел на фотографии у капуцинов.

– Что это?

– Реликвия. Тот самый первый крест короля Кенвала, распространившего христианство среди западных саксов. Уникальное наследие нашей страны, да, пожалуй, и всего мира. Такие вещи не имеют цены. Жаль, не успели спросить, где этот клетчатый тип выкопал его.

– Но… откуда он у вас, сэр?

– Крест был приклеен под столешницей, – рассеянно хмыкнул лис, принимая чашечку кофе по-бретонски. – Помнишь, я говорил, что в том пабе жутко липкая рыба? Уверен, что, когда тот нервный торгаш увидел волков, он перепугался и решил спрятать крест. Понимаешь ли, если тебе повезло, ты раздобыл редчайшую вещицу и хочешь её продать, то церковь не лучший покупатель. Он ждал смиренных монахов-капуцинов, а за ним пришли настоящие волки. Тут волей-неволей, а запаникуешь…

– То есть реликвия всё это время была у вас? Зачем же мы тогда обходили все бары?