Зарах!

– Все проч-ч-чь! – шипит демон.

Каша слуг торопливо растекается по стенам, архимаги гасят в ладонях тьму, с поклонами отлетают.

Троица посреди каменной пустыни, от Зараха отделяет лишь венец трещин – след эпического падения.

Наконец-то!

Прежние страдания, страхи, бури, – исчезают, уступают легкости. Эгорд лишь сейчас осознает, как много пройдено, вспоминает, зачем вообще сюда явился, зачем убил на пути стольких врагов и обманул не одну смерть. Захлестывает стыд – как мог забыть! – и какое-то безумное счастье.

Витор! Сестренка Милита, Камалия, Наяда... Вы будете отмщены!

Эгорд не увидит неба, архимаги все равно сожгут.

Но неважно.

Главное – убить Зараха! Нанести смертельный удар, услышать его мольбы, вырезать на безглазой морде глаза, чтобы в них заглянуть...

Зарах точит друг о друга насадки недокрыльев, облизывает – словно обвязывает нитками, на клинках остаются зеленые мазки яда.

– Это и есть ваш Зарах? – спрашивает Тиморис.

– Не наш, – дрожат губы Милиты. – Мой! Только мой!

– Тиморис, не вмешивайся, – говорит Эгорд, не отрывая взгляд от зелени языков.

– Размечтался, – бурчит Тиморис. – Столько перлись к этому чучелу, а теперь стой в сторонке? Вы ж без меня пропадете!

– Подстраховывай, – осаждает Эгорд, – но в бой не лезь. Пожалуйста.

– ...Ладно.

Зарах взмывает ввысь как кузнечик, все трое отпрыгивают кто куда, скорпионье тело падает, брюшные шипы крошат породу на мелкие ромбики.

– Я вас помню-ю-ю, – шипит Зарах, эхо течет в уши одуряющим ядом.

Жало бросается на отползающего Тимориса. Эгорд выкрикивает, пальцы рассекают воздух снизу вверх, из земли вылезают пять ледяных сталагмитов разной длины, бьют по пластинам хвоста. Глухой звон, хвост отскакивает, Тиморис брезгливо оттирает попавшую на сапог каплю зеленой отравы.

Зарах поворачивается к Эгорду.

– Ты-ы-ы...

Челюсти твари щелкают, от каждого удара дикая головная боль. Эгорд держится за висок, остужает снежной пленкой...

– Помниш-ш-шь, как умирал твой дружок-к-к?

Голос Зараха всегда меняется, то бас, то писк, перепады интонаций издеваются, дразнят, пугают, провоцируют.

– А ты смотрел как дурачок-к-к, с открытым ртом, как я жую его хрустящие сочные ножк-к-ки, и не пытался помоч-ч-чь...

– Ах ты...

Эгорда трясет, жилы как раскаленная проволока, ледяные колючки на руках испаряются.

Языки начинают приковывающий внимание танец, гифы захлестываются в сложные узоры, Эгорд узнает в зеленом ажуре лицо Витора... Брови, скулы, линии носа и подбородка, – невероятное сходство!

– Эгорд, почему ты меня не спас? – стонут плетеные губы голосом Витора, глаза жалобно округляются. – Ты же мой друг, я столько для тебя сделал, столько раз вырывал у смерти!

Воин-маг беспомощно опускает меч, ноги ватные.

– Я... не...

Моргает, дыхание шелестит.

– Витор, прости! Я не...

– Струсил!

– Нет, Витор, нет!

Эгорда несет в пасть Зараха, не видит ничего, кроме обиженного лица друга.

«Знаешь, Эгорд, – шептал Витор, – я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом… Глупо как-то вышло… Ты восхищался мной, подражал, а ведь я, красивый могучий герой, за всю жизнь так ничего и не создал – только бродил по свету, развлекался и размахивал мечом налево-направо...»

«Ты сделал меня и Милиту сильными!»

«Да... это единственное, чем горжусь... – Смех сквозь кашель. – Но так и не отучил тебя бояться скорпионов, чудо ты в перьях...»

«Витор, не уходи!»

«Моя вина... Думал, мелочь, а вышло...»

С ног сбивает Тиморис, оба отлетают, опустевшее место пронзает хвост.

Тиморис бьет Эгорда по щекам, поднимает.

– Не слушай его!

Эгорд трясет головой.

– Ты ведь тоже была т-т-там?

Языки смотрят уже на Милиту.

– Видела, как-к-к убиваю твоего любимог-г-г-о...

