Нерв твоей души Иной умеет в стих красиво Словечки разные ввернуть, Но, проглотив бутылку пива, Банальность пишет он и муть Натырив темы у кого-то, Он пишет как-то без огня. В его твореньях нет чего-то, Что можно встретить у меня. Причуды жизни, блеск и мерзость Он обойдёт в который раз, И не позволит себе дерзость Писать о жизни без прикрас. Но в сотый раз одно и то же Нам будет мямлить его стих. Писать иначе он не может, - Ведь он учился у других И вот такие-то писаки Есть наша главная беда. Раз ты учился на филфаке, - Строчи рецензии тогда Но коль ты ветреный мальчишка, - Влюбляйся, мучайся, пиши! Стихи не пишутся по книжкам, Они есть нерв твоей души! Кризис среднего возраста Молодость стремится к размножению, Старость, извините, к разложению. А к чему стремиться в тридцать два, Отрезвев от юности едва? Мой друг поэт Мой друг поэт, бывает, пьёт, Но трезвым тоже он бывает, Стихи писать не устаёт, А, написав, их забывает Он никогда не брал пера И не держал в руках бумагу. Всё, что придумал до утра, Он, как всегда, забыл, бедняга А жаль. Красивые слова Ему порою удаются. Я написал бы так едва, Мне до него не дотянуться Чудесный мир, где он живёт, Наполнен музыкой и светом. Он пишет песни и поёт Свои волшебные сонеты. И забывает навсегда Их, как стихи, под утро тоже, Ведь нот не знал он никогда, И песню записать не может Но он об этом не грустит, Он – это я во сне. Признаюсь, - Когда я сплю – он там творит, А как уснёт – я просыпаюсь… Мечты Когда мне будет десять лет, Мне купят гоночный мопед, Я буду радостью согрет, Что мне завидует сосед Когда мне будет двадцать лет, Все будут делать мне минет, Я буду радостью согрет, Что мне в постели равных нет Когда мне будет тридцать лет, Куплю себе кабриолет, Я буду радостью согрет От своих жизненных побед Когда мне будет сорок лет, Мне выдаст Путин партбилет, Я буду радостью согрет, Что президента я полпред А что на деле, господа? Случилась, право, ерунда, - Промчались быстрые года, И я сгораю от стыда Когда мне было десять лет, Сосед похитил мой мопед, Я за живое был задет И ненавидел целый свет Когда мне было двадцать лет, Мне в рожу бросили букет, Я за живое был задет, Когда прервался тет-а-тет Когда мне было тридцать лет, Я въехал в чей-то драндулет, И за живое был задет, А тут ещё поганый мент Когда мне было сорок лет, Забрал мой «Юкос» президент, Я за живое был задет, Глотая в камере обед. И вот уже я старый дед, В лохмотья жуткие одет. Теперь мне очень много лет, А счастья не было и нет… Бог читает наши книги
Бог читает наши книги, и смеётся небожитель,- Забавляют Его очень философские труды, И научные трактаты, где какой-нибудь мыслитель Накарябал слишком много гениальной ерунды Говорит Творец Вселенной: «Да, не зря я потрудился, И придумал человека. Он смешнее гамадрил! Без его забавных книжек я бы так не веселился. В этих книгах он такое про меня наговорил То решит, что я развратник, на Олимпе зажигаю, И валю всех без разбору: девок, коз и пацанов, Их насилую свирепо, а потом вино бухаю, И, подобно древним грекам, щеголяю без штанов То, напротив, заявляет, что я строгий полицейский, За невинные забавы всех караю и казню, Будто я Содом с Гоморрой без суда спалил злодейски, И в Египте фараонов учинил детей резню Сокрушаю небоскрёбы, я как в древнем Вавилоне, Запрещаю есть свинину и коров под зад пинать, А для мальчиков еврейских обрезанье узаконил. На фига мне это надо – не могу никак понять. А недавно появились и того смешнее книжки, - В них серьёзно говорится, что меня так вовсе нет! Прочитав такую ересь, я смеялся до одышки. Никогда ещё не слышал я нигде подобный бред Только книги маньеристов я читаю с уваженьем, Потому что маньеристы пишут правду обо мне, То есть, о Любви, конечно, в самых разных проявленьях Пишут весело и складно исключительно оне…» |
