* * * Беззвучно вопит чапыжник, Скрутившись хвостом дракона, И прядает, словно лыжник, Ручей по уступам склона. Откоса нависший гребень С лилово-зеленой чащей Обметан в утреннем небе Незримой нитью блестящей. И там, над осыпью звонкой, Под листьями грубой ковки, Порхает солнце суконкой По стали моей винтовки. Из-под корявой кущи Ружье головкой змеиной Кивает низость везущим Сюда из душной низины. Речения приговора Я слышал в обвальном гуле. Здесь вашей дороге в горы Предел полагают пули. Я - действие, я - хранитель Нездешнего правосудья. Пускай придет осквернитель Безмолвия и безлюдья, Чтоб на тропе скалистой, На сдавленном перевале Смеялся над смертью выстрел, А горы громко зевали. * * * Я слышу в квартире побежку мгновений, Бегущих, как мыши, на нижний этаж. Обнявши охапку моих отражений, Присел от натуги зеркальный трельяж. И видит из створок, как из-за кулисы, Колодою карт развернувшийся лик, Что время мое убегает, как крыса, Которую паводок в доме застиг. Здесь, вместе с квартирой мой мозг затопляя, Безмолвно и жутко растет тишина, Застылостью бликов мой взгляд оцепляя, Перпендикулярами окружена. О лете шумящем окно мне напомнит, Но выйду в аллею - и кажется мне, Что я лишь сосуд для молчания комнат, Где глохнут немедленно звуки извне. Листва - словно грота прибрежного своды, Текучие блики змеятся по ней, И вторит асфальт, словно гулкие воды, Шагам, - словно каплям, упавшим с камней. * * * Всё свет затопил предвечерний Ласкающе-теплой волною. Плывут его гладью безмерной Домов и деревьев каноэ. Раскатисто голубь захлопал Крылами на чьем-то балконе. Заслушался ветер, как тополь Играет на аккордеоне. Игрушечны линии зданий В небесной пленительной сини, И отзвуки детских ристаний Летают, как птицы в теснине. Мне все эти игры знакомы, Но только не знают ребята, Что, выйдя из этого дома, И я здесь резвился когда-то. И так же, меняя без счета Забавы с былыми друзьями, Не знал я, что, сгорбившись, кто-то Следит со скамейки за нами. * * * Уходит дождь, и над сутулой Его спиной курится нимб, И солнце рыбиною снулой Всплывает в небе вслед за ним. Всплывает, - выплеснутым блеском Всё заливая добела, И лишь за дальним перелеском Патина ливня не сошла. Дубы - комки зеленой глины - Блестят под влажной хваткой дня; Уходит дождь через равнины, Полой касаясь ячменя. Боится взгляд остаться нищим - И мы чего-то взглядом ищем По хуторам в лепных дубах, По сосняковым городищам И в расшатавшихся хлебах. Все части видимой картины То связывает воедино, Что ей не даст уйти, истлеть, То, что живет в любой детали, Бежит до самой крайней дали: Догнать, замкнуть, запечатлеть. * * * Разила высота, как гром, Висели в дымке корабли, Вода дымящимся ядром Сидела в черепе земли. Вращенье сферы водяной Вдруг постигал смущенный взор, А ось вращенья подо мной Чуть сотрясала масса гор. Так чувства ширились мои, Что в страхе взгляд я отводил Туда, где дробью муравьи На хвойный сыпались настил. Зной наподобие хруща Трещал в сомлевшем сосняке. Перелетали, трепеща, Станицы волн при ветерке. На сколе горные леса, Как соль, дышали белизной; Как синий бык, ее лизал Размеренно и нежно зной. Как рукоять, в руке моей Дрожал сосновый ствол кривой, Оплетший проводом корней Тяжелый стержень мировой. |