Я обменял судьбы подарки

На то, чтоб мне увидеть сон;

В заглохшие ночные парки

В том сне я был перенесен.

Сквозь буреломные завалы

И папоротник с бузиной

В тумане ночи звуки бала

Прокатывались там волной.

Я подошел к руинам дома,

И мне заметить дал Творец,

Как выщербленные проломы

Выстраиваются в дворец.

Расчистилась волшебно местность,

Открыв звездистый небоскат

И уходящий в неизвестность

Прудов искусственных каскад.

Величественный свет из окон

Покачивает на плаву

И мостики через протоку,

И павильон на острову.

Покачиваясь, водометы

Стоят в стеклянных веерах,

И эльфов маленькие гроты

Вскрываются в лесных буграх.

Где через край фонтанной чаши

Переплеснув, легла вода –

Встают цветы, которых краше

Не видел смертный никогда.

Аллеи разом оживают

И заполняются толпой,

И дамы в фижмах проплывают,

Смеясь, шепчась наперебой.

Носитель чуточку небрежных

Благожелательных манер,

Мечу в них стрелы взоров нежных

Я – одинокий кавалер.

Остроты щедро раздавая,

Иную я смогу увлечь,

И вот – комарика сдуваю

С блеснувших под луною плеч.

А эльфы дерзко затевают

Забавы посреди полян,

Но лишь усмешки вызывают

У снисходительных дворян.

И средь толпы, текущей плавно,

Вдруг стайкой нимфы пробегут

От запыхавшегося фавна,

На них нацелившего уд.

Вдруг треснет в небе – и на лики

Ложится света полоса

От сеющего в водах блики

Искрящегося колеса.

Переменяют цвет фонтаны

Или становятся пестры,

Как в небе – перья, и султаны,

И вдруг разбухшие шары.

И. оглушен ракетным треском,

Я ко дворцу спешу – туда,

Где бал бежит по занавескам,

Как силуэтов череда.

В блаженных чащах наважденья

Я так блуждал во сне моем,

Не опасаясь пробужденья,

Но с грустью думая о нем.

Пусть надо было вновь вселиться

В тот мир, где мы заключены,

Но мы забудем дни и лица,

И незабвенны только сны.

Пусть грезы эти отлетели,

Но власти их не превозмочь –

Сильнее жизненной скудели

Одна-единственная ночь.

Не упражняйся в стойкости, философ,

Идем, мой друг, и мне не прекословь:

И ты в тоске от тысячи вопросов –

Как дальше жить, как разрешить любовь.

Печали высказанные слабеют,

Мы только зря измучаемся врозь.

Поверь, мой друг: друзья не пожалеют,

Что в трудный час им встретиться пришлось.

Последние печальные подарки

Судьба сегодня поднесет и нам.

В искрящемся от паутинок парке

Бутылочку поделим пополам.

Покои парка царственно богаты, –

Ну разве мы обижены судьбой?

Стоят березы кованого злата,

Горит хрусталь небесный голубой.

Ворона, по-придворному чванлива,

Шагает, словно карлик-мажордом.

Сухие струи проливает ива

Над синим по-осеннему прудом.

Последние остатки беспокойства

Вино смывает светлою волной.

Поверим в доброту мироустройства,

И с мозга обруч падает стальной.

Так сладко пахнет забродившей вишней

И дальним дымом листьев на костре,

И кажется любовь пустой и лишней,

Она – как мошка в винном янтаре.

Буравят веток вздувшиеся вены

Плоть водянистую вечерового парка,

И зыблется листвы наполненная чарка,

Цветными гранями лучась попеременно.

Свет предзакатный, вкось над кронами летящий,

Во все препятствия влепляется с разгону,

И на локтях ползет тень парка по газону

На помощь статуе, свеченьем исходящей.

Исходит белизной и словно разбухает

Меж рубчатых стволов речной песок аллеи,

И вести вечера бормочет всё смелее

Вершинная листва и блики отряхает.

Султаны, плюмажи и перья травостоя

Над негой отсветов горят и не сгорают,

И охра стен дворца как будто выпирает

Из самое себя, чтоб солнце пить густое.

И неспокойно здесь души расположенье –

Ей хочется прорвать предметов отрешенность,

Ей мнится, что в покой проникла напряженность

И в неподвижности свершается движенье.

Пускай летят с прудов и оклики, и всплески,

Но безмятежностью души не обольщают,

Когда так явственно тревогу возвещают

Все стекла, к западу выплескиваясь в блеске.