Где-то через час мы выбрались на берег. Я, подпитанный взятой от эльфа энергией, чувствовал себя вполне прилично, а вот оборотень сильно задубел. Ничего, сейчас разойдется.
Спрыснув место высадки неким подобием кайенской смеси (ни перца, ни табака я здесь не отыскал, так что пришлось довольствоваться заменителем – приготовленной из хрена и мяты настойкой) и натерев обувь чесночным грибом, мы бегом устремились дальше. Жрец упоминал, что некоторых животных эльфы могут использовать в качестве ищеек. Надо было исключить и эту возможность.
Власть эльфов над зверьем, обитающим в Пуще, была почти безграничной. К счастью, это не касалось хищников, а собак они и вовсе на дух не переваривали, питая к ним неистребимое отвращение и убивая при каждом удобном случае. Почему так – неизвестно… Возможно, виновата родовая память, хранящая отголоски воспоминаний о тех временах, когда только слезшие с деревьев приматы являлись излюбленной добычей собачьих и волчьих стай.
Волков в эльфийских лесах вообще не было, как и крупных кошачьих. Однако других хищников хватало, но с ними ушастые как-то уживались.
Бежали почти два часа, до самых сумерек. Несмотря на свою поразительную выносливость, оборотень выглядел не лучшим образом, держась на одной силе воли. Интересно, каково же приходится двергам? Хотя в случае с оборотнем, скорее всего, сыграло роль переохлаждение, сильно его подкосив… Около часа в практически ледяной воде для обычного человека – почти неминуемая гибель. Организм оборотня обладал гораздо большим резервом прочности, но, как видно, не беспредельным. Поэтому на стоянке, наплевав на маскировку, я развел костер и тщательно прогрел землю, а потом сгреб угли в сторону и, застелив ее лапником, уложил на импровизированное ложе расклеившегося волколака. Тем же лапником накрыл его сверху. Рядом разжег нодью, которой должно было хватить на всю ночь, а отражающим тепло экраном послужит выворотень, под которым мы расположились. Специально откормленных теток, типа тех, что в войну отогревали телами спасенных из воды немецких моряков, под рукой не оказалось, так что ему придется довольствоваться теплом костра.
После этого я занялся отпаиванием волколака, заварив ему отвара из малиновых листьев и рябины, за отсутствием посуды умудрившись вскипятить воду в берестяном кульке. Волколак удивленно наблюдал за этим действом, очевидно предполагая, что без магии здесь не обошлось. О чем и спросил.
– Нет, никакой магии. Учите физику, поручик, – просветил я его.
К утру оборотень оправился достаточно, чтобы продолжать путь, и я вздохнул с облегчением. Было бы неприятно, заработай он бронхит или пневмонию. Но обошлось. А к вечеру мы уже входили в расположение двергских войск, на подходе нас перенял выставленный Анаром дозор и сопроводил к командиру.
В стане царила деловая суета, и на наше появление почти не обратили внимания. Шатер воеводы – кстати, трофейный – был в лагере единственным, остальные воины довольствовались шалашами, так что дорогу было найти не сложно, но провожатый все равно довел нас до самого места. Может, он нам по статусу положен?
Внутри шатра нас ждали Анар, Вейг и Свиор. Им я и доложил о результатах рейда, а потом нас наконец накормили горячей едой и отпустили отдыхать.
Следующие несколько дней прошли в ожидании сигнала от оставшихся в тылу у орков разведчиков и возведении оборонительных укреплений на месте будущего сражения. Если, конечно, все пойдет по плану…
Узкая горная долина или, скорее, ущелье, где мы закрепились, была единственной подходящей дорогой, ведущей к двергской крепости, – натуральные Фермопилы. Конечно, существовали и другие проходы, но они не годились для продвижения войск. Да и перекрыть их можно было невеликими силами. К тому же эльфы не любят воевать в горах – это не их родные леса, а значит, будут стремиться дать решающее сражение именно здесь, используя подавляющее преимущество в количестве магов и надеясь одним ударом разбить основные силы двергов. Они даже не подозревали, что среди нас магов не было вообще! С точки зрения местной стратегии такое просто в голове не укладывалось и лишало нас любых шансов на победу. Это уж не говоря о гигантском численном превосходстве эльфов. На нашей стороне была только выгодная позиция… но это только на первый взгляд.
