Упав в очередной раз, не смог подняться. Мутант подобрался совсем близко, но не торопил события. Я нащупал в кармане ракетницу и выстрелил в тварь. Осветительный заряд ударил зараженному в плечо, сыпанул искрами и упал в снег, медленно затухая.

Мутант даже не среагировал. Тварь продолжила обходить меня по кругу. Ей не терпелось наброситься, но вместе с тем она не хотела рисковать, ведь заветная пища так близко. Закоченевшими руками я отцепил колчан с последним болтом и снял арбалет с плеча. У меня был всего один выстрел, перезарядить уже не успею.

Тварь продолжала кружить, заставляя потерять бдительность своей мнимой расслабленностью. Я не повелся и нажал на спуск. Мутант рванулся в сторону. Болт ушел в наст. Арбалет отлетел назад.

Азарт схватки вернул меня к жизни и придал сил. В правой руке у меня был клюв, в левой топор. Тварь сделала ложный выпад, и я метнул в нее клевец. Арматура врезалась в морду монстру. Зараженный затряс головой. Я перебросил топорик. Фальшфейер из кармана перекочевал в левую руку.

Я вырвал фитиль и, поигрывая орудием, закружил вокруг твари.

– Ну давай. Хоть раз не будь трусливой сучкой!

Мутант, словно услышав мою просьбу, начал надвигаться на меня. Я махнул химическим факелом, и он испуганно дернулся.

– Что, боишься, ублюдок? Иди ко мне! Ну же. Давай!

Тварь как-то неожиданно вильнула в сторону и тут же прыгнула. Я всадил ей топор в шею. Монстр навалился на меня всем телом и вгрызся зубами в подставленное левое предплечье. Когти передних лап впились в плечи. Я вскрикнул. В этот момент слева что-то щелкнуло, и мутанта снесло. Он перекатился кубарем и замер. Болт вошел ему чуть ниже подмышки почти на всю длину.

Дара обессиленно запрокинула голову и выронила арбалет. Я выхватил охотничий нож и бросился к раненому зараженному. Он пришел в себя и попытался отпрыгнуть. Я вцепился ему в ногу и рывками подминал под себя. Мы катались по снегу, рычали и наносили друг другу удары.

Спустя какое-то время я сбросил с себя мохнатое тело. Возле ног Дары догорал выпавший из руки фальшфейер. Я пополз к ней, обнаружив, что снег подо мной краснеет. С трудом воткнул в наст химический факел. Он догорает так же, как наши жизни.

– Вот и все, Колючка. Спокойной ночи, – просипел я и положил ее голову себе на колени. Почему-то мне показалось правильно, что нас найдут вот так вдвоем.

Глупая мысль. Никто и никогда нас не найдет. Ветер и холод иссушит тела до состояния мумий. Потом их занесет снегом. Через несколько лет он слежится до состояния льда. Так мы и будем погребены под ним, пока какая-нибудь тварь не учует нас и не сожрет то, что еще останется.

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус тридцать пять градусов по Цельсию

Я посмотрел на небо вместо него увидел лишь калейдоскоп снежных вихрей. Фальшфейер потух. Значит, и мне пора. В этот момент сверху ударил луч света. Надо же, эта глупая байка оказалось правдой. Свет в конце тоннеля. Никогда не думал, что увижу перед смертью такую банальность. Даже как-то обидно.

До ушей донесся непонятный ритмичный гул. Меня занесло снегом. Несколько силуэтов загородили свет. Я увидел знакомый шприц с оранжевой жидкостью, но совсем не почувствовал, как его вкололи. Потом мне помогли подняться, а Дару взяли под руки и потащили по тоннелю к источнику света. Видимо, санитары из небесной канцелярии. Девушка пришла в себя, испуганно посмотрела на меня и начала извиваться в руках неизвестных.

– Все в порядке, Колючка! – крикнул я, но вой ветра и странный гул перекричать не удалось. Тем не менее, спутница прочитала по губам и успокоилась, прекратив брыкаться.

Луч света перестал бить прямо в глаза, и я разглядел красный корпус вертолета. Все-таки в небеса помчат. Отлично. Ведь в ад не стали бы доставлять на вертушке. Счастливая улыбка наплыла на мое лицо. Губы полопались. Хлынувшая кровь тут же замерзла. Меня усадили в кресло, пристегнули и нацепили на голову наушники. Дара заняла место слева от меня ближе к выходу.