Милита как факел, верхней части лица не видно из-за слепящего сияния глаз, зубы крупнеют, капает слюна, ногти разрастаются до когтей.

– Разорву, тварь!

– А что не разорвала тогда? – гнусно говорит Зарах. – Ах, ты же была слабенькая девочка, испугалась, что и тебя так же, на мясо...

Милита рычит, лук искрится, копит страшную силу.

– Ведь клялась, что любишь! – имитирует демон голос Витора. – Но страх сильнее любви? Так испугалась, что продала душу за то, чтобы никогда не испытывать боль! И вот... ты нежить. И как, нравится? Не больно, не страшно, зато можно пугать и мучить ничтожных смертных. Уже вошла во вкус...

– Заткнись!!!

Милита рвет тетиву, лук выплевывает череду колец во главе с клыкастой пастью. Здоровенная змея лилово-белой энергии спружинивается, петля летит задушить, вонзить клыки.

Зарах смыкает хвост в круг, полость круга заливает гудящая черная воронка, демон прыгает в живой мрак, хвост разматывается, ускользает во тьму вслед за хозяином, портал исчезает...

…появляется далеко за спиной Милиты. Зарах вылетает, торжествующе кружит, будто играющий с хвостом пес.

Тварь бесконечно телепортируется с места на место, раз – далеко у стены, два – перед носом, бьет запечатанным в сталь недокрылом, три – рядом с Милитой, пытается откусить голову, четыре... Солнечный щит успевает спасти Эгорда столько же, сколько за все путешествие, Милиту лапы Зараха пронзают уже который раз, ядовитые пары из-под пластин окутывают как науськанные, но раны Милиты зарастают черной пылью, а дышать ей все равно чем. Магические змеи немертвой гоняются за демоном по всей арене, но тот рвет на мерцающие хлопья, ныряет в порталы. Лед и лук слишком медлительные, Зарах либо отбивает, либо исчезает... Эгорду начинает казаться, что неуязвимый монстр тянет время, забавляется, мог бы расправиться сразу...

Дно завалено энергетическим «снегом» – останки змей – и осколками льда.

Эгорд и Милита прячутся за ледяным обелиском.

Воин-маг осушает третью бутылочку противоядия, помутнение и тошнота отступают.

– Вот же слепень!

Милита заглядывает за угол, тут же назад, край ледяного убежища выбивается ударом хвоста.

– Убью эту мокрицу!

– Куда подевалис-с-сь мои шаловливые детк-к-ки? Опять, бесстыдник-к-ки, спрятались, играют-т-т в папу с мамой. Ух-х, всыпать бы плетк-к-кой да за волос-с-сы!

Эгорд пытается отдышаться, Милита с суровым лицом заряжает лук.

Из-под обломков льда выкапывается голова Тимориса.

– А ты что здесь забыл? – спрашивает Эгорд.

– Ребята, этот урод часто прыгает в одно место...

Тиморис по-заячьи стреляет глазами, нет ли рядом этого самого урода.

– Нет, не туда, куда подумали, хотя там ему как раз место и вход похожий. Я про центр, где трещины.

– Не так уж часто, – цедит Милита.

– И все же попробовать надо, – решительно говорит Эгорд. – Один из нас вынудит Зараха переместиться, другой будет ждать у выхода. Зарах выпрыгнет прямо на смерть.

– Убивать буду я! – рычит немертвая.

Обелиск разбивается, все врассыпную, над головами свистит хвост.

Сражение продолжается, руки Эгорда изрыгают ледяные потоки, меч бесполезной железякой болтается в ножнах: с Зарахом в ближнем бою – шансов нет.

На захватчика мира набрасываются пять змей, между сегментами хвоста открывается черный портал, Зарах прыгает.

Эгорд осознает, где сейчас появится непобедимый враг, взгляд устремляется к центру дна, над трещинами уже разбухает черная звезда...

В ту сторону летит мощный ледяной клинок.

Портал распахивается, Зарах выпрыгивает, клинок несется прямо в пасть, влажная блестящая плоть открыта для удара.

– Нет!

Милита в прыжке разрубает клинок.

Эгорд в бешенстве.

– Ты что?!

– Зарах мой!

– Дура! – кричит Тиморис, машет косой.

Зарах противно хохочет, бежит в атаку, лезвия передних лап сливаются в мясорубку, по бокам тянется пыль, еще коварнее разит хвост, демон словно обретает второе дыхание, теснит Эгорда и Милиту к стене, за их спинами мельтешит злой от беспомощности Тиморис.