– Солнце... во мне.

Тучи в небе расступились, из небесного колодца на демона опускается столп яркого, но мягкого света. И этот свет не разрушает демона – наоборот, плоть начала быстро нарастать. Эгорд наблюдал подобное, когда Леарит была крылатой: боги в назидание обрушили на нее шторм молний, но ее божественная природа стремительно исцелила тело.

Мышцы, сухожилия, паутина жил... Словно армия невидимых ткачей плетет кокон нового мяса, оно покрывается кожей. Набухают, будто шляпки грибов, хитиновые пластины. Демон задышал глубже и ровнее, отросшие веки поднялись, из них хлынул знакомый свет, от этих зеленых сфер отрываются круглые искорки и неспешно плавают рядом, как светлячки вокруг гнезд.

Хафал медленно поднялся на четвереньки, ладонь нащупала посох. С опорой на него человек-скорпион выпрямился, глубоко вдохнул и выдохнул, глаза вязко моргнули. Хафал поднял их к небу – откуда на него льется свет.

Эгорд не раз видел в храмах обряд посвящения в Светлый Орден. Луч опускался на того, кого боги принимали в жрецы.

– Витор...

Им завладело чувство, которого ждал с момента, когда Зарах убил Витора. Умиротворение. Оно так и не пришло, когда погиб Зарах. Но сейчас...

– Я отомстил.

И показалось, что там, в просвете, мелькнули такие знакомые черты лица – Витор улыбнулся.

Хафал взял посох в кулаки, жердь налилась зеленоватым светом, вокруг снова замерцала аура, но сейчас демона не обжигает – свет не может причинить вред его жрецу.

Твари преисподней на всем острове притихли. Даже стали ниже, словно вот-вот налетит ураган и сдует. Хвосты медленно качаются, как красные водоросли в тягучей воронке течений.

Крылья Милиты заживают неохотно, их края еще рваные, кожаные полотна в дырах, лед вокруг демонессы забрызган остывшей лавой – ее кровью.

Глядя Хафалу в глаза, покачала головой.

– Хватит этого цирка!

В разбеге хвост щелкнул как хлыст, крылья сложились, Милита стрелой полетела на нового жреца.

Человек-скорпион резко вырос, сияющий посох над головой как метательное копье, набалдашник смотрит в Милиту, свободная кисть превратилась в клешню. Смазанное ядом жало поднялось на кольцах хвоста, эта пружина готова распрямиться в сторону крылатой бестии.

Но тут из просвета в небе, который почти закрылся, вылетела белая комета, вмиг прочертила до алтаря косую полосу, врезалась в Милиту до того, как та столкнулась бы с Хафалом. Милита и комета сплелись в вихрь.

Эгорд различил огромные крылья из белых перьев, какие были у Леарит. Фигура мужчины в серебристых доспехах плавно оттолкнула демонессу взмахом крыльев, Милита не упала – кожаные крылья вздулись, набрав воздух, а когти на ногах прорезали на льду борозды.

Белые пернатые крылья опустили мужчину на алтарь.

Эгорд не верит.

– Витор...

Хафал раскрыл клешню, и толстый, как бревно, луч зеленого света ударил в Милиту... Нет, в Витора! Он закрыл ее крылом. Луч не причиняет вреда перьям, но невидимый защитный барьер вокруг младшего бога терпит нагрузку. Морщась от боли, Витор выставил ладонь к демону-жрецу.

– Хафал, прошу, не трогай ее. Я разберусь.

Не сразу, но луч погас. Боевая стойка жреца сменилась прямой спиной, посох встал рядом.

Витор развернулся к Милите.

Она медленно пятится, не то что удар – муху сейчас не отобьет, и Эгорд может понять. Сам еле держится на ногах. Милита пытается казаться свирепой, но видно, что теперь в ней больше страха, чем гнева.

– Не верю...

– Милита, пожалуйста. Прекрати, – говорит Витор. – Ты зашла слишком далеко.

– Как ты можешь быть... здесь?

– Мне нельзя вмешиваться в мир людей, но я ослушался.

Витор сложил крылья, осторожно зашагал к ней.

– Милита, ты причиняешь много зла всем. И себе. Но ты не такая, я помню. Вспомни и ты.

– Я была ничтожеством, – шипит демонесса, – боялась собственной тени! И лишь сейчас, в этом теле, не боюсь ничего!

