Велле следил за его манипуляциями, продолжая молчать. Наверное сейчас он считал себя военнопленным, которого будут пытать, но он, как истинный герой, не скажет ни слова. Казалось бы логичное предположение, вот только Дим не догадался бы до него сам.

Библиотека инфокарт Невского Синдиката оказалась огромной, и в ней Дим нашел труд «Военная психология». Эта инфокарта была узкоспециализированной и очень дорогой. Двадцать две тысячи очков социальной значимости, это почти пятьдесят тысяч империалов, ровно столько стоили эти знания. Но разве цена имеет значение, когда можешь исправить то, чем обделила тебя природа, а именно умение понимать людей.

Вот и сейчас, знания заимствованные из инфокарты «Военная психология» Дим применял для того чтобы «навести мосты» с Велле Искрой. А именно, теорию мягкого допроса, в которой используются не угрозы или физическая сила, а положительные эмоции. Дим уже забыл кто впервые применил такой вид допроса, знания из инфокарт улетучиваются из головы если их не практиковать. Но он точно помнил, что это был кто-то из Инквизиторов вермахта во времена Второй мировой войны.

Мокрый снег падал в плоскую сковороду, на который Дим разогревал мясо косули с фасолью, подмечая краем глаза как Велле сглатывает слюну, пытаясь изображать равнодушие. Но голод не тетка, особенно когда вокруг, среди холода и сырости, витает аромат горячей пищи.

Пищевые рационы, которые удалось добыть, стоили раза в полтора дороже обычных офицерских, и это неудивительно, потому как производителем был доминион Целиноград. Полностью натуральные компоненты, в том числе и мясо, а не распечатанные на пищевом синтезаторе из эрзац белков, что приводят перерабатывая насекомых. Да, это гораздо дешевле. Но вкус у эрзац белков соответствующий и никакие ароматизаторы не способны исправить этот вкус и липкую текстуру.

Когда содержимое сковороды закипело, Дим снял ее с огня и поделив пополам протянул вторую порцию Велле. Тот продолжал сидеть каменным изваянием. Дурак.

— Сейчас я тебя освобожу, при условии что ты не схватился за оружие и не натворить глупостей. Ты должен меня выслушать, — сказал Дим, засовывая в рот первую ложку с бобами. Он немного поторопился, потому как содержимое и его одноразовые тарелки оказались слишком горячими, от чего он обжог язык. — И аккуратнее с едой, — добавил он отплевываясь, — она горячая.

— Что ты хочешь мне сказать? — процедил Велле сквозь зубы. Сейчас на его лице играла маска спеси и недоверия, скрывающая истинные эмоции. Вот только какие, Дим ещё не смог разобраться.

— Ты думаешь что отец заплатит за меня выкуп? — хмыкнул он.

— Нет, — лаконично ответил Дим.

— И чего же тогда ты хочешь? — Все также гордыня и надменность сочились из потомственного Технополита. Будто сейчас он делал Диму одолжение, а не был его пленником.

— Победить в Тендере, — Дим приблизился к Велле и срезал хомуты, освобождая его руки. — Не советую хвататься за оружие. Не нужно этого.

— Иначе что? Пистолет пулемет у меня, а не у тебя! — сказал Велле, однако не торопился хвататься за рукоять оружия. Он начал разминать затекшие руки, видимо Дим переусердствовал, когда стягивал их хомутами.

— Ты не глупый. Думаю ты и сам прекрасно знаешь.

— Потому что у тебя всегда, все продумано наперед? — Спросил Велле и тут же сам ответил на свой вопрос. — Ты подменил пистолет? Разрядил его? Или что-то еще?

— Ешь и слушай, — уклонился от ответа Дим. — Видишь вон ту башню? Раньше она называлась Останкинской башней. Почти два века назад, это была главная вышка нынешней Конфедерации, транслирующая новости через ретрансляторы и потоковое видеоизображение. Мы сейчас в Москве, на месте где через четыре дня начнется Тендер.

Дим наблюдал, как надменность на лице Велле сменилась сначала недоверием, а затем удивлением. Велле закрутил вокруг головой, осматривая окружение и желая найти подтверждение словам Дима. Он и сам так поступил, когда только высадился. Озирался вокруг, но мало что приметил — за годы без цивилизации природа взяла свое, взрастив на месте мегаполиса почти джунгли.

— Тебе всё равно грозит трибунал! — Негромко сказал Велле, не в силах оторвать взгляд от покосившегося шпиля Останкинской башни.

— Наверное, если мы проиграем, — пожал плечами Дим. — И чтобы обеспечить нашу победу, мы явились заранее. Нам нужно подготовиться, потому как в тендере лишь по бумаге выигрывает сильнейший. Но думаю ты и сам об этом знаешь. Всё? Ты больше не будешь хвататься за оружие?

Велле молчал и Дим решил сказать ему то, что однажды сказал Рому Лерму, когда они только выстраивали доверительные отношения.

— На будущее предупрежу: никогда не смей мне