Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

* * *

Ты глуп как пробка, человек:
Кругом такая красота,
А ты на бизнес тратишь век,
В твоем мозгу одна тщета.
Хоть купишь ты жене манто,
Себе – шикарное авто,
Всегда найдется кое-кто,
Перед которым ты – никто.
Ты должен сесть и созерцать,
Да, просто сесть и созерцать,
А не монетами бряцать,
Награбив миллионов дцать.
И ты увидишь кое-что –
Все деньги перед ним ничто,
А сам всесильный кое-кто –
Лишь нечто в кожаном пальто.
Но нужно сесть и созерцать
И слов моих не отрицать,
А беспрерывно восклицать:
“Я вижу, вижу кое-что!”
А каково оно – никто
Не смог покуда описать,
Но будет это кое-что
Во всех явлениях мерцать.
Тебя возьмутся порицать
Безумцы в кожаных пальто,
Но будущее прорицать
Ты так научишься зато.
Перед собой увидишь ты
Веков по меньшей мере сто,
А все любители тщеты
Вот-вот провалятся в ничто.
Они не стоят слез твоих,
Поскольку так устроен свет:
Есть настоящее у них,
Однако будущего нет.

* * *

Весьма полезно наблюдать пороки –
Естественно, чужие, не свои;
Но не спеши растрачивать упреки
И наблюденья про себя таи.
И лишь когда расслабится порочный,
Хотя, увы, и близкий человек,
Тогда удар уместен будет точный,
Тогда пусть склока и берет разбег.
Пускай поймет сожитель с удивленьем –
Когда слюной забрызжешь ты, вопя, –
Что долго состоял под наблюденьем
И весь как на ладони у тебя.
И выявило общежитье ваше
Так много в нем невыносимых черт,
Что впредь он должен жаться у параши,
Как извращенец, как порочный смерд.
Но помни, что без мощного напора
Ты не подавишь волю наглеца –
Так вялость нетерпима у актера,
Который должен потрясать сердца.
Поэтому глаза таращить надо,
Махать руками, дико угрожать
И не жалеть для обличений яда,
И монстром ближнего изображать.
Когда же виновато и смиренно
Сожитель твой забьется в уголок,
Ты должен успокоиться мгновенно
И дом обшарить вдоль и поперек.
Теперь твоим всё стало в доме этом,
Теперь не надо всё решать вдвоем,
Но надо остро пахнущим секретом
На всякий случай всё пометить в нем.
Ну а потом среди занятий мирных
Тебе вдвойне приятно будет жить,
Следя, как ближний бегает на цирлах,
Страшась тебя хоть чем-то раздражить.

* * *

Не думай о своих обидах,
Пусть даже в сердце закололо,
А лучше сделай вдох и выдох
И отожмись раз сто от пола.
Не размышляй о том, что в мире
Нам не на кого опереться –
Попробуй, выжимая гирю,
От стужи мира отогреться.
Пусть близкие врасплох застанут
Тебя жестокостью и злобой –
Турник, не в ночь он будь помянут,
Ты во дворе найти попробуй.
И будут близкие со страхом
Таращиться в свои оконца
На то, как ты единым махом
Там крутишь “ласточку” и “солнце”.
Пусть кислой сталью разогретой
Ладони стертые запахнут,
Но ты взвивайся ввысь ракетой –
И близкие трусливо ахнут.
Ты этим как бы говоришь им:
“Как нас, уродов, ни грызите,
Однако мы не только дышим,
А даже прибавляем прыти.
Добра вы якобы хотели,
Толкая нас на край могилы,
А мы лишь прибавляем в теле,
А мы лишь набираем силу.
На вас мы были непохожи,
За что несли клеймо урода,
Но вам не повторить того же,
Что мы проделываем с ходу”.
Крутись же, бедный отщепенец,
Шатай турник до перекоса,
Каскад кульбитов и коленец
Для нас, уродов, главный козырь.
Всем мышечные волоконца
Вопят дурными голосами,
Но ты крути беспечно “солнце”,
Пусть мрак уже перед глазами.

* * *

Ты – собака с желтыми глазами,
Я – простой веселый человек.
Отчего ж не стали мы друзьями
И друг другу заедаем век?
Отчего ты не даешь прохода,
Отчего с угрозою рычишь
На заслуженного стиховода?
Отвечай, собака! Что молчишь?
Признаю: и я тебе стрихнина
В колбасе подбрасывал не раз,
И ветеринарная машина
Труп твой увозила через час.
Но тебя в больнице оживляли,
И опять, как призрак во плоти,
Морду всю перекосив в оскале,
Ты вставала на моем пути.
Что молчишь? Не знаешь, что ответить?
Извини, я сам скажу тогда:
Твой хозяин вызвал тренья эти
И твоя буржуйская среда.
Не они ль наставили заборов
Там и сям и разных гаражей,
Не они ль испортили твой норов,
С криком “фас” спуская на бомжей?
Не они ль тягались временами,
Кто собаку злее воспитал?
Словом, встал, собака, между нами
Окаянный крупный капитал.
А вот если ты порвешь, собака,
Своего буржуя в лоскуты,
То поймешь, среди какого мрака
До сих пор существовала ты.
Не жуликоватость и не бедность
Ты во мне тогда увидишь вдруг,
А радушье и интеллигентность,
Свойственные докторам наук.
И тебе понравится мой запах,
А к тому ж я принесу мясцо,
И, привстав на стройных задних лапах,
С шумом ты оближешь мне лицо.
210
{"b":"90519","o":1}