Мадам Смерть ...Но кто там кашляет в траве так жалобно и глупо, кому охота в этот час студить себя росой? Встаёт над озером луна с печальным взором трупа, и дама берегом идёт с зазубренной косой. Сверкает в пасти у неё стальных зубов ватага, над черепом закручен в жгут пучок седых волос. Кого вы ищете, мадам, кто этот бедолага, кого на этих берегах подкосит ваш покос? Наверно, это тот глупец, что ищет с вами встречи, студя росистою травой чахоточную грудь. Ударьте же его, мадам, он мне мешал весь вечер, ударьте же его косой, ударьте чем-нибудь! Но почему мадам в меня упёрла взгляд свой гадкий, и почему затих в траве мой кашляющий друг? И почему с небес летят кровавые осадки, и почему истошный вой заполнил всё вокруг?! Любовь человека Любовь - безумная стихия, сомнёт тебя, как ты ни крут. И педерасты, и лохи ей дань полной мерой отдают. Эстетишка и хмырь гугнивый, голдой увешанный бандит - каким бы толстокожим ни был, а перед ней не устоит. Порой ползешь вдоль улиц грязных, затуркан жизнью и женой, немало видишь дев отвязных, и вдруг встречаешь взгляд одной... Она идёт тебе навстречу с зарей Авроры на щеках, призывно розовеют плечи и ноги в розовых чулках. И понимаешь ты внезапно, что до сих пор ты жил, как чмо, что бог Амур жестоким залпом разбил души твоей трюмо. Прощай, покой, прощайте, деньги, прощай, семейный тусклый быт! Река любви в своем стремленьи пловцов о камушки долбит: ударит так, приложит этак, подолбит этак через так. Ныряешь в реку человеком, а вынырнул - гнилой червяк. И пучишь мёртвенькие глазки на окружающий компот, и просишь у любимой ласки, в ответ же слышишь: "Прочь, урод!" Любовь - жестокая стихия! Будь твердым, как морёный дуб. Да, есть девчонки неплохие, но будь со всеми твёрд и груб. Любовью правит сила духа - так обнаружь высокий дух! Лишь перья вскинет молодуха - порви ей гузно, как петух. Люблю я звёзд российского хип-хопа Люблю я звёзд российского хип-хопа, у всех у них есть общая черта: похоже, у парней больная жопа плюс полное расстройство живота. Произнесут две глуповатых фразы, потом уныло стонут: "а! а! а!", потом басы и ритмы, словно газы, попёрдывая, лезут на слова. Мой друг Василий, опытный педрила, кассеты всех "Бэд бэлэнсов" скупил. Мурлычет он: "Как Децл стонет мило! А Шефф меня так просто обольстил! Ах вы мои страдающие попки! Ещё "а-а!" скажите! О! Экстаз! Я знаю, вам нужны большие пробки! Большие пробки надо вставить в вас!" Ты прав, Василий, нужно много пробок, чтоб бред кастратов-рэпперов заткнуть, чтобы на нас из этих ртов и попок не вытекала жиденькая муть. Любить Россию
На заграничное глядят, а cало русское едят. С. Михалков Если б меня вопросили классики русских равнин: "Любишь, свинёнок, Россию? Русский иль сукин ты сын?" - я 6ы, подумав, ответил, классикам глядя в ебло, что вопрошания эти слушать вообще западло. Если б герои России древних и новых времён, гаркнув, меня бы спросили: "Любишь Россию, гандон?" - я бы ответил героям, сплюнув сквозь колотый зуб, что, хоть любить недостоин, в плане любви я не скуп. Тот, кто Россию не любит - чёрствый, плохой человек, пусть ему яйца отрубит мирный чеченец Казбек, пусть ему Пекка-чухонец кетгутом жопу зашьет, пусть ему Мишка-японец бритвой попишет живот, пусть безымянный китаец будет им всем помогать! Салом российским питаясь, подло Россию ругать. Любимый шут принцессы Грёзы Любимый шут принцессы Грёзы грустит в аллеях Сан-Суси. Он гладит по головкам розы, и розы говорят: "Мерси, Спасибо, милый наш товарищ, спасибо, добрый наш Роже, ты никогда не обижаешь своих цветущих протеже. Ты нас не режешь под коренья и не срываешь нам голов, чтобы они, сварясь в варенье, десертом стали для столов. Ты нам свою являешь милость, и мы к тебе как кошки льнём. Но что с лицом твоим случилось, зачем следы от слёз на нём?" Любимый шут принцессы Грёзы вздохнул и розам отвечал: "Ах вы, болтушки!... Эти слёзы в глаза мне дьявол накачал. Тот самый дьявол, что вселился в хозяйку сердца моего, который нынче веселился, своё вкушая торжество. Моя прекрасная врагиня сказала: "В парке Сан-Суси произрастает роз богиня. Сорви её и принеси. Сорви, но только без обмана, не замени её другой, иначе принимать не стану, иначе в дом мой - ни ногой!" Не знаю, кто средь вас богиня, но знаю: ни одну из вас руками погубить своими, увы, я не смогу сейчас. Увы! Не угодить предмету моих вседневных дум и грёз я не могу. И значит это, что я умру, умру, как пёс, умру у милого порога, умру, лизнув её каблук, хоть мне заказана дорога к источнику сердечных мук". Умолк Роже, закрыв руками глаза, набухшие от слёз. Но чу! Играя с ветерками к нему идет богиня роз. Да-да, сама, в обличье девы, власа златые распустив, идет - а на губах напевы, какой-то ангельский мотив. Сражён небесной красотою, Роже упал у стройных ног и, в луже на коленях стоя, ни слова вымолвить не мог. "Возьми меня, - сказала дева, играя лепестками губ, - заслужишь ласку вместо гнева и даме сердца будешь люб. Она меня поставит в вазу, и через день увяну я, зато не будет знать отказа любовь гонимая твоя". Шут поднял взор - и отразились его глаза в её глазах, и будто молнии скрестились, и с чьих-то уст слетело "ах"!... Принцессе утром доложили, что мёртв её любимый шут. Все дамы окна окружили: "Шута везут! Шута везут!" Под окнами принцессы Грёзы тележка с мёртвым пронеслась, сжимал он стебель чудо-розы и кровь меж пальцев запеклась. "Как странно, - думала принцесса. - Он никогда не рвал цветов, хотя и слыл большим повесой и ферлакуром средь шутов". |
