Дилль и Тео, поймав несколько насмешливых взглядов архимагов, уже участвовавших не в одном десятке битв, с мрачным видом остались на месте.

А около шатра командующего Эрстан, с позеленевшим от непрекращающегося головокружения лицом, рассказывал мастеру Мернаэлю и генералу Куберту о том, что видел с высоты птичьего полёта.

—… много. Несколько тысяч, думаю. Центр сдержал удар. Основные силы тилисцев стоят на месте, а вслед за кавалерией неспешно двигается тяжёлая пехота. Человек четыреста. Справа и слева от них средняя конница, но тоже немного — примерно по пятьсот мечей с каждой стороны. Всё… Буэ…

Эрстана в очередной раз вырвало, Руди убрал ведёрко, подставил новое и отёр рот архимага платком. Эрстан, всё так же не открывая глаз, продолжил:

— Всё, тяжёлые рыцари окончательно завязли. Мы выдержали их удар.

Генерал Куберт, несмотря на то, что он и сам видел происходящее, внимательно слушал архимага. Нахмурившись, он посмотрел на Мернаэля.

— Я не понимаю, что задумал Энмунд. Бросить на убой рыцарей без поддержки пехоты? Зачем?

— Но ведь к ним на помощь уже идут тяжёлые пехотинцы и средняя кавалерия, — сказал Мернаэль. — Эрстан же об этом упомянул.

— Ваша мудрость, — вздохнул генерал, — вы не стратег и не тактик. Иначе вы бы сразу поняли, что такими малыми силами помощь не оказывают. Боюсь, Энмунд приготовил нам какую-то пакость, вот только не знаю, какую именно. Эрстан, ты можешь покружить над тилисским лагерем? Я хочу знать, что там происходит.

Архимаг направил птицу к стану тилисцев, но вскоре разочарованно открыл глаза.

— Сбили. Я видел сокола, перед тем, как потерять контакт. Сейчас займусь другой птицей.

Пока Эрстан настраивал контакт с крошечным жаворонком, генерал Куберт с тревогой взглядывался в кипевшую меж Флашских холмов битву. Тилисцы и мессантийцы продавили центр шагов на пятьдесят, но ни пройти дальше, ни порвать строй им так и не удалось. И наступил момент, когда свирепая рубка обескровила ряды рыцарей. Всадники начали понемногу отступать, а фронт пехоты — выравниваться.

Эрстан уже послал жаворонка, теперь докладывал, что творится в тилисском лагере.

— И средняя, и лёгкая пехота стоят в строю, словно ждут приказа. Кавалерия на флангах тоже не движется. О, я вижу василисков в клетках… Но они глубоко в тылу, значит, выпускать их не планируют.

Над тилисским лагерем зажглись два фиолетовых шара, и рыцари начали отступление. Они не бежали, отбивались и огрызались, но отступали. И вскоре контакт между пехотой и кавалерией окончательно разорвался. Из рядов ситгарцев послышались радостные крики, улюлюканье, свист и приглашения приходить ещё раз. Офицеры начали командовать перестроение, раненых оттаскивали в тыл, на их место вставали свежие пехотинцы. Кто-то просил сменить оружие, кто-то другой доспех.

Генерал Куберт повернулся к Мернаэлю.

— Думаю, самое время испробовать ваших замечательных адептов. Попробуем выманить вражеских магов.

Мернаэль кивнул сигнальщику, длинный синий воздушный сгусток взвился в небо и взорвался тройным хлопком.

Мастер Криан, увидев сигнал, сказал:

— Ну, вот вы и дождались. Действуйте, как договаривались, но дальше сотни шагов от наших не уходите. Ну, удачи!

Дилль и Тео быстро создали щиты, призвали элементалей и начали проталкиваться сквозь стеной стоящих пехотинцев. Те с любопытством глядели на необычно одетых магов и даже отпускали по этому поводу шутки. Впрочем, шутили только самые отчаянные — одного взгляда на светящиеся кисти рук Дилля было достаточно, чтобы желание позубоскалить само пропало. Вслед за ними двигались десяток арбалетчиков и пехотинцев — спасательный отряд, который в случае опасности должен был прикрыть адептов или вытащить их, если сами они будут не в состоянии этого сделать.

Дилль, чувствуя, как в нём разгорается боевая ярость, забыл о том, что ноги его болят после вчерашних побегушек. Он нёсся вперёд, и Тео едва поспевал за ним. Отступавшие тилисские кавалеристы были уже в сотне шагов от них, но Дилль, нисколько не сомневаясь, вытянул посох в их сторону. Он хотел первым испробовать вакумный взрыв, но расстояние пока было для него слишком большим, а потому обошёлся обычным огненным шаром.

