Площадка, представляла из себя полсотни вертикально вкопанных столбов с разной высотой. Задачей, будет скинуть ракшаса на землю, при помощи деревянной палки. Беда была в том, что он ловок, имея хвост как балансир и не две руки, а две пары лап. Ну, ничего, зато у Бишкека сила и повышенный болевой порог, главное, не касаться земли, пусть этот кошак, хоть прыгает на нем.

Дима снял с шеи обереги и рубаху, а затем, принял из рук Ольхи палку. Так же сделал и ракшас, виляя в нетерпении пушистым хвостом. Еще один гладиаторский поединок на потеху толпе, тут же, кстати, были и молодожены, пришедшие понаблюдать за единственным боем, среди женихов. Опознать их можно было по венкам из цветов, подаренных Хозяйкой мертвой и живой воды невестам, и резным самоцветным бусинкам, вплетенным в волосы или бороды женихов.

Ракшас Саргарос и дендроид-оборотень Бишкек поднялись на лес из столбов, по разные его стороны и стали сближаться под стихающий рокот праздных зевак. Кот виртуозно владел шестом, жонглируя им попеременно в каждой из четырех лап, явно играя на публику.

А вот Бишкек не распалялся на желание завоевать лавры и любовь толпы. Его поддерживала Ольха, за спиной он слышал слова поддержки других росомах, и этого было достаточно. А главное, он не желал затягивать бой и выбирал момент для броска. И этот момент не заставил себя ждать.

Едва Саргарос начал крутить свой шест над головой, Дима рванул на него и с размаху приложил по спине. Вернее он метил попасть по спине ракшаса, но рубящий удар со всей силы, не встретил добычи и лишь увлек Бишкека за собой. На секунду пришлось проследовать за палкой, чтобы не потерять ее, и тут в спину прилетел толчок, лишь добавивший инерции.

Дима едва не выронил шест и лишь чудом удержал его. Сам же он, увы, свалился с вершины и не коснулся земли, лишь благодаря тому, что повис на одном из столбов, обхватив его руками и ногами. Сверху же легкой кошачьей походкой подбирался Саргарос, снова крутанув шестом во всех четырех лапах по очереди.

Сейчас ему придется выдержать град ударов, и он понимал это, но опускать рук и сдаваться, не собирался. Наоборот, одной рукой он прижимал себя к столбу, который обхватил ногами, а вторую просунул между собой и столбом, чтобы освободить руку для защиты головы и, возможно, хоть какого-то отпора.

Ракшас перестал красоваться перед публикой и нанес свой первый удар вдоль спины оборотня. Бишкек лишь стиснул зубы, стараясь беречь голову и по возможности не закрывать глаза, чтобы, если получится, перехватить палку Саргароса в замахе. И терпеть, главное — терпеть, пока он в сознании, он не разожмет рук, какая бы боль его не постигла, не позволять бить себя по голове.

Ракшас, видимо, понимал почему Бишкек держит руку возле головы с открытой ладонью и не осмеливался наносить удары в её в сторону, впрочем, он щедро отыгрывался на остальных участках тела, которые за пару минут превратились в сине-фиолетовое пятно.

Бишкек уже не пытался поймать трость ракшаса, он просто закрыл глаза и держался. Все силы уходили на то, чтобы удержать сознание, пытающееся выскользнуть из тела. Как вдруг, по его щеке чиркнуло что-то мягкое. Рука, прикрывающая голову, на автомате схватила пушистый объект и потянула вниз.

Град ударов мгновенно прекратился, зато его сменил визг, будто кто-то наступил коту на хвост. Точно, это был хвост! Бишкек, наконец, раскрыл глаза и увидел как кошачий шестилапый держится за соседний столб точно также, как и Бишкек и смотрит на него, вернее его руку, в которой был зажат пушистый хвост.

Вот и попался кошак. Бишкек начал накручивать хвост на кулак, под кошачьи стенания Саргароса и одобрительные крики толпы. А вот лесные коты, наоборот молчали и только, видимо, их староста, что-то нашептывал розововолосой Хельге на ухо, пока та гладила своего белого кречета, сидящего у ней на руке. В итоге, хозяйка мертвой воды кивнула, бросив взгляд на участников поединка, и подняла свободную руку. В этот же момент ударил колокол, заставляя толпу замолчать. Когда толпа смолкла, и голосил только Саргарас, исцарапавший свой столб в щепки, Хельга произнесла так властно, что ее услышали все:

— Объявляю перерыв. Десять минут.

