Опять возвращаюсь я мыслью

На берег тот сумрачный, где

По скату высокого мыса

Нисходят деревья к воде.

На темной воде маслянистой,

Где красный мелькает плавник,

Лежат стреловидные листья,

Стоит, преломляясь, тростник.

Наполненный горечью воздух

Сверлят комары в полумгле.

В шершавых серебряных звездах

Одежда на каждом стволе.

Тяжелые ветви нависли,

Как своды, над гладью литой,

И кажется: смутные мысли

Текут под корою седой.

Как в капище веры старинной,

Еще ледниковых времен,

Звенит фимиам комариный

Средь мыслящих древних колонн.

Пособники сумрачных таинств

Сошлись у глухих берегов,

В молчании вспомнить пытаясь

Заветы уплывших богов.

Кто взгляд зовет от близи к дали?

Тот, кто талантлив беспредельно –

Нагромождение деталей

Он превращает в то, что цельно.

Кого нам свет явить не может,

Не скроет полное затменье?

К раскрытью тайны путь проложит

Обычное земное зренье.

Кто учит не смотреть, а видеть?

Тот, кто объединеньем занят.

И в самой дальней Фиваиде

Тебя призыв его достанет.

Кто говорит, но не для слуха,

И никогда не ждет ответа?

Тот, в ком одном довольно духа,

Чтоб влить его во все предметы.

На одиночество не ропщет

Лишь тот, кто оказался в силах

Во всём увидеть эту общность –

И новый ток почуять в жилах.

По кузне отсветы бродят,

Металл уже раскален,

И снова пляску заводят,

Сцепившись, тени и звон.

Кузнец осунулся что-то

И болью кривится рот,

Но алый отсвет работа

На щеки его кладет.

Ей нет никакого дела,

Какой он болью пронзен,

Она опять завертела

По кузне тени и звон.

Ей нравится в пляске виться,

Взметая тени плащом.

Она сама веселится,

И тут кузнец ни при чем.

Вовсю ликует работа,

Ей любо металл мягчить,

И в звоне безумья ноту

Не всем дано различить.

Шипит металл возмущенный,

Кладя работе конец.

В дверной проем освещенный,

Шатаясь, выйдет кузнец.

И видят из ночи влажной

Несчетные сонмы глаз

В дверях силуэт бумажный,

Готовый рухнуть подчас.

Я размышляю только об одном:

Куда податься в городе ночном?

Мой дом родной – как будто и не мой,

И возвращаться некуда домой.

Устраивать свой дом – напрасный труд,

Всё у тебя однажды отберут,

И ты узнаешь, каково тогда

В ночи плестись неведомо куда.

Расплатишься изломанной судьбой

Ты за желанье быть самим собой,

Тебе оставят холод, ночь и тьму –

Весьма способны близкие к тому.

Мне только бы согреться где-нибудь,

А дальше можно и продолжить путь,

Хоть забывается с таким трудом

Не устоявший, обманувший дом.

Дни струятся ручьем,

Молодость позади.

Не сожалей ни о чем

И ничего не жди.

Пусть уплывает жизнь,

Пусть ты совсем одинок –

Ни за что не держись,

Всё отпусти в поток.

Приобретенья – ложь,

Всегда плачевен итог,

Но как ты легко вздохнешь,

Всё отпустив в поток.

Я знаю – много у меня хвороб,

Но не спешу их обуздать леченьем,

Ведь всяким о здоровье попеченьям

Пределом служит неизменно гроб.

Я не хочу расстраивать зазноб,

Быть для родных обузой и мученьем –

Влекусь беспечно жизненным теченьем,

Покуда смерть мне не прикажет: “Стоп!”

Припомните: я был в пиру не лишним,

Не портил крови жалобами ближним

И скрытно боль в самом себе носил.

Да, мне, как всем, была страшна могила,

Но сила духа мне не изменила,

И лишь телесных недостало сил.