К огненной магии, усиленной старшими полупримусами, добавилась разрушительная биомагия, которая всегда появлялась, когда он злился. А сейчас Дилль был неимоверно зол и горел желанием отомстить тилисцам за всё: за искалеченную Илонну и ужасную смерть вампиров, за погибших друзей из форта Ролин, за тех ситгарцев, кто погиб под Арьеном и сгорел от яда во время ночной атаки. Да и сейчас Дилль видел тела убитых пехотинцев — он никого из них не знал, но они были его боевыми товарищами. И огненный сгусток, который исторг его посох, получился огромным и зловеще багровым.

— Ого! — сказал Тео, когда огненный шар помчался к отступающим тилисским всадникам. — Ты не слишком много вложил энергии? На щиты останется?

— Да, — коротко ответил Дилль, с удовлетворением наблюдая, как ослепительно-оранжевый взрыв разносит в клочья нескольких лошадей вместе с всадниками.

Тем, кто был рядом с местом взрыва, тоже досталось: одних вышвырнуло из сёдел ударной волной, другие загорелись, а третьи полетели на землю, сброшенные своими лошадьми. Ещё по два сгустка Дилль отправил на фланги отступающей кавалерии, а потом опять сосредоточился на тех, кто находился напротив него. Десяток огненных шаров, которые Дилль выпустил один за другим, пробили в рядах рыцарей широкий коридор, который был устлан кусками горящей плоти и оплавленными железяками, в которые превратились доспехи. Тилисцы и мессантийцы поспешно ускорились и разъехались надвое, открывая дорогу своим пехотинцам. Ну, или подставляя под огонь уже их.

Из рядов ситгарцев послышались насмешливые крики и свист. Один огненный маг превратил в обугленное мясо почти три десятка рыцарей меньше, чем за минуту. Тео вознамерился испробовать себя в создании управляемой молнии, но Дилль, заметив движения его рук, рявкнул:

— С ума сошёл? Тебе силы на щит нужны! Смотри, нас уже обстреливают.

С явным сожалением Тео перестал готовить атаку и сосредоточился на укреплении щита. В их сторону полетели арбалетные болты, причём, некоторые даже попадали в щит вампира.

— Смотри-ка, какие меткие, — удивился Тео. — А ты чего ждёшь? Поджарь этих наглых пехотинцев.

Дилль, несмотря на бушующую в нём ярость, не торопился. Странное сомнение овладело им. Что-то здесь не так…

— Тео, ты считаешь тилисцев дураками? — проговорил он.

— Нет, — немного подумав, ответил вампир. — Они — скоты и уроды, но не дураки. А почему ты спрашиваешь?

— Да мне вот стало интересно, — ответил Дилль, глядя на медленно приближающуюся вражескую пехоту, — чем вызвана такая бесподобная наглость? Они же должны понимать, что мы сейчас превратим этих солдат в головёшки. Это даже атакой нельзя назвать.

— Думаешь, одержимые? — с сомнением спросил Тео. — Вряд ли, даже Тилис не стал бы этим заниматься.

— Угу, — Дилль пригасил драконью ярость мантрой спокойствия. — Давай-ка подберёмся к ним поближе. Укрепи свой щит.

— Ты же и отсюда их достанешь, — нахмурился Тео. — Вчера не набегался? Или хочешь попробовать вакуумный взрыв? Только не тяни, а то арбалетчики нас накроют. И вообще, ничего, что справа и слева конница? Я-то, быть может, и сумею удрать, а вот ты лошадь обогнать вряд ли сумеешь. Жить надоело?

— Конница явно не спешит лезть к нам, а вот пехота прямо-таки напрашивается на хороший удар. Что-то здесь нечисто. Давай всё же попробуем приблизиться, — сказал Дилль и скомандовал: — Прямо пятьдесят.

Они пробежали пятьдесят шагов, после чего, уходя от обстрела, сдвинулись влево на двадцать и отошли на десять.

— Вправо тридцать, стоим, и влево тридцать.

Тео послушно бегал вместе с Диллем, не понимая, почему другу приспичило заниматься таким нездоровым бегом под арбалетным обстрелом. Один раз Тео едва удержал свой щит от распада, когда с десяток болтов одновременно в него ударили. Если так будет продолжаться и дальше, то арбалетчики, стреляющие с такой ничтожной дистанции, пробьют его оборону.