– Ну же, грозный мститель, чего медлишь?

– Иди сюда, блоха! – требует Зарах. – Вот он я, слабый, беззащитный, убей меня! Забыл, как я жрал ноги твоего дружка? Он же так орал, звал на помощь, а ты наблюдал как последний трус! Давай, смой с себя позор!

Эгорд закипает, на руках трещит лед. Надо рваться в битву, за Витора, за всех, кого отняла эта жирная тварь. Но что это даст? Эгорд пополнит список жертв, следом убьют Тимориса, а Зарах продолжит атаку на мир людей. И все из-за безрассудной жажды мести.

– Где же твоя храбрость, герой? – хохочет Ямор.

Демоны один за другим присоединяются к повелителю в веселье, сначала шипят, затем смеются, через минуту орда дрожит в диком хохоте, когти тычут в Эгорда, неистово призывают всех, каждую пылинку смотреть на посмешище.

– Ну не хочешь сам, пусть идет твой приятель! – «добродушно» предлагает Ямор. – Хотя у него шансов меньше, но хотя бы хватит решимости.

– Давай, трус, сделай шаг, – шипит Зарах. – Ты же дал слово!

Ямор выжидающе кружит над ареной, словно маячит по комнате из угла в угол.

– Чего тянешь, как болван? Пускай за тебя бьется твой спутник, да хоть кто в преисподней! Если, конечно, согласится.

Пролетает низко над толпой, ручища хватает за горло случайного демона.

– Эй, не хочешь помочь нашему робкому пареньку?

Но демон, похоже, не понимает слов, пасть изрыгает безумный хохот, голова дергается в приступе экстаза, так обычно ведут себя задыхающиеся в курительном дыму завсегдатаи притонов. Смеется, потому что смеются все.

– Не хочет.

Ямор отбрасывает демона, перелетает на другой край толпы, когти цепляют демонессу.

– Может, ты хочешь драться за человека, красавица?

Бестия, судя по ошалевшему взгляду, хочет другого, и не с Эгордом, а с Ямором. Уже закатывает глаза на пике сладострастия от одного лишь понимания, что ее сжимает в объятиях сам царь демонов. Стонет, облизывает, жадно обвивает руку Ямора всеми конечностями.

Ямор стряхивает пылкую девицу.

– Эх, жаль. Никто не желает встать на защиту бедного Эгорда. Придется тебе самому.

Языки Зараха сплетаются в вихревые узоры, зеленые нити вырисовывают в воздухе движущиеся сцены, Эгорд узнает Витора, тот храбро кидается на Зараха, защищает каких-то людей, но Зарах стискивает хвостом, отгрызает ноги, Витор отползает, зовет на помощь, разматываются его кишки... Языки скручиваются в Эгорда, изображают его перепуганное лицо, как он удирает, спотыкается, несется без оглядки...

Эгорд в бешенстве, хватает меч, почти все тело покрывает лед, его ростки касаются висков.

Носки сапог застывают в опасной близи от черты. Грудь мощно вздымается и опускается, из-за чего лед то трескается, то срастается...

– Хватит медлить! – рычит Ямор. – Если сейчас же не...

– Леарит, – обрывает Эгорд.

Царь демонов резко разводит ладони, приказывая толпе умолкнуть, накрывает гудящая тишина.

– Повтори.

Эгорд поднимает острый взор.

– Ты сказал, меня может заменить любой в преисподней. За меня сразится Леарит!

Ямор меняется в лице, на нем каменеет суровая задумчивость. Зарах поворачивает голову к царю, громадное тело чуть сжимается, словно черепаха собирается спрятаться в панцирь. Пронимает даже тупую мелюзгу, отовсюду приливы испуганного шепота. Ямор рычаще хмыкает, прищелкивает пальцами.

На арене появляется Леарит.

Грязную мглу рассеивает облако света, Эгорд прищуривается, демоны с недовольным ворчанием отпрыгивают, кольцо зрителей становится шире. Зарах делает шаг назад, хвост приближается к границе арены, сегмент вспыхивает, обугливается, Зарах с шипением отдергивает.

Леарит на коленях, голова опущена, все еще крутятся черные стальные змеи, не дают шевельнуться.

Ямор вновь щелкает пальцами.

Змеи разлетаются дымом.

Фигура в серебристых полужидких доспехах выпрямляется, волосы удлиняются, их белизна становится чище. Леарит медленно озирается, находит Эгорда.

