Палуба второго яруса была полностью отведена для развлечений. В одной половине был ресторан, в другой бар, массажный салон, который по совместительству являлся обителью местных жриц любви. Причем сексуальные услуги стоили куда дешевле массажных. Оно и не удивительно, отсосать каждая может, а вот на качественный массаж способны единицы.

– Я на массаж, – сказал Варик.

– Угу, охотно верю, – хохотнул я.

Ресторан вопреки ожиданиям не был похож на столовку. Все вполне цивильно, обстановка в стиле киношного ар-деко. Только вместо пиджаков на некоторых кофты и мастерки, хотя немало и денежных мешков в костюмчиках, которых сопровождают дамы в платьях. Причем, эти красотки не из «массажного салона». Нет, это знающие себе цену птички совсем другого полёта.

Караванщики сидели отдельно, одной большой компанией, сдвинув столы. Хотя пришли, явно, не все. Кто-то еще отсыпался, других же унесло на тропку местных приключений. Все ребята бывалые, у многих есть список любимых мест, где надо успеть потратить всю зарплату до того, как караван снова тронется в путь.

Завидев меня, они зашумели. Я со всеми поздоровался. Еще минут пятнадцать компания ждала отстающих, за это время как раз принесли горячее. От вида пюрешки с еще дымящей котлеткой у меня слюнки потекли. Животы заурчали, а мужики нетерпеливо заёрзали. Наконец, Хлыст дал сигнал всем наполнить рюмки.

– Давайте первую за тех, кто не доехал! – объявил он, и все молча опрокинули в себя огненную жидкость. Дружный, слившийся воедино стук рюмок словно дал отмашку, и внутри у всех ослабли еще оставшиеся после рейда зажимы. Психологические оковы окончательно спали, люди вокруг вмиг переменились, казалось, у некоторых даже морщины разгладились.

Начался такой гомон и смех, что поговорить становилось проблемой. Слова перестали нести какое-либо значение, суть ритуала была в самом их произнесении, выливая, исторгая их из себя как воду из брандспойта, люди выплескивали накопившееся напряжение.

Спустя несколько часов изрядно поднабравшиеся бойцы начали разбредаться, кто одиночками, а кто и по компашкам, которые зачастую совпадали с составом машин. Мне, наконец, удалось подсесть к Хлысту, по его выражению лица я понял, он и сам ждал нашего разговора.

– Что там с Искоркой? – начал я с главного. Судьба девчонки меня сильно волновала.

– Хорошо с ней все, – сказал Хлыст. – Пристроили в местный детдом. Находится на самой верхней палубе, подальше от всех. Раньше там были покои капитана и помощников.

– Всё лучшее детям?

– Ага. Местное начальство не без греха, но некоторые их решения мне импонируют.

– Что с ней теперь будет?

– Пару дней подержат там. Она пройдет обследование у знахаря, затем, если потребуется, поработает с психологом. Будет учиться, если захочет, её пристроят в семью, не захочет, останется на попечении детдома до совершеннолетия.

– Хорошо у них тут все обустроено.

– Могут себе позволить, – пожал плечами Хлыст. – Кстати, завтра детишек хотят вывести за территорию на горках покататься. А местная СБ, сам понимаешь, загружена выше крыши. Меня один товарищ попросил выделить народ в сопровождение. Платят нормально.

– Я в деле. Деньги мне сейчас нужны.

Мне еще у местных информацию как-то покупать надо, тут не Цитадель, вывести информатора в заброшку и вдумчиво выбивать её по крупицам не получится.

– Добро. Только не рассчитывай на легкую прогулку. Говорят, Волонтер вернулся.

– Кто?

– Ты что, еще не слышал? Это же вторая главная местная байка сразу после озерного черта.

– Дьявола, – как-то автоматически поправил я.

– Да насрать, – отмахнулся Хлыст. – Волонтер – это матерый жемчужник. Только непростой. Размером он с йети, если не меньше. Нападает редко, но уж если он в атаку пойдет, никто не выживет. На самом деле мутант почти не агрессивен. Занимается, в основном тем, что находит ползунов, всяких раненых зараженных и подкармливает их, пока на ноги не встанут. Кто-то даже считает, что Волонтер и Озерный Дьявол, это один и тот же элитник.