Долгожданный сигнал мы получили на пятый день ожидания – сломалась одна из рунных палочек Свиора. Таких у него было несколько – и столько же у Яри, каждая из них была помечена и имела определенное значение. В данном случае нас извещали, что эльфы купились и крупными силами ударили по не ожидающим такой подляны оркам. Однако оперативно эльфы на войну собрались! А еще через три дня до нас добрался отправленный Яри гонец – он и сообщил подробности.
По донесению разведчиков, эльфы устроили оркам страшную резню. Те в долгу не оставались: немного опомнившись, яростно огрызались и заключали межплеменные союзы, намереваясь расквитаться с длинноухими по полной программе. Группа Яри перехватила парочку гонцов, поэтому информация была из первых рук.
Операция «Прорыв» вступила в следующую фазу. На этот раз по тылам врага, сея хаос и разрушения, должен был прогуляться отряд двергов, не скрывая своего истинного лица. Отряд должен был имитировать попытку прорыва к границе Русского княжества, а заодно попытаться уничтожить еще одну из священных рощ – это дополнение мы внесли чуть ли не в последний момент. Даже если эльфы догадаются, что предыдущий набег был нашей провокацией, этим уже ничего не изменишь: война на два фронта им так и так обеспечена. Да и злее будут, а нам только этого и надо!
Уходило пятьдесят бойцов под началом Вейга. С ними отправился и колдун, а для нас опять потянулись томительные дни ожидания. Уж лучше бы еще раз в рейд сходить, но нельзя. Там и без нас справятся, а здесь я нужен для подготовки радушной встречи врагу как единственный грамотный подрывник.
Еще несколько небольших групп отправлялись чистить окрестности от папоротников-ретрансляторов. На основе доставленного нами образца Свиор изготовил несколько индикаторов-указателей, наподобие того, с помощью которого меня отыскали тролли. Только вместо крови в них использовались части растения. Уничтожать эльфов надо с гарантией, не оставляя им лазейки в виде переноса души в Пущу и последующего воскрешения.
Крепя обороноспособность наших рубежей, дверги перегородили ущелье невысокой каменной стенкой. А теперь вкапывали в землю заостренные колья. Вязали что-то вроде противотанковых ежей, только из дерева. Хорошо бы еще все это дело «колючкой» заплести, но чего нет, того нет. Хотя, наверное, стоит посоветовать им использовать в этом качестве колючие кустарники: палирус, терновник или акацию – они тут растут.
Не линия Маннергейма, конечно, но сойдет. Для эльфийских магов наспех возводимое укрепление помехой не станет – сметут и не заметят, но несколько ударов оно выдержать должно и на какое-то время врага задержит, а большего, надеюсь, и не потребуется.
По верху ущелья, с обеих его сторон, мы разместили катапульты[60]. Часть деталей, вроде зубчатых передач и волосяных канатов, была доставлена сюда на мулах, а несущие конструкции собирали на месте из подручного материала – дерева в округе было достаточно. Конечно, можно было не тащить с собой запчасти, а соорудить прямо здесь требушеты от начала и до конца как наиболее простые в изготовлении и наиболее мощные осадные машины, но уж больно они громоздки и для наших целей не слишком пригодны – нам города не брать.
Наши камнеметы были не столь могучи, а рассчитаны зашвырнуть камень весом в пять килограммов метров на триста-четыреста – этого вполне достаточно. Что роднило их с требушетами, так это только закрепленная на конце рычага праща, увеличивающая мощность катапульты минимум на треть и позволяющая метнуть снаряд почти в два раза дальше против обычной конструкции.
Бьющие, считай, прямой наводкой баллисты хотя и имелись у двергов, но оказались и вовсе не востребованы. Тем более что в условиях противостояния с магами расчет баллисты – это стопроцентные смертники. Другое дело – катапульты, укрытые стенами ущелья: они били навесом и находились вне досягаемости вражьей магии, в то время как сами были пристреляны по ориентирам на дне долины, перекрывая ее целиком.
