— Да. Шехан, иди с Донном — он даст тебе что-нибудь перекусить.

— С радостью, госпожа, с радостью.

Старый слуга заторопился на кухню, а чиал важно прошествовал за ним. Илонна прошла через несколько комнат, задержалась на пороге фехтовального зала — непременного атрибута дома любого воина, и ещё раз глубоко вздохнув, вошла. Её отец, обнажённый по пояс, отрабатывал упражнения с двумя мечами. Видимо, довольно долго — его мускулистый торс был покрыт потом.

— Здравствуй, отец.

Фиррис закончил упражнение и только после этого повернулся к дочери.

`— Здравствуй. Надолго вернулась?

— Видимо, насовсем, — криво усмехнулась она. — И я зашла попрощаться. Но перед тем я вынуждена сообщить тебе неприятную новость: у меня было прикосновение душ.

— Почему же эта новость неприятная? — поднял одну бровь Фиррис.

— Моим избранником стал… — Илонна набрала дыхания и выдохнула: — человек. И он не воин.

Бледное лицо Фирриса потемнело, а пальцы судорожно сжали рукояти мечей. Он довольно долго мрачно смотрел на дочь, затем подошёл к оружейной стойке, аккуратно положил на подставки мечи и только после этого процедил сквозь зубы:

— Говори.

Илонна облегчённо вздохнула — если отец сразу не убил её за тот позор, которым она покрыла себя, значит, хотя бы выслушает.

— Прикосновение произошло на королевском венчании — он был свидетелем со стороны короля. Сначала я не поверила — слишком редко прикосновение происходит между вампирами и людьми. И только когда Дилль вытащил меня…

— Дилль? — поморщился Фиррис. — Имя у него… далеко не героическое.

— Когда тилисцы прибили меня к кресту и собирались сжечь, он вместе с Теовульфом пришёл в их лагерь и сжёг полторы тысячи солдат, чтобы вытащить меня из лап тилисских святош. Только после этого…

— Тебя прибили к кресту? — нахмурился Фиррис.

— Нас пленили, — коротко пояснила Илонна. — Весь десяток и мастера Улвама казнили самыми мучительными способами. Меня ждала та же участь, если бы за мной не пришёл Дилль. После этого я и поняла, что прикосновение душ мне не показалось.

— Подожди, — её отец даже головой помотал. — Как могли двое сжечь полторы тысячи солдат?

— Могли. Забыла сказать, что он — боевой маг. И Тео, кстати, тоже. Я видела их в действии — незабываемое зрелище. Отец, не перебивай, у меня мало времени, — Илонна торопливо заговорила: — Ситгар почти повержен. Тилисцы и мироттийцы с двух сторон атаковали его. Гномы нарушили соглашение и начали сжигать северные ситгарские города. Остатки ситгарской армии укрылись в Тирогисе, но город обречён. Дилль нашёл способ, как заставить драконов вступить в войну на стороне Ситгара, и нас троих отправили в Запретный предел. Патруль обнаружил нас по пути и заставил прийти в Григот. Только что мы были на совете старейшин. Они почти согласились дать лучших воинов для защиты нас в Запретном пределе, но старейшина Тигоз обнаружил прикосновение душ. Брачные поединки начнутся, как только соберутся претенденты на мою руку. В первом же поединке Дилль погибнет… и я тоже. Вот почему я пришла попрощаться.

Фиррис смотрел на дочь, поигрывая желваками.

— Он настолько плох в фехтовании? — наконец спросил он.

— Он взял в руки меч меньше месяца назад. Я научила его, чему успела. Этого хватит только на то, чтобы потом его мечом я могла провести ритуал вечной верности.

— Он не умеет фехтовать, но согласился на поединки? Твой избранник сумасшедший? Или это от безысходности?

— Скорее, сумасшедший, — грустно сказала Илонна. — Не забывай, он — боевой маг. Дилль может испепелить половину Григота, передохнуть немного и испепелить вторую половину. Но он не делает этого. Наверное, на что-то надеется, хотя я не понимаю, на что.

— Значит, славный род Готвадов прекращается на мне, — тихо сказал Фиррис.

— Прости, отец. Единственное, что я могу сделать во имя рода — умереть. И я это сделаю.

Фиррис подошёл к дочери, обнял её и поцеловал в лоб.