– Днём он спасает зараженных, а ночью ворует людей с корабля.

– Типа того.

– Он прям как супергерой от мира зараженных.

– Нахер таких героев.

– И мир такой нахер! – поддержал я Хлыста, подняв рюмку. За это и выпили.

С Вариком мы пересеклись как-то случайно. Вопреки местным суевериям вышли подышать на палубу. Товарищ поздоровался с неким Чунгачгуком. Мужик, и правда, смахивал на индейца, но был пьян настолько, что язык его совершенно не ворочался. Говорить он не мог, лишь мычал. Несмотря на это, залез в страховочную систему и спустился за борт. Через минуту оттуда донесся мерный стук молотка по зубилу, а затем плеск полетевших в воду кусков льда.

– Виртуоз своего дела, – пояснил приятель.

Кроме караула у заглушек реактора на палубе никого не было. Из-за баек про Озерного Дьявола люди нечасто сюда наведывались ночью. Только если большой группой. А эсбэшники ничего, вон, стоят, курят, никого не боятся.

Вернувшись в каюту, Варик разоткровенничался.

– Короче, херня какая-то выходит.

– А поподробнее? – заинтересовался я.

– Я всех опросил. Поговорил с подругами Иры. Они ничего не знают, но напуганы. Наседка их…

– Кто? – не понял я.

– Ну типа старшая, перед сутенером которая отвечает за девочек. Строго настрого им запретила ночью на палубу выходить. СБ не чешется. Салон держит Рассол – гуляка знатный, но работниц в обиду не даёт. С начальством он на короткой ноге, но даже ему ничего нарыть не удалось. Чингача ты сам видел, он трезвый бывает от силы полторы секунды в неделю, его не допросишь. Икотыч говорит, в ту ночь до утра в гальюне проторчал. Патруль у заглушек ничего не видел. Дежурившие у трапа тоже нихрена не слышали. Просто вышла и пропала.

– Так не бывает. Даже в Улье.

– Да знаю, – раздраженно буркнул Варик.

– Может, у нее клиенты какие новые в последнее время появлялись? И, кстати, её пропажа, случайно, не в один день с отъездом Крыс случилась?

– Не знаю. Это я выяснить не успел.

– Утром немного подработаем. Потом поможешь письма разнести? Заодно и во все места заглянем. Поспрашиваем.

– Угу.

Встали по будильнику в пять утра. В шесть уже было построение. На прогулку детишек повезла сборная солянка. Старлей из местного СБ, я с Вариком, Хлыст с замом и еще тройкой бойцов, пара виденных мною в Цитадели рож, остальные неизвестные.

Искорка сразу нас узнала и подошла поздороваться. Дети, все кто на вид старше четырнадцати, тоже оказались вооружены. Их набралось полтора десятка, от семи и до семнадцати лет. Группа переплыла на льдине на берег и загрузилась в машины. Ребятню посадили в броневик с пулеметной башней, все остальные прыгнули в три машины сопровождения.

Скатались без особых проблем. На одном из холмов всего в километре от Ледокола был столбовидный выход камня, как объяснил Варик, назывался кигилях. Вот вокруг этого места и получилась естественная горка. Дети весело катались и так заразительно смеялись, что на суровых лицах бойцов охранения, напряженно вглядывающихся в белую гладь вокруг, нет-нет да и проступала улыбка.

Получив заслуженный гонорар, я забрал свой долг у Хлыста. На руках все равно не набиралось той суммы, с которой можно кого-то разговорить. Был вариант завтра впарить кому-то записи из ямы и заработать на ставках, но это на крайний случай, если уж совсем ничего не выгорит. Осталось письма разнести, может, с этого хоть какие-то крохи перепадут.

Кто ж знал, что нам перепадут приключения на задницу даже в таком мирном деле. И ведь не по моей вине. Ну, разве что совсем чуть-чуть. А так это Варик во всем виноват, честное слово.

День пятидесятый

Ледокол

Минус двадцать градусов по Цельсию

До самого обеда мы с Вариком разносили письма. Без его помощи, я бы и за неделю не нашел всех адресатов. Работенка оказалась веселая, награду за труды приходилось выбивать с боем. Не будь я квазом, посылали бы меня раз в десять чаще, а могли и морду набить, так как одним из получателей оказался местный боец, который завтра выступает.