Я сидел за стойкой в ожидании ребят. Пришел самый первый и тихонько попивал пиво, прикидывая в уме аргументы для будущих диалогов. Мужик за соседним столиком так экспрессивно что-то рассказывал, что я невольно прислушался.

- А они сука как выскочат! Я от них направо. Думаю, чо такие неугомонные. А там элита падла их гонит. Прикинь?

- И чего дальше? – подался вперед его собеседник.

- Одна допрыгнула. Ей пальцы гусеницами в фарш перемололо. А потом элитник куда-то пропал. Следом стрельба раздалась. Из-за нее лавина начала сходить. Ты слышал, с каким грохотом она идет?

- Нет, откуда.

- Простите, уважаемый. – обратился я к мужику, подходя к их столику. – Невольно подслушал ваш разговор. А где это такие опасные места, что лавины сходят? – спросил я, улыбаясь как можно шире.

- Про Песочные Часы слышал?

- Слышал. – кивнул я и пробил мужику правый боковой. Он даже понять ничего не успел. Просто упал мордой в салат, словно робот, которому питание отрубили.

- Ты чо, сука? – вскочили товарищи рейдера.

- Кроши урода!

- Вломи беспредельщику! – заголосили за соседними столами зеваки.

Так я и оказался в камере. Кстати на стене весел телефон-автомат, который работал за спораны.

Никогда не думал, что попаду в другой мир и окажусь за решеткой за пьяную драку. Хотя пьяным я не был, но жетон у меня отобрали, а пытаться что-то доказать прибывшему патрулю проблематично, если тебя тупо заломали и закинули в «УАЗ», еще и наручниками пристегнув.

Но переживать было не о чем. Дежурный старший сержант был мне знаком по общаге. Я попросил его позвонить ребятам. Скоро друзья узнают о случившемся и вытащат меня отсюда. Хорошо хоть толком не шманали, только пистолет и нож изъяли.

Я переступил через валяющегося на полу камеры пьяного мужика и уселся на лавку, вытянув ноги. В соседней камере сидел Туретт и раскачиваясь бормотал свои стишки.

- Что тоже буянил? – спросил я у него.

Безумец улыбнулся в ответ и просунув свое исхудалое лицо сквозь прутья прокдекламировал:

- Время словно вьюги вихрь.

Крутит-вертит очень лихо.

Оглянутся не успел,

За решётку уже сел.

И рассмеялся.

- Верно говоришь. – поджал я губы. – Не такой уж ты и дурак.

- Дурак. Дурак. Про дурака у меня нет стихов. Все дураки, и никто ни дурак. Дурак. Дурак. Дурак. – залепетал он себе под нос.

Я откинулся на скамейку и заложил руки за голову.

Вот вроде все кончилось хорошо. Только одна мысль не давала мне покоя. Почему именно я? Что сектанты все-таки во мне разглядели? И куда делся главарь? Неужели ему удастся уйти? Он выждет лет десять или двадцать – для психопата это вообще не срок, и снова начнет чудить.

Вопросы, вопросы.

«Выпей это, когда вопросов станет слишком много» – всплыли в голове слова Шамана. Я сунул руку нагрудный карман куртки и выудил оттуда пакет, который он мне дал.

Позвал сержанта и сославшись на плохое самочувствие попросил кипятка. Он тут же принес кружку, так как сам как раз чаевничал. Я дождался пока он уйдет и высыпал содержимое пакета. По цвету напиток стал похож на чай.

Безумец принюхался и наблюдал за мной. Я вылил живец в ведро для параши. Процедил с помощью фляжки шаманский отвар через платок и отпил.

- Чего смотришь, тебе такое нельзя, у тебя и так мозги набекрень.

Напиточек накрывал знатно. Шаман что б его. Сознание закрутилось, мысли метались как пчелы в банке. А потом вдруг резко все замедлилось. Словно время вокруг загустело. Даже Туретт моргал медленно. Словно бабочка крыльями из какой-то передачи от «BBC». Так стоп, куда-то меня не туда понесло.

Его видно и не видно, – крутились в голове слова. – Мерзляк не мерзляк.