И Бишкек, наконец, выпустил из рук столб и хвост Саргароса, который, видимо, был сломан в нескольких местах и имел совершенно неестественные, угловатые изгибы.

Ему пришлось пересилить себя и подняться с земли, ведь на него сейчас смотрели все, включая его будущую жену. Саргароса же не стал валяться и собираться с мыслями, а сразу вскочил на ноги и засеменил к своим, однако в его движениях, уже не было той кошачьей грации.

Все кошки приземляются на лапы, однако Саргарос рухнул на землю, слегка припорошенную снегом, также как и Бишкек — словно мешок картошки. Ага, вот твоё слабое место — хвост. Ведь у кошачьих хвост, ни что иное, как балансир, словно киль у корабля, или хвост у самолета или птицы. Больше Саргарос не будет таким ловким, однако какой ценой у него это получилось?! Сейчас, всё его тело было одним, розово-лиловым синяком, с кровоподтеками под кожей и разрывами мягких тканей.

Да, в таком состоянии, он не боец. А перерыв только успокоит гормоны, лишь на бусте которых, он сейчас и держится. Но Бишкек, не может просто так взять и сдаться, признать что проиграл, ведь признав это, он навсегда потеряет Ольху, и шанса на реванш, ему никто не даст.

Так ведь еще обидно и то, что все, кроме лесных котов, сейчас болеют за него. Бишкек сидел на лавке, собираясь с мыслями, и старался отдохнуть. Как вдруг, его плеча коснулась чья-то рука. Дима открыл глаза и увидел перед собой Третьяка и Зою — молодоженов из соседней деревни клестов.

У парня в молодую и ещё не такую густую бороду, уже были плетены самоцветные бусинки, подаренные невестой Зоей и Хельгой, благословившей их брак. Девушку украшал венец из свежих цветов. Венец этот, больше походил на свадебную фату с прекрасной зеленой вуалью из вьюнков с лиловыми цветами.

— Бишкек, мы верим в тебя и верим тебе, — произнес Третьяк и пожал ему руку.

— Спасибо ребят. — Ответил Дима вымученной улыбкой.

Ребята искренне улыбались, и он чувствовал себя бодрее, однако ненароком, всё же кидали взгляд на лиловую от синяков кожу. Видимо, они все прекрасно понимали, но совесть или воспитанность, не давали им сказать то, что они действительно думают. Наверняка, они и в самом деле всей душой болели за него, даже тогда, когда было ясно, что он всё равно проиграет, и пришли поддержать его, надеясь хоть так помочь.

Зоя наклонилась, чтобы положить свою маленькую женскую ручку на крепкое мужское рукопожатие и скрепить дружеский союз, как внезапно ойкнула и подскочила. Цветочная фата, которая совсем недавно была подарена ей Хельгой, вдруг начала вянуть и чернеть в том месте, где она ненароком коснулась плеча Бишкека. Девушка вдруг заплакала по-детски крупными как градины, слезами, держа в руках пораженный тленом край.

Бишкек посмотрел на свое плечо, которого коснулась фата и ахнул. На плече, размером с сигаретную пачку, было место кожи без синюшного света. Теория поразила его словно молния, он ведь не только оборотень, но еще и дендроид и сейчас, его тело, соприкоснувшись с цветком, отрегенило место соприкосновения.

Но на улице март, нет даже мха, не то что зеленой травы, а из цветов, лишь венки у невест, которые скорее лично зарежут его, чем отдадут пеструю корону из цветов ему. Но что он теряет?

— Зоя, — произнес он как можно более благодушным тоном. — Вы можете помочь мне и Ольхе. Подари мне свой венок.

— Зачем? — Насторожилась девушка, в одно мгновение перестав плакать.

— Он меня вылечит… Долго объяснять. Ты поможешь мне или нет? — поставил он вопрос ребром.

— Нет, — сухо ответила девушка, холодно посмотрев на того, кому совсем недавно обещала помочь.

— Да, — тут же перебил свою свежеиспеченную жену Третьяк. — Она подарит тебе венок.

Произнёс он и строго, очень строго, посмотрел на свою избранницу.