С тремя красивыми девчонками

я рассекал по серпантину,

синело морем лето звонкое

и я был счастьем пьян в дымину.

Одна глазастенькая, рыжая,

рулила, песни распевала,

а черненькая пассатижами

бутылки с пивом открывала,

а третья, длинная шатеночка,

трепала волосы поэта.

Клянусь вам, Оля, Юля, Леночка

клянусь, я не забуду это!

Меня уже хотела каждая,

и я со всеми был не против,

а то, чего мы все так жаждали

вставляло круче, чем наркотик!

Но с этой нежной ситуацией

девчоночки, увы, не справились,

а то бы в роще под акацией

мы б очень славно позабавились.

Девчонка – высшее создание,

гораздо выше пацана,

для многих центром мироздания

еще является она,

все в ней достойно изумления –

душа и волосы, и таз,

но вот мальчишку, к сожалению,

она подруге не отдаст.

А пацаны герлами делятся,

я сам делился как-то раз,

хотя, по правде, эта девица

была страшней, чем Фантомас.

Нет, не забуду вас, девчонки, я,

ваш смех и море за окном,

и на руле ручонки тонкие –

все это было дивным сном!

Растите, вырастайте, милые,

учитесь мальчиков делить,

чтоб через год с неженской силою

меня б могли вы завалить.

За микрорайоном, на краю помойки,

супердискотеку строила братва,

и, когда настало окончанье стройки,

пригласили мэра, мэр сказал слова

про досуг культурный и про меценатов,

типа молодежи надо отдыхать,

ну и взрослым тоже расслабляться надо…

Тут все оживились и пошли бухать.

Публика почище – в отделенье VIP’a,

с осетриной, водкой, баней и блядьми,

ну, а молодежи – бар дешевый типа,

танцы со стриптизом и диджеями.

Выпили по первой, по второй махнули,

жахнули по третьей – тут приехал поп:

«Ах вы, бусурмане, празднуете хули?

Бар не освятили, маму вашу в лоб!»

Урки обоссались, извиняться стали:

«Батюшка, простите, что не дождались!» --

Дали ему водки, денег насовали,

вывели на дансинг: батюшка, молись.

Батюшка кадилом помахал немного,

пробубнил молитву, окропил углы,

вышел к микрофону, попиздел про Бога

и вернулся важно к уркам за столы.

«Всё-то вы спешите, чада мои, чада,

чуть не позабыли Бога в суете.

Где тут у вас банька? Разговеться б надо.

Телки у вас те же? Не, вообще не те.

Ну-ка, Магдалина, подержи-ка веник.

Ох, ужо тебя я в баньке отдеру!» --

и пошел пластаться с девкой поп-затейник,

щекоча ей дланью бритую дыру.

Подойдя к девицам, покрутив им вымя,

с самой толстожопой удалился мэр,

а его помощник отвалил с двоими.

Многие бандиты взяли с них пример.

«Харя моя Кришна! А цыгане где же?» --

хлопнул себя по лбу главный уркаган.

Тут глава УБЭПа стал снимать одежду

и сказал: «А ну-ка, дать сюда цыган!»

Что ж до развлечений публики попроще,

то и там под танцы бойко шли дела,

девки с пацанами баловались в роще,

что возле помойки чахленько росла.

Много тою ночью целок поломали,

и по морде тоже кто-то получил,

но искать виновных стоит здесь едва ли:

Бог такой порядок нам установил.

Он придумал танцы, он придумал пиво,

девичью игрушку тоже сделал он…

А теперь, кто слушал, раздевайтесь живо,

здесь у нас не церковь, здесь у нас – притон.

Твой компьютер сказал: этот парень не гнида,

да, он пьющий немножко, и что из того?

Но зато он не жмот, и, похоже, либидо

чересчур заскучало в штанах у него.

Ты задумалась. Раньше тебе твой компьютер

никогда не вещал про такие дела,

всех твоих пацанов посылал он на муттер,

в смысле, маму сиктым, fuck him off, bla-bla-bla.

Свою модную мышку к лобку ты прижала,

ты глядела на мой интернетный портрет.

"Да пошел ты, козел!" - так ты мне угрожала,

и на мышку стекал твой жемчужный секрет.

И когда твоя мышка тебя задолбала,

а компьютер спросил: "Твою мать, ты чего?" -

ты решила извлечь меня из виртуала

и назначила встречу в ЦПКиО.

И, маньяки Сети, мы узнали друг друга

по зеленым щекам и по красным глазам,

и сказал я: "Давай за знакомство, подруга", -

и достал из кармана "Алтайский Бальзам".

Через двадцать минут мы игриво болтали,

опьяненные воздухом поздней весны,

над любой ерундой мы с тобой хохотали,

даже шутки Масяни нам были смешны.

Под кустом то ли ясеня, то ли жасмина

мы с тобою укрылись от взглядов людей,

и набросился я на тебя, как скотина

из портала "Дюймовочка и Бармалей".

Ты сначала была холодна как ледышка,

и боялась раскрыться навстречу судьбе,

оказалось же просто, что модная мышка

как лобковая вошь присосалась к тебе.

С матюгами и кровью я выдрал зверюшку,

разломал и закинул подальше в кусты,

и загнал закаленную дрочкою пушку

в те места, где мышей раньше прятала ты.

И хотя мы любовь знали лишь по порталам,

но такие картины мы видели там,

что смогли поразить мастерством небывалым

и понравиться людям простым и ментам.

Мы вопили - и люди кричали нам "Браво!",

а потом нас в потоках везли городских,

утомленных любовью, весною и славой,

в кавалькаде машин, частных и ментовских.

И представили нас самому Президенту,

с Биллом Гейтсом как раз он встречался в Кремле,

предложили они нам сигар и абсенту -

"Размножайтесь!" - рекли эти люди святые

и добавили ласково: "Мать вашу еб".

Так мы встретились, дети компьютерной эры,

чтоб покончить в реале с невинностью тел,

и сияли нам звезды Кремля и Венеры,

и по небу полуночи Эрос летел.