– Хорошо, друг, – кивает Эгорд, не отрывая взгляда от Милиты. – Встретимся внизу.

– Эй, про меня забыли? – обиженно ноет Тиморис. – Объясните кто-нибудь, что задум...

Если бы в этот миг у него в руке была дубина – выронил бы на ногу и даже не пикнул.

С улыбкой качает головой.

– Нет.

Шаг назад, улыбается шире.

– Не-е-ет…

В глазах паника, смотрит то на Эгорда, то на Милиту.

Еще шаг назад.

– Нет-нет-нет!

Хватается за голову, несколько рачьих шагов.

– Это шутка, да? Ребята, стойте, я... согласен, безумные идеи – это ого-го! Но... не такие же безумные!

Дергается, чтоб развернуться, пуститься наутек... но замирает. Обмякает как на вешалке. Глаза обращаются к небу.

– Скажите, вот зачем я с ними связался?

Не получив ответа, понуро плетется к обрыву.

– Ямора на вас не хватает...

«Буду всегда держать с вами мысленную связь, – сообщает Удараг. – Драконы вас не тронут, но не ручаюсь за остальных».

Эгорд кивает.

«Спасибо».

От Ударага приходит волна тепла, можно считать улыбкой.

«Делаешь успехи».

Вождь саффлов медленно идет к джунглям, покачивая веерами и щупальцами, у ног ползут и парят маленькие друзья, краски моря исчезают в зелени трав и деревьев.

Эгорд пристегивает края плаща к предплечьям, голеням, бедрам, Милита делает то же самое. Тиморис смотрит в пропасть глазами бездомного пса. Деловитые звуки трущихся ремешков, щелкающих бляшек.

Драконы всех мастей буднично вылетают из тьмы, падают в нее, кто-то, наверное, просто патрулирует местность, возвращается с докладами, но в основном – агрессоры, прут и прут, как гной из нарыва, во все стороны – опоясывать мир огнем, льдом, кислотой, молниями и прочими оковами террора.

– Вместе? – без особого интереса бросает немертвая.

Эгорд кивает, у Тимориса вздох приговоренного к казни.

Прыгают в бездну.

Свет пугающе быстро уносится далеко вверх, пожирает тьма, будто громадная смерть, предназначенная миру, по ошибке является к маленькому Эгорду, распахивает навстречу голодную пасть...

Крики Тимориса.

Смех Милиты.

Воин-маг цепляется за мысль, что мрак не превратил его в пустоту, что он, Эгорд, существует, надо срочно действовать.

Тьма постепенно окрашивается примесью оранжевого, мелькают огни, но некогда осмысливать, что их источает. Видно лишь самую малость. Тело безвольно кувыркается, Эгорд пробует управлять полетом, пару раз встречный воздух едва не выворачивает суставы. Вращение остановить удается, падает головой вниз, конечности выгибаются назад из-за натуженного, как парус, плаща. Неосторожное движение – и карусель закрутится вновь.

Милита чуть ниже, тоже вверх ногами, но ее полет в полном контроле, словно в крови целое поколение белок-летяг.

Тиморис далеко внизу, его нещадно вертит, похож на раскоряченную тряпичную куклу.

Из глубины несется стая драконов, Эгорд успевает закупориться в шар света.

В щит врезается крыло, опять все кружится-вертится, но это мельтешение слабее, то ли столкновение не очень сильное, то ли разум вошел в ускоренный ритм и воспринимает время иначе. Драконы уже высоко – фигурки размером с мотыльков.

Эгорд уходит в сторону от удара с черным драконом.

Громовое рычание: наверное, так на драконьем языке ругаются матом, гнев ящера растворяется далеким эхом. Эгорд осознает лишь сейчас: сумел-таки увернуться сам. Слабенький, но поворот, равновесие никуда не делось.

Внизу кричит Тиморис, почти растворился во мгле черной точкой. Эгорд вытягивает руку, точку окутывает лучистая звездочка – щит. Его широкое днище расплющивает поток воздуха, падение несчастного воина замедляется. Звездочка ближе – вырастает до бусины...

Далеко вокруг – огни: стены пронизаны пещерами, в горловинах трепещут факелы, ходы связаны тугими мотками лестниц, демоны как муравьи...

