* * * День исцеленья все ближе, Кто от него упасет? Дождь мои раны залижет, Боль мою глина всосет. Будет ни капли не больно, Если в запойном бреду, Руки раскинув привольно, Навзничь я в грязь упаду. Время увидеть воочью, Как безнадежность легка, Как разлезаются в клочья, Вдаль торопясь, облака. Кончились поиски счастья, И в немоте пустырей Влажная глина ненастья С плотью сольется моей. Кончилось всё - и не надо Мне ни за что отвечать, Лишь немигающим взглядом Редкие капли встречать. Всё в этой легкости тонет, И в шелестящей тиши Дождь наполняет ладони, Как неживые ковши. * * * Никому не дается за так он, Древних правил коварный язык: Если многое ставится на кон, То и проигрыш будет велик. Свой талант я фартовою мастью Разбросал на зеленом сукне; Я играл на безбрежное счастье, Было прочее все не по мне. Лад семейный, карьеру, достаток, Постепенность житейских удач Я поставил - и вышел без взяток На последней из многих раздач. Вгорячах я не понял сначала, Что на отыгрыш времени нет. Ночь хмельная в окне угасала, И шептал леденящий рассвет: <Принимай как великое благо Безнадежность и жалоб не трать. Переигрывать поздно, миляга, Да и не на что больше играть>. * * * С тобою не раз и не два говоря, Я сердца, увы, твоего не достиг, А ежели так, то, наверное, зря Мне Господом дан изощренный язык. И если всю зиму сквозь мерзлую тьму К тебе я взывал, но дозваться не смог, То голос пророческий мне ни к чему - Взывать бесполезно не вправе пророк. Не жаль все познания мне расточить, Оглохнуть, ослепнуть, навек замолчать - Я сам себя счастью не смог научить, Так стоит ли браться других поучать? Я думал: ты цель, провиденье, судьба, Но цели нельзя нам ни знать, ни желать. Нет цели в пути - есть лишь путь и ходьба, Когда ни к чему бесполезная кладь. * * * Напоминать о себе не смей, Это ничтожества верный знак. Ежели ты не совсем пигмей, Ты не забудешься просто так. Звонки и письма - всё суета, Не надо людям портить житья. Обо мне напомнят тоска, пустота, Мое отсутствие, - но не я. А не удастся напомнить - что ж, Без любви и память легка, как дым. Ведь я и сам не слишком хорош, Раз не ушел отсель молодым. * * * Нет конца дешевому хмелю, На уловки горазда пьянь, Пусть ангина третью неделю Как крючками дерет гортань. За окошком вороны чертят Муть белесую вкось крылом, И пропойцы вопят, как черти, Свесив головы над столом. У кого-то был день рожденья - С той поры мы неделю пьем, И надрывное возбужденье Заменяется забытьем. Всё привычно в этой квартире, Так зачем торопить уход? Пусть хоть все меня ждут в том мире, - Важно то, что одна не ждет. Иссякают деньги - и снова Возникают незнамо как, И скрежещет жизни основа, Пережженная водкой в шлак. Всё, что в сердце мной бережется, Образ твой, что досель не стерт, - Всё в веселом аду сожжется, Где и сам я - веселый черт. И пускай мне глаза изгложет Этот ранний бескровный хмель, - В мир, который ты создал, Боже, Я не в силах выйти отсель. * * * Я от тебя не жду вестей, Твой облик в памяти сотру. Я из непрошеных гостей, Я засиделся на пиру. Зачем явился я в скупой, Не знающий пощады мир? Чтоб повстречаться в нем с тобой, И это был роскошный пир. Бескровный день в моем окне И в трубке голос - словно плеть. Был пир чужим, и, видно, мне На нем не стоило хмелеть. |