Ария монтера Мечникова: «Согласье – есть продукт при полном непротивлении сторон, и несмотря на все препоны придти к согласью есть резон».
Остап заставляет И.М. снять пиджак и просить милостыню на всех языках. Полиглот И.М. поет арию: «Господа, я не ел три дня. Подайте на пропитание бывшему депутату Государственной думы!» на французском, английском и румынском языках. Остап отдает заработанные И.М. деньги монтеру Мечникову и получает взамен желанные стулья. Он готов их вскрыть, предвкушая удачу.
Сцена 15
Дача инженера Брунса под Батуми. Инженер сидит на каменной веранде с большой пальмой в кадке и поет: «Му-у-сик, готов гусик?». – «Пошел вон, обжора!» - ласково поет в ответ жена. Появление отца Федора. Торг отца Федора и инженера Брунса, который заканчивается приобретением «ложного» мебельного гарнитура. Отец Федор принимается ломать стулья, в результате чего начинается землетрясение. Явление царицы Тамары. Она восседает на троне, который оказывается последним стулом из мебельного гарнитура Воробьянинова. На этом стуле они все улетают в Москву.
Сцена 16.
Москва. Возвращение Остапа и И.М. в столицу. Танец дружбы народов. Последний стул в ЦДКЖ. Остапа объявляет И.М. о том, что он нашел последний стул, что наконец-то их старания будут вознаграждены. Внезапно появляется красивая девушка-видение. Остап говорит И.М., что он скоро вернется. Девушка берет его за руку и уводит за собой. И.М. замечает, что он стоит перед стулом. Он достает складное лезвие и вонзает его в стул. Раздается крик.
Эпилог
Финал
Лучше не бывает
Сцена «Лучше не бывает» или «Голубой воришка»
(Дом престарелых. Хор старушек под руководством «продюсера» хора Альхена исполняет песню «Лучше не бывает»)
Хор старушек:
Лучше не бывает,
Если в доме нашем,
Окна раскрывая,
Зорька в небе пляшет.
Пляшет в небе зорька
Румяна да гладка.
Было сердцу горько,
Стало сердцу сладко...
Снова повторите это ариозо...
Где могу я видеть вашего завхоза?
Это я, товарищ, а кто нас прерывает?
Очень интересно. Лучше не бывает!
Я инспектор пожарной охраны,
Я хотел бы проверить у вас,
Как на кухне работают краны
И в порядке ли ваш керогаз?
Я хочу попросить вас прощенье,
Я в докладе все-все отражу.
Ну давайте смотреть помещенье,
А доклад я и сам напишу.
Вы, товарищ, про все напишите,
Что в порядке чердак и подвал,
И что есть у нас огнетушитель...
Остап (снимая огнетушитель с гвоздя и, разбивая капсулу):
На толкучке небось покупал?
Пожалуйте за мной, пожалуйте за мной...
А что это за чавканье за кухонной стеной?
(Остап с Альхеном входят на кухню и видят стоящих у стола «сирот», объедающих старушек.)
Альхен:
Понятно. Бедняги еле живы...
Тяжелое наследье царского режима?
Дети Поволжья? Совместное воспитание обоих полов по комплексному методу?
Они у нас пасутся,
Как на лужайке телки.
Сейчас, поди, нажрутся
И станут выть, как волки!
Хуже не бывает,
Чем в краю далеком,
Где кручина злая
Бродит одиноко.
Бродит грусть-кручина,
Ну а с нею вместе
Девица-дивчина
Напевает песню.
У нее ни маты,
Ни отца нема е.
Муж пошел в солдаты,
Хуже не бывает.
Обломились ветки
С белыми цветами.
Будут ее детки
Тоже сиротами.
Будут петь-молиться,
Свечки задувая.
Ах, печаль-сестрица,
Хуже не бывает!
А что ж они стоят, как приведенья,
На чьи страданья тягостно смотреть?
Неужто в вашем божьем заведенье
И не на чем со вкусом посидеть?
Отчего же? Я бы стульчик предложить вам смог.
В красном уголке стоит он ситчиком отделан.
А я, кстати, и не видел красный уголок.
Как с пожарною охраной обстоит в нем дело?
Милости прошу вас в красный уголок,
В красный уголок, в красный...
Здесь у нас находится хоровой кружок...
Хоровой кружок - прекрасно!
(Альхен и Остап проходят в красный уголок. Паша Эмильевич в то же самое время крадет стул.)
Альхен:
Все, что есть у меня – это музыка,
Это радость, вплетенная в ноты.
Все, что есть у меня – это музыка,
Что дает ощущенье полета.
Я готов ради музыки будущей,
За которую все мы в ответе,
Оставаться в портянках и в рубище
И продать все, что можно на свете.
