Я с виду обычный орех,

Но чуть вы меня раскусили,

Как рот, что взыскует утех,

Наполнится горечью гнили.

Годами я горечь копил,

Годами я гнил неприметно, -

Решительный миг наступил,

В который умру беззаветно.

Я высшую цель обрету,

Злорадным сознаньем насытясь,

Что вы с моей гнилью во рту

Надолго покоя лишитесь.

Гниение вспомню добром,

Порадуюсь смертному часу,

Почуяв дробимым нутром

Горчайшую вашу гримасу.

Привстал на цыпочки маэстро,

Впадая в буйный деспотизм,

И медные кишки оркестра

Уже раздул метеоризм.

Когда натужно грянут трубы -

Кто за собою уследит?

Тут сами отвисают губы,

Глаза вылазят из орбит.

Чтоб вмиг восторг волной могучей

Спрямил извилины в мозгу,

Музыка зычностью созвучий

Грозит незримому врагу.

Любой, внимая звучным трубам,

Постыдных колебаний чужд,

С одушевлением сугубым

Готов на все для высших нужд.

Чтоб враз бестрепетное рвенье

Всех пронизало до костей,

Гремит оркестр - изобретенье

Обильных мудростью властей.

Поглядите на эту свинью,

На набрякшую тяжесть телес!

Я люблю ее, свинку мою,

И ее неуклонный привес.

Где из крепких шершавых досок

Для свиньи я построил загон,

Словно сочный арбузный кусок,

Разломлю я свой аккордеон.

И мелодия хлынет моя

Над загаженным задним двором,

И, в навозе валяясь, свинья

Постигает созвучья нутром.

Здесь, где пахнут столь сытно навоз

И отбросы в лохани большой,

Я и сам умиляюсь до слез,

И свинья отдыхает душой.

И движенье тех соков нутра,

Что в крови растворяют еду,

Я мелодией, полной добра,

В гармонический лад приведу.

В музыкальном полузабытьи

Плодотворнее клетки всосут

Все питанье - и стати свиньи

Раздвигаются, крепнут, растут.

Неожиданно вскочит свинья,

Словно что-то ей вспомнилось вдруг,

И, следя за ней, чувствую я

Восхищенье и вместе испуг.

Как погрузчика ходят ковши,

Загребая все пойло до дна, -

Так и жрет и себе от души

Рукоплещет ушами она.

И теперь ее трогать нельзя

И нельзя вообще побороть:

Из-под слипшейся шерсти сквозя,

Розовеет могучая плоть.

Я гляжу на нее дотемна,

И восторга озноб проберет:

Зазевайся я только - она

И меня моментально сожрет.

Итак, вы недовольны мной,

У вас я злобу вызываю?

Примите же, примите бой,

Я только этого желаю!

Любую созовите рать -

Я против рати исполинской

Начну немедленно пылать

Сугубой яростью воинской.

Она построится едва -

И клич мой грянет громогласный,

В котором связаны слова

Одной гармонией ужасной.

И столько яда будет в них,

И столько ярости звериной,

Что вам покажется мой стих

Нещадно плющащей дубиной.

И, видя жалкий ваш побег,

Захохочу я, ваш владыка.

Ведь вы отныне и навек

Рабы властительного зыка.

Я - рок, но только не слепой,

Я сокрушу ваш хилый разум

И увлеку вас за собой

Непререкаемым приказом.

Заставлю до конца пройти,

Как плетью, действуя словами,

Мои жестокие пути

С рокочущими пропастями.

И я злорадно усмехнусь,

Когда увижу, что гонимым

Их прошлое, как лишний груз,

Становится невыносимым.

Вы свергнете его с высот,

Устав от путевых изломов!

Я предрекаю грозный год

Переворотов и погромов.

Мне сон знакомый снова снится:

С собой зловоние неся,

Бежит чудовищная псица,

Сосцами пыльными тряся.

А у меня отнялись ноги

И все нутро мое дрожит:

По пыльной ссохшейся дороге

Все ближе чудище бежит.

Клыки пугающе ощеря,

Топорщит беспощадно шерсть,

И я, в спасение не веря,

Бессильно упадаю в персть.

Разинув пасть с недобрым звуком,

Мне в горло вцепится она,

И я, ужасным предан мукам,

Возжажду гробового сна.

Меня пожрет она во злобе,

Но не приходит забытье,

Хотя я весь в ее утробе,

В желудке алчущем ее.

И вот заветнейшие соки

Того, что называлось мной,

Потянут кровяные токи

По жилам псицы роковой.

И кровь по мышцам разнесется

Могучей пищей и теплом,

И естество мое сольется

С ужасной псицы естеством.

И не понять, она ли, я ли

Бегут по знойному пути,

Разбойно вглядываясь в дали,

Чтоб жертву тучную найти?

Кто в яростном остервененьи

Вдруг разом ускоряет бег,

Едва поймет, что в отдаленьи

Бредет устало человек?

Все силы, спавшие под спудом,

Не я ль выбрасываю в гон,

Предчувствуя с зубовным зудом

Терзаемого зыбкий стон?

И я уже у самой цели

В прыжке ногами оттолкнусь -

И вдруг на собственной постели

С неудовольствием проснусь.