– Человеком ты боялась, но всегда побеждала даже те страхи, которые не могли победить сильные мужчины, и это делало тебя прекрасной! А сейчас побеждаешь только тех, кто слабее, и это превращает тебя в монстра...

– Если бы ты знал, что я чувствовала в той тщедушной шкурке...

– Я не осуждаю, Милита.

– ...И только Ямор избавил меня от этого чувства!

– Милита...

– Молчи! Я не Милита, которую ты знал. Убирайся в небо, к своим божкам, иначе убью и тебя!

Витор тянет к ней руку.

– Прошу, Ми...

Бах!

Эгорд вздрогнул, Леарит вцепилась ему в руку. Молния ударила с неба прямо по младшему богу. Падшему богу! Его наказывают – как и Леарит, когда та была богиней. Витор вскрикнул, упал ничком.

С яростным воем Милита пролетела над ним и бросилась на Хафала, они сцепились в клубок...

Витор пытается приподняться надо льдом алтаря, но его опять пригвоздила молния.

– Витор! – крикнул Эгорд.

Под гром и вспышки оттащил его с поля боя, Леарит окружила их световым куполом вовремя – снова ударил белый хлыст, щит исчез, но Леарит уже плетет новый, Эгорд помогает.

Витор лежит у Эгорда на коленях, тот ощущает тепло от крыльев, такие большие – едва умещаются под зонтом света.

– Витор, – голос Эгорда дрожит, – неужели снова вижу тебя...

Запрокинув голову, ожившее воспоминание смотрит в глаза друга, улыбается.

– Малыш Эгорд... Ты все сделал правильно.

– Ты погиб из-за моей трусости...

– Погиб, потому что Зарах был сильнее, вот и все. Рано или поздно должен был встретиться тот, кто мне не по зубам. И ты не виноват.

– Витор...

Лицо младшего бога стало таким же беззащитным, как у Эгорда.

– Но я должен защитить ее!

Он перевел взгляд на ту, что сражается, не жалея сил и злости.

– Защитить от нее самой. Она просто запуталась...

Хафал отбросил от себя Милиту, а сам остался на месте, с обрубком вместо жала. Крыло Милиты разрезано, но опаленные края срастаются прямо в атаке, как и жало вылезает новое, пока скорпионий хвост закручивается со свистом для хлесткого удара.

Демоны подобрались к алтарю, однако ведут себя смирно. Столькими тушами можно завалить каньон до самой преисподней, но на алтарь никто не суется. Похоже, Милита жаждет сама разобраться с тем, кто нарушил ее планы.

Крылья метнули демонессу во врага, как тетива метает бревно стрелы из осадной баллисты. Но Хафал ловко исчез с ее пути, оставив вместо себя аркан хвоста, петля поймала, и человек-скорпион с разворота бросил Милиту далеко вверх, та врезалась в статую бога, начали падение ледяные глыбы обломков.

До алтаря глыбы не долетели – их окутали знакомые Эгорду хлопья энергии, только не розовые, а оранжевые.

Телекинез!

Ледяные метеориты взяли курс на Хафала. Первую глыбу разбила клешня, вторую – пара зеленых лучей из глаз. Третьей летит уже не глыба, а сама Милита.

Но протаранить она успела только вспышку телепортации.

Оказавшись у демонессы за спиной, жрец выставил вперед посох, и набалдашник выпустил луч столь мощный, что Эгорд прикрыл глаза ладонью, а Хафала чуть сдвинуло назад.

Глухой стон, будто силы разом покинули Милиту. Огонь в ее глазах потускнел вместе с сетью жил, колени ударились об алтарь, от полного падения удержали воткнувшиеся в лед рычаги крыльев. Ладонь вжалась в живот, оттуда, как из котла, льется лава.

– Милита!

Хлюпнул удар – жало и хвост пробили насквозь плоть, но не Милиты – Витора. Он успел ее обнять, закрыть со всех сторон крыльями. Две пары глаз – оранжевые угли и радужные бриллианты – встретились. Витор, глядя на Милиту, улыбается нежно, из уголка рта начал бежать красный ручеек.

Вновь склизкий звук – жало вылезло из тела Витора, и тот обмяк, будто из него вынули позвоночник, но, зажмурившись, сквозь дрожь, заставил себя держаться. Веки поднялись, он по-прежнему смотрит на Милиту сверху вниз.