Если вы увидите девочку у моря
где-нибудь тринадцати-четырнадцати лет,
с золотистою косой, с фиалками во взоре –
лучше к ней не подходить и не трогать, нет.
Эта девочка сюда с мамою и папой
отдохнуть приехала, ягодок поесть,
только злой приморский дух похотливой лапой
в тельце девочке вошел, гладит там и здесь.
Никогда, ой, никогда так не накрывало,
не был нежный этот зуд так невыносим.
Девочка сидит одна, принца ждать устала,
надо ведь, чтоб первым принц ей открыл Сим-Сим.
Ах, томления, мечты, дрожь и слабость в теле!
Бродит девочка одна, только принца нет.
Ах, пускай уже не принц будет в самом деле,
пусть студент, пусть офицер, или вот сосед.
А сосед по этажу в их пансионате
красномордый здоровяк, лысина-усы.
девочка зашла к нему, присела на кровати,
терлась, ерзала, ждала, засветив трусы.
Но сосед ее забздел, выгнал к маме с папой,
пообедала она, побежала в парк.
Что ж вы, гады мужики, бухари-растяпы,
видите, я вся горю, прям как Жанна д’Арк.
Попросила двух парней, серферов по виду,
ей мороженца купить, а те в ответ: да на!
Сосет дева эскимо, а в глазах обида,
ну куда же вы пошли, ну что, блядь, за страна.
Вечер. Сказочный закат. Пляж. Причал. Девчонка.
Возле лодки рыбаки, водка и уха.
Дева, ножки раскидав, присела в сторонке.
Хоть бы эти трое ей продули потроха!
Эти трое рыбаков девочку уважили,
потому что рыбаки – правильный народ.
Приходите на причал, пожалеют каждую, -
так сказала мне жена, а она не врет.