Только теперь я осмотрел салон и еще больше заулыбался. Сугудай сидел на месте пилота и, не оборачиваясь, показал мне большой палец. Салага ассистировал ему в качестве второго пилота. Воронцов и Танк расположились напротив. Дара с интересом поглядывала на кваза. Еще один незнакомец пытался вколоть себе спек в дальнем углу набирающей высоту вертушки.

– Нашел себе помоложе? – кивнул Воронцов на Дару.

Я мотнул головой.

– Любви все возрасты покорны, – сказала Колючка. – Как и импотенции. Так ведь, родной? – подмигнула она мне.

Мужики заржали. Я схватил Дару и толкнул из вертолета, одёрнув в последний момент. Девчонка взвизгнула и плюхнулась обратно на кресло, тут же пристегнувшись.

– Эй, давай там без брачных игр, – недовольно отозвался Сугудай. – И без того тяжело груженые идём.

– Прости, дедуля, – отозвалась Дара.

– Ты где ее взял? – насмешливо спросил Танк.

– Из психушки сбежала. Босиком по снегу в одной смирительной рубашке.

– Охренеть. Смотрите вниз! – заорал Сугудай. Все начали выглядывать. Там, не торопясь, словно просто прогуливаясь, брёл человек. Из-под шапки выбивались длинные дреды. Впереди него шел белый медведь. Зверь задрал голову и провожал винтокрылую машину взглядом. Шаман потрепал мишку по загривку и помахал нам рукой.

Я знал, что всех их не может тут быть и это всего лишь предсмертные галлюцинации из-за выброса гормонов умирающего мозга, но все равно шел на свет. Страха не было. Такие предсмертные иллюзии были мне по душе.

Я расслабился и растёкся в сиденье. На лицо наползла блаженная улыбка. Больше не надо ни с кем сражаться и никуда бежать. Все тревоги и страхи ушли. Больше никаких забот. Никакой войны. Знал бы, что так хорошо станет, давно бы умер.

***

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус двадцать четыре градуса по Цельсию

Я проснулся от тряски. Кажется, самолет попал в турбулентность. Шедшая по проходу стюардесса упала на соседнее со мной кресло. Пристегнула ремень и широко улыбнулась мне, мол, все в порядке, сохраняйте спокойствие.

Я машинально отметил, что она очень даже ничего, и улыбнулся в ответ. Тряска прекратилась. Девушка избавилась от ремня, поднялась и пошла дальше, покачивая бедрами. Я невольно проводил ее взглядом. Короткостриженый парень, сидевший на соседнем ряду, сделал то же самое, наши взгляды встретились, и мы оба расплылись в улыбке.

– Санек, – представился он. Я пытался вспомнить, кого он мне напоминает. – Домой лечу с армейки.

В этот момент самолет еще раз тряхнуло. Стюардессу швырнуло на пол. Пассажиры завопили.

«Бройлер 747», мать их! Они что там, «Крутое пике» снимают? Так и вижу рожу усатого Командора, который спрашивает «А что такое турбина, Дринкинс?». Сверху выскочили маски. Заиграла сирена. Пилот что-то говорил, но из-за усиливающегося гула не получалось разобрать ни слова. Меня вдавило в спинку кресла. Уши заложило. Раздался скрежет сминаемого металла.

Кусок фюзеляжа вылетел, увлекая за собой всех не пристёгнутых пассажиров. Открывшийся вид напугал. Земля приближалась слишком быстро. Холодный воздух, хлынувший в салон, пронзил легкие тысячами иголок. Как же быстро мы снижаемся! Я уже вижу посадочную полосу. Удар!

***

Я очнулся и дернулся. Ремень удержал меня на месте. Растеряно зашарил взглядом по окружающему пространству. С пробуксовкой начало доходить, где вообще нахожусь.

– Дай посмотреть пулемет, – притворно канючила Дара.

– Это оружие, а не игрушка, – хмуро отозвался кваз.

– А ты человечину жрешь? – спросила его девушка.

– Нет.

– А споровый мешок есть?

– Нет.

– А между ног ты как кукла Кен?

– Отвали, малявка! – начал заводиться Танк. – О, Фарт, очнулся! Уйми свою девку. Она всех уже достала.