Я словно в задницу ужаленный подпрыгнул на лавке, схватил телефон, сунул споран, набрал номер и завопил как контуженный:

- Лиса! Лиса!

- Что случилось? – раздался обеспокоенный голос девушки.

- Когда дар – не дар? – спросил я, в общем-то, еще не успев понять не до конца сформировавшуюся мысль.

- Когда он еще не активирован, наверное.

- Ты гений! Я тебя люблю! – орал я, еще не улавливая смысл сказанных слов.

- Что это значит? Ты в порядке? Ты пьяный или как?

- Нет, ты что. Я обдолбанный! – кричал я радостным голосом. – Я еще не уверен, но кажется, у меня есть еще один дар. Просто он в настолько зачаточном состоянии, что его может увидеть только великий знахарь. Из-за него меня пытались убить.

Скорей всего мой второй дар активируется только тогда, когда произойдет какое-то конкретное событие. Как у Воронцова, защитное поле не включается, пока в него не полетит пуля.

- Хочешь сказать, у сектантов был великий знахарь?

- Да.

Так, если у них был великий знахарь, то почему он не распознал мой дар анабиозника? Да потому, что его тогда не было. Это не первый, а второй мой дар, который проснулся только в момент заморозки.

- Они же все полные психи.

Полные психи – зазвучал эхом в голове ее голос.

- А что за дар? Эй, чего молчишь?

- Подожди.

Из-за чего черная снежинка кружится с белыми? Его видно и не видно.

- Черный снег! – снова воскликнул я.

- Что?

- Не знаю, не уверен. Других причин нет. Мой второй дар...

- Как спрятать черную снежинку? – раздался за спиной голос.

- В самом большом сугробе. – машинально ответил я.

Его видно и не видно! – било набатом в голове. – Видно и не видно!

Мерзляк – не мерзляк. Каждый дурак, и никто не дурак. Псих – не псих. Твою мать! Пазл сложился. Внутри все похолодело.

Я медленно обернулся.

Туретт стоял в моей камере. Он улыбался и, по собачьи наклонив голову, смотрел на меня. И я узнал этот взгляд. Вспомнил как его зрачки расширились, когда он вздрогнул, глядя на меня при первой нашей встрече.

В глазах все потемнело. Глупо вот так умереть, после того как Лисе в любви признался. Ее голос еще прорывался из трубки сквозь пелену мрака.

Потом снова был холод. К нему примешивалось что-то непонятное. Словно стылая пиявка присосалась к самой моей душе. А потом я почувствовал, как первый дар активировался. И услышал крик. Нет, скорее рев. Даже не так. Это был РЕВ. Рев чего-то Неведомого. Чего-то огромного. Да это же Он. Ничто другое не могло так кричать.

Крадущийся в ночи человек заулыбался, несмотря на сгущающийся сумрак, выброшенный у обочины труп он приметил заранее. Вася закряхтел, пробираясь по сугробам к заветной добыче. Не прошло и минуты, как дыхание сбилось, и бомж начал задыхаться, ведь образ жизни вел, мягко говоря, не самый здоровый.

У Васи был очень мощный, но крайне бесполезный дар. Бомж чувствовал, когда в радиусе десяти километров срабатывал портал. В своё время в него инвестировали немало гороха и даже жемчуга. Когда он только попал в Цитадель, применение его таланту тут же нашли в СБГ.

Вася сообщал о хитрых телепортерах, проходящих сквозь городскую стену. Все у него было хорошо, ведь такой спец на всю Цитадель только один, но, как и в прошлой жизни бомж не смог справиться с собой и начал с поистине невероятной целеустремленностью гробить новообретенное здоровье.

Со временем он подсел на спек и сколько мог скрывал это на работе. Но все тайное становится явным, это Вася хорошо помнил из какой-то детской книжки. В итоге бомж связался с опасными людьми и за заветный оранжевый шприц начал прикрывать их деятельность.

Когда начальство прознало о Васиных выходках, ему ничего не оставалось, кроме как залечь на дно. Новые покровители укрыли его на первое время на конспиративной квартире, но потом перестали выходить на контакт. Вася понял, что остался сам по себе. Не грохнули – и на том спасибо. Ему удалось переправиться в промзону, в которой он и живет по сей день.