Из бездны мчатся драконы, похоже на перевернутый ливень, фигурки драконов с зернышки вмиг разбухают до размеров скал, в опасной близи проносится рядом – и уже в недосягаемой выси, опять зернышки. Драконы, с которыми по пути, обгоняют, но можно рассмотреть в деталях: отблески чешуек, переливы крыльев... Злые глаза посматривают на людей, с губ ворчливое рычание, но пролетают мирно, словно чужаки приняты за драконов, только бескрылых, уродливых, мол, так и быть, живите, не хочется о вас крылья пачкать...

Рядом возникает Милита.

– Что, уже наловчился? – заливается смехом. – За мной не угонишься, ха-ха!

Кружится вокруг Эгорда по спирали, делает головокружительные трюки.

Пузырь света равняется с Эгордом, внутри Тиморис, на лице борются страх, удивление и сосредоточение – пытается взять себя в руки. Через какое-то время кивает Эгорду.

Воин-маг щелкает пальцами, щит распыляется.

Воздух дергает Тимориса как струну, но он тушит колебания быстро. Физиономия пылает радостью, Эгорд понимающе улыбается.

Между ними пролетает Милита, отвешивает Тиморису подзатыльник. Воина опять вращает, невольно занимается цирковой акробатикой, грозно потрясает кулаком, шум ветра глушит сочную брань. Милита как темная фея, неудержимо веселится, дразнит Тимориса, тот гоняется за нахалкой в жажде оттаскать за волосы, не замечает, что учится управлять полетом, маневрировать...

Так Милита смеялась, когда была младшей сестренкой, в платье, с букетом полевых цветов и человеческими глазами...

Эгорд гонит наваждение. Перед ним все равно не Милита, ее душа продана. Надо думать лишь о цели – убить Зараха.

Летят рядом тремя линиями, воздух прочерчивается полосами.

Уклоняться от столкновений с драконами все проще, как мчаться на лошади меж деревьев, навык впитывается быстро.

– Сколько, говоришь, придется лететь? – перекрикивает Тиморис шум полета.

– Сутки, – громко отвечает Эгорд. – Так говорил темный маг, но ему не было смысла врать. Впрочем, сейчас уточню...

Вскоре в голову Эгорда приходит волна:

«Да, слышал разговоры о логове Зараха. Бывшие хозяева спорили, как долго падать, на час больше или на час меньше, но около суток».

«Благодарю, друг. – Эгорду трудно испускать ментальные волны с более сложным смыслом. – Вы как?»

«В пути. На дне реки нашли канал, тут целая сеть водных туннелей, но все ведут вниз. Движемся не так быстро, как вы, разрыв будет увеличиваться, но не переживайте за ментальный щит, он простирается на огромные расстояния».

Огней меньше, сгущается мрак. Милита в сальто хватает лук, выгибается, темноту распарывают стрелы фиолетового пламени, летят быстро, на зависть драконам, фиолетовая стая освещает стены. Пещер больше, но все дикие, без лестниц. Демонов почти нет – лишь редкие отшельники, в глазницах горит что-то злое, жадное.

Стрелы разбиваются в лиловую пыль, вспышки озаряют глыбу: выпирает из стены, перекрывает туннель на треть. Милита летит наискось, Эгорд хватает впадающего в панику Тимориса, виляет за ней, троица пролетает в нескольких метрах от острых граней. Выступы следуют один за другим, всех размеров и форм: Эгорд уходит от удара с полумесяцем, Тиморис едва не встречается с рогом, мелькают пузатые валуны, шипастые бутоны, мосты… Милита виражирует как рыба в воде.

Воин-маг набрасывает на себя и Тимориса щиты. Рука нацеливается на Милиту, готова окутать солнечной сферой... Но пальцы опускаются.

– На хвосте драконы, – не оборачиваясь, кричит немертвая.

Тиморис хочет отмахнуться, но его начинает заносить, возвращает руку на место.

– Тут везде драконы!

– Следуют за нами, не обгоняют.

Милита уносится вперед.

Эгорд оглядывается, на него смотрят пары огромных злых глаз, с влажных клыков срывается слюна.

Троица лавирует меж морщин каменной глотки, драконы не отстают, как привязанные. К ним примыкают новые, зажимают с боков, крылья рубят воздух в опасной близости.

– Что за...

Тиморис уклоняется от встречного дракона, тот пожирает человечка налитыми кровью глазами, резкий разворот, вливается в стаю преследователей.