— Перед прикосновением душ все равны. Мне не за что винить тебя. Напротив, я горжусь, что у меня такая дочь. А где твой избранник? Побоялся показаться мне на глаза?

— Нет, он побоялся надерзить тебе, — сквозь слёзы улыбнулась Илонна. — Он и Тео пошли искать монаха Герона — он давний друг Дилля. Они вместе освобождали Неонин от захватившей город драконицы.

— Так он тот, о ком рассказывал Орхам? — удивился Фиррис. — Который залез в пасть Хранительницы Тринн?

— Он самый. Помнишь, я рассказывала, как король вернул себе трон после покушения? Так вот, это Дилль его спас, а потом дрался с инквизитором Леклером. А ещё они с Тео сразили двух василисков — вот эта куртка из кожи одного из тех зверей. И я сама видела, как Дилль и Тео за минуту играючи расправились с несколькими десятками тилисских рыцарей. А по пути в Запретный предел мы нарвались на стаю овец безумного мага — так всё поле было покрыто обгорелыми овечьими трупами. Но всё это меркнет по сравнению с тем, что он учинил в тилисском лагере.

— Он просто монстр какой-то, — хмыкнул Фиррис и накинул на себя рубаху. — Пойдём, я хочу познакомиться с этим человеком.

Илонна прильнула к груди отца и тихо сказала:

— Я, оказывается, совсем тебя не знаю.

— Это моя вина, — он погладил её по волосам. — Жаль, что уже нет времени исправить эту ошибку.

— Ты спятил? Ты знаешь, что оскорбил не только старейшин, но и весь клан Григот? — Тео осмотрелся. — Удивительно, что я не вижу желающих убить тебя. Должно быть старейшины ещё просто не опомнились.

— И что я такого сделал? — спокойно спросил Дилль.

— Ты разрушил знак Григот, тупица, — сердито прошипел Тео. — Этот символ был знаком нашего полка во время вторжения. Это — как флаг у людских воинов. Что с тобой сделали бы кавалеристы, сожги ты флаг дизанского полка?

— Думаю, ничего хорошего. Ну, сделанного не вернёшь. Значит, всё-таки мне придётся драться со всем кланом, — он пристально посмотрел на Тео и спросил: — Ты с кем?

Тео угрюмо усмехнулся и ответил:

— Я прикрою твою спину, болван.

— Тогда мы не пойдём к Герону, — решил Дилль. — Незачем подвергать его опасности, если за мной придут ваши воины.

Они посмотрели в сторону дома старейшин, ожидая увидеть бегущих к ним воинов. Но прямая улица жила обычной жизнью — какой-то торговец тащил за собой тележку с товарами, из соседнего дома появились два воина и ушли по своим делам, не обратив на друзей никакого внимания, женщина в сопровождении служанки прошествовала мимо.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Тео. — На тебя уже должны бы объявить охоту, но я не слышу тревожных горнов и криков глашатаев. Ты сказал мне правду? Может, ты наших старейшин того?..

Тео выразительно провёл рукой по горлу. Дилль с негодованием отверг инсинуации. Они довольно долго простояли посреди улицы, и единственное объявление, которое донеслось до них, было объявлением о начале брачных поединков за руку воина Илонны. В конце концов Диллю надоело торчать на месте, и они отправились искать дом вдовы Ирме.

— Дилль, не забывай, что в Григоте воины — высшая каста, — по пути инструктировал его Тео. — Им обязаны уступать дорогу абсолютно все.

— А если на узкой тропинке встретятся два воина? — полюбопытствовал Дилль.

— Младший рангом должен уступить. Равные решают вопрос мирно, хотя не обходится и без дуэлей. Но ты должен уйти с дороги даже ученика воина. Здесь ты — никто.

— А ты? Я слышал, что старик сказал, будто тебя так и не признали воином.

— Я так и остался учеником, — мрачно ответил Тео. — Я тоже здесь никто.

— Странные у вас законы, — хмыкнул Дилль. — А почему бы тебе сейчас не вызвать какого-нибудь старого неприятеля на дуэль и не уложить его, прикрывшись щитом?

— Знаешь, я так и сделаю после того, как ты и Илонна…

— Погибнем? Не рассчитывай. Я не собираюсь умирать.

Тео удивлённо посмотрел на друга.

— Но что ты можешь противопоставить мастеру клинка? Или даже младшему полумастеру? Любой из них фехтует куда лучше Илонны, а ты не дотягиваешь даже до её уровня.