Крот по характеру крут,

Круче, чем кот или спрут,

Если обидеть его -

Он не щадит никого.

Темную душу крота

Будет терзать правота.

Бросит он зов - и на зов

Явятся сотни кротов.

К вашему дому проход

Лапами он проскребет

И над дырой во весь рост

Встанет, серьезен и прост.

Молча и без суеты

Следом полезут кроты,

Вас одолеют числом,

Пустят жилище на слом;

Свяжут и в коконе пут

Вас в темноту повлекут,

Чтобы судить там потом

Страшным подземным судом.

Я известный богатырь, богатырь.

Я огромен и силен, словно слон.

Поднимал я каждый день много гирь,

И не страшен мне теперь даже зверь.

Говорят, опасен лев? - Нет, не лев.

Говорят, ужасен бык? - Нет, не бык.

Всех зверей страшнее я, озверев,

Хорошо, что я звереть не привык.

Пусть смеются дураки, дураки,

Повторяют, что я глуп, словно пуп.

Все они передо мной - червяки,

Я их только захочу - растопчу.

Отчего ты вдруг решил,

Что опасен крокодил,

Добрый, нежный, как вода,

И улыбчивый всегда?

Он нам пасть открыл свою,

Чтоб мы жили как в раю,

Нас зовет в свое нутро,

Чтобы сделать нам добро.

Там, в нутре, тепло и тишь,

Там сидишь и не шалишь,

Не утонешь в бочаге,

Не заблудишься в тайге.

К сожаленью, для людей

Баловство всего милей:

Крокодила увидав,

Прочь бегут они стремглав.

И опять он на песке

Плачет в горе и тоске:

Нету в мире никого,

Кто бы мог понять его.

Прокравшись тихо садом,

Залягу за кустом.

Вдруг завиляю задом,

Как, впрочем, и хвостом.

Дрожа, с безумным взглядом

Броска поймаю миг,

И вот уже над садом

Раздастся детский крик.

Приятнее детишек

Нет кушанья, друзья, -

Из чтенья детских книжек

Усвоил это я.

Люблю их крови запах

И пью ее, как квас,

Затем на задних лапах

Пускаюсь в дробный пляс.

Пляшу, стуча когтями,

Вовсю вертя хвостом,

А детскими костями

Полакомлюсь потом.

Конечно, ты скажешь <угу>,

Увидев баранье рагу,

Конечно, ты скажешь <ага>,

Увидев кусок пирога.

А помнишь, как некогда в срок

Не смог приготовить урок,

Не слушался старших и лгал,

Плохие отметки скрывал?

Права не у каждого есть

Обильно и вкусно поесть,

И прежде чем сядешь к столу,

Постой-ка сначала в углу,

Припомни проступки свои

И в школе, и в лоне семьи.

Покуда обед твой горяч,

Раскайся и горько заплачь.

Когда же распухнешь от слез -

Не вытерев щеки и нос,

Ступай потихоньку туда,

Где пахнет так вкусно еда,

Где старшие шумно едят.

Они на тебя поглядят,

Заметят твой жалостный вид

И как ты понур и убит.

А ты не теряйся меж тем

И поочередно ко всем

Прощенья просить подойди,

Затем стань поодаль и жди -

Поверь, что желаемый плод

Смиренье твое принесет.

При виде смешного мальца

Растопятся старших сердца,

Взглянув на тебя свысока,

Они усмехнутся слегка,

И сдвинутся стульев ряды,

Тебя допустив до еды.

Хоть я традициям не враг,

Хочу заметить вам, однако:

<Собака> пишется не так,

Как вы привыкли, а - <собакка>.

Два <к> здесь выражают то,

Как дробно собачонка злая

Заскачет у полы пальто,

Как в кашле, заходясь от лая.

Вы ей отвесите пинка;

Вертясь, как бес при освященье,

Завоет! - здесь нужны два <к>,

Чтоб отразить ее вращенье.

Два <к> потребны и затем,

Чтоб передать собачью спешку,

Когда бежит, являя всем

Трусливо-дробную побежку.

В привычном слове мы найдем,

Рассматривая случай этот,

Ошибку, - при условьи том,

Что применяем верный метод.

Но лжет привычное, наш бог,

Подчас не только в единичном.

Примите это как урок

Не слишком нянчится с привычным.