Лицо из линий света, глаза из радуги... Эгорд думал, что никогда их не увидит. Девушка улыбается, кивает. Резко поворачивается к Зараху, тот вздрагивает. Леарит взлетает, изящный силуэт феи увеличивается раз в пять, разгорается копьями лучей, из спины вырастают сотканные из света крылья, сплетаются с волосами в монолит. В руках возникает огромный солнечный меч.

Тиморис поднимается, в больших, как яблоки, глазах зачарованный блеск.

– Ну даешь, дружище... Подцепил такую дамочку, да еще здесь! А я думал, это я орел...

Сейчас Леарит как никогда богиня, во всем великолепии, не из плоти, а какой-то иной, высшей материи. Зарах хрипит, туша по зову шкуры, что отчаянно жаждет уцелеть, жмется назад, но ее обжигает невидимый купол арены. В Зарахе срабатывает механизм загнанной крысы. Страх уступает свирепому вою, демон вскидывает сабельную пару лап, хвосты свистят, сливаются в режущий кокон.

– Нет! – раздирает толпу женский крик.

Эгорд оборачивается.

В гуще демонов кто-то яростно проталкивает коридор, монстры разлетаются как придорожные камни, на открытое пространство вырывается демонесса. Кожа частично окаменелая, местами блестит сталь, по всему телу горят жилы с пульсирующей магмой.

Милита!

Пропорции сильно искажены, в них еще узнается девушка, но в ней много звериного, хищного.

– Не смейте! – ревет Милита. – Зараха убью я!

– Не вмешивайся! – кричит Эгорд. – Ты не справишься!

– Заткнись! Все прочь!!

Милита упруго бросается к арене, плоский зазубренный хвост, словно гибкий клинок, предупреждающе рассекает воздух широкими кривыми полосами.

– Начали! – командует Ямор, взмывает к тучам.

Солнечный меч врезается в скрещенные сабли Зараха, мир вздрагивает, демоны взрываются ором довольства, вырастает лес машущих лап. Милита мчится к кругу, Эгорд с ужасом понимает, что если она коснется арены, Ямор объявит о поражении Леарит.

Тиморис перехватывает косу.

– Ах ты, дохлятина!

Эгорд намораживает позади себя высокую ледяную стену, Милита бежит в обход, но воин-маг продолжает стену с обеих сторон, искривляет ее в полукольцо, ребра больно втыкаются в мясо от ударов сердца, пот застывает ледяными червями, не потерять бы сознание. Энергия страшным потоком выкачивается из тела, замыкает стену, Милита, Тиморис и Эгорд внутри белой парующей холодом крепости.

Воин-маг падает на колени, в глазах шатается болото, где-то далеко громыхают удары сражения между богиней и убийцей Витора, кожа чувствует зудящую дрожь от каждого столкновения меча и сабель.

Тиморис уже рядом, подхватывает, вливает в инеевые губы сразу несколько флаконов зелья.

Два боя на двух аренах – большой огненной и малой ледяной – не уступают друг другу по накалу. Эгорд обрастает толстым льдом, весь в кольях, как элементал, размерами сравнивается с демонессой. Милита превосходит скоростью, когти и хвост разбивают корку, глыбы ледяного стекла с глухим звоном разлетаются в мелкие кубики и пирамидки, выбоина тут же заливается новым...

Эгорд волевым усилием приказывает ледяному забралу расступиться.

– Тебе не победить Зараха! – пытается вразумить. – Если Леарит из-за тебя проиграет, Зарах вернется и уничтожит мир!

– Плевать на мир! На всех вас! Мне нужен только Зарах!!

Милита швыряет себя в Эгорда.

Воин-маг уклоняется, лицо вновь под маской льда.

– А когда-то тебе нужен был только Витор.

Милита взвывает, будто ее смертельно оскорбили, боевой раж демонессы усиливается.

За частоколом сосулек шипят всполохи от меча, Леарит перетекает по воздуху арены как призрак, время для которого движется иначе. Силуэт богини неугасающей вспышкой ускользает из-под кривых топоров Зараха, тот пылает в безумии, лупит всем арсеналом без разбора: обрушивает лапы с клинками, колет жалами, языки сплетаются в ловчие сети, чешуя по всему телу изрыгает зеленый туман отравы, а когда богиня проносится под колоннами ног – давит брюхом, шипы разламывают древние слои гнилого железа, а Леарит снова вверху. Лезвия крыльев ослабляют мелкими порезами, отсекают пучки языков, меч разит глубокими ударами.