Маркиз к маркизе подбежал

В украшенной цветами зале:

- Вы тоже здесь? И вам сказали,

Что нынче - виртуальный бал?

Красавица - ему в ответ:

- О Боже, сколь вы старомодны...

Манеры никуда не годны

И незнаком вам Интернет.

Прощайте! Вскоре закружусь

Я в танце с киборгом-мулатом,

Прелестным полуавтоматом...

Я, право, связью с ним горжусь.

Тут, напевая «шалу-ла»,

К ней киборг подкатил с подносом,

И наш маркиз остался с носом -

Маркиза на танцпол ушла.

Ах, киборг для неё - магнит:

Он вслух читает маньеристов,

К тому же он - в любви неистов,

Маркизу точно ублажит.

«О, старый добрый футуризм! -

маркиз вздыхает огорчённый, -

будь проклят сей сверхутончённый,

безумный киберманьеризм!».

Но тут с одной из киборгесс,

С младой красоткой, он напился,

И вскоре с ней уединился -

В беседке у пруда исчез.

Цветут фейерверки в небесах,

Смех по окрестностям летает,

В руках мороженое тает,

А из беседки слышно: «Ах!» -

И на траве поэт слагает

Стихи о новых временах.

Два существа во мне живут.

Признаюсь, нелегко мне с ними, -

Они всё время достают

Меня советами своими.

Одно созданье – Кибальчиш.

Оно крикливо-истерично.

Другое – внутренний Плохиш.

Оно до ужаса цинично.

Благодаря Кибальчишу,

Что свят и комсомольски честен,

Я лирику свою пишу,

Но я не ею всем известен,

А тем, что опубликовал

Ряд матерных стихотворений –

Мне их Плохиш надиктовал

В минуты пьяных озарений.

Сегодня встал я с бодуна –

Плохиш вчера велел нажраться.

Звенит будильник – вот те на!

Мне нужно срочно одеваться!

Я на свидание бегу,

И нужно мне зайти в палатку,

Чтоб вынуть мелкую деньгу

И в темпе выбрать шоколадку.

Мне Кибальчиш даёт совет:

«Вон ту купи, она – огромна!

Купи, и не жалей монет,

И подари подруге скромно».

Плохиш совет иной даёт:

«Купи малюсенькую, слушай!

Но не дари, как идиот,

А сам скорее жадно скушай…».

Советы слушая, стою,

Купить не в силах шоколадки,

Вдруг вижу девушку свою –

И выбегаю из палатки.

«Эх, как погода хороша!» –

Невольно сразу отмечаю,

И даме сердца ни шиша

Из-за советов не вручаю.

С ней взявшись за руки, идём

Гулять по парковой аллее,

Мне шепчет Кибальчиш: «Стихом

Обрадуй девушку скорее!

Прошу тебя, стихи читай!».

А внутренний Плохиш бормочет:

«За грудь, за грудь её хватай,

Она лишь этого и хочет!».

И я, смущённый Плохишом,

Который мыслит слишком прямо,

Вмиг представляю голышом

Со мной гуляющую даму.

Садимся на скамейку с ней.

Бубнит Плохиш: «Ну, действуй, ну же!

Ты, блин, ведёшь себя, как гей!

Гей этой тёлке вряд ли нужен.

Я знаю все её мечты!

Под юбки руку суй, под юбки!

Там – чудеса! Обязан ты

Мужские совершать поступки».

«Не вздумай! – Кибальчиш вопит, -

Ведь это ж первое свиданье!

Поступок дерзкий оскорбит

Столь нежно-хрупкое созданье!»

Но поздно. Лезть под юбки стал

Я всё-таки, набравшись духу,

Ну и, конечно, схлопотал

От юной дамы оплеуху.

Ушла разгневанной она,

А я домой к себе вернулся.

Я думал: «В чём моя вина?

Лишь к тайне тайн я прикоснулся…

А как разгневал, ты смотри!

Не ждал такого от малышки.

Возможно, у неё внутри

Развратной нет пока Плохишки…»

«Ну что же, с горя подрочи», -

Плохиш советует ехидно.

«Стоп! – отвечаю я, - молчи!

Тебя мне слушать просто стыдно!».

«Вот-вот, а я предупреждал, -

Гордится Кибальчиш собою, -

Но ты губищу раскатал,

Живи с раскатанной губою.

Да, можешь подрочить слегка,

А то ты слишком напряжённый…»

Тут я рычу: «Друзья, пока!» –

И засыпаю, раздражённый.

Ложатся спать и Кибальчиш,

Крикливо-честно-истеричный,

И гадкий внутренний Плохиш,

До безобразия циничный.

Вот так мы вместе и живём.

Но чем бессмысленно ругаться,

С Кибальчишом и Плохишом

Всегда советуюсь я, братцы.