Малый по прозванью Игоряха

На концерте подбежал ко мне.

Радостью его светилась ряха,

Словно побывал он на Луне.

Он кричал:"Все было офигенно,

Хорошо, что взяли мы девчат.

Где еще услышишь, как со сцены

Матюки так запросто звучат!"

Ну а я затрепетал от страха,

Ощутив дыханье Сатаны.

Ты куда ж толкаешь, Игоряха,

Лучших сочинителей страны?!

Нынче матюки, а завтра пьянка,

Послезавтра - взломанный ларек,

А потом СИЗо, чифир, Таганка

И этап на Северо-Восток.

А потом лет восемь на баланде

И наколки всюду, вплоть до лбов,

Жизнь лишь по пинку и по команде,

Норма в день - десятка три кубов,

Мандовошек полная рубаха,

Потому что в бане нет тепла...

Зря ты веселишься, Игоряха,-

Плачет по тебе бензопила.

Плачет по тебе все остальное,

Созданное Богом для братков,

И тому поэзия виною,

Полная никчемных матюков.

Мы изгоним выраженья эти,-

Понял, ты, мудак, ебена мать? -

Чтоб отныне маленькие дети

И старушки нас могли читать.

Извини, мы лес валить не будем,

Больше к нам с советами не лезь.

Здесь, в Москве, нужны мы русским людям,

И нужны нерусским тоже здесь.

Дорог немало было мною пройдено,

Прибавили мне опыта года.

В горячих точках бился я за Родину,

В холодных - газ качал из-подо льда;

В московской синагоге проповедовал,

В газете "Завтра" сионистов крыл;

Подпольным абортарием заведовал;

У президента консультантом был...

Короче говоря, едва оглянешься

На весь проделанный нелегкий путь,

То поневоле к телефону тянешься,

Чтоб позвонить в бордель какой-нибудь.

Придется мне опять свою мошну трясти,

Поскольку против факта не попрешь:

Никак не хочет выстраданной мудрости

Внимать бесплатно наша молодежь.

Пускай девчонки выпьют и покушают -

Не жалко денег, чтобы их принять,

А между тем пускай меня послушают

И даже постараются понять.

В мои года не стоит ждать эрекции,

Но два часа оплачены сполна,

И проституткам я читаю лекции

О том, как люто бедствует страна.

И пусть меня чиновники третируют,

Пусть на меня редакторы плюют,

Зато девчонки что-то конспектируют,

А иногда вопросы задают.

Не пропадет мой опыт для истории,

Хотя вокруг завистников не счесть;

Я не останусь без аудитории,

Пока в Москве еще бордели есть.

Возле моря москвич отдыхающий жил,

С отдыхающей девушкой тесно дружил.

Много раз под луной с ней ходил на утес,

Много раз всесторонне ее ублажил.

Но из их санатория врач-армянин,

Как стервятник, над девушкой вдруг закружил.

Бриллианты дарил ей, водил в ресторан,

И соперник нисколько его не страшил.

И откуда врачи столько денег берут?

Вскоре девушке доктор головку вскружил.

Был большим сладострастником тот армянин,

В плане нравственном девушку он разложил.

Каждый вечер с ней доктор в уколы играл,

Ну а наш отдыхающий горько тужил.

Он подумал:"Не нужен мне отдых такой!" -

И за ворот для храбрости он заложил.

По тропе он взошел на приморский утес,

Где с возлюбленной прежде интимно дружил,

И оттуда решительно ринулся вниз -

Досадить он изменнице этим решил.

Он катился, подскакивая и кряхтя,

И, естественно, череп себе размозжил.

Нелегко было тело его разглядеть

За большим валуном, где разросся кизил.

Кровь сочилась из носа, из глаз, из ушей,

Изо рта, из камнями распоротых жил.

И вбуравились мухи в глазницы его

Миллионом гудящих теснящихся шил.

Муравейник ближайший к открытому рту

Постепенно дорожку свою проложил.

Дикий кот появился неслышно затем

И покойника за уши затормошил.

Он отъел у несчастного обе губы

И под солнцем оскал черепной обнажил.

Съел все то, что помягче, с урчанием кот,

Основную же часть на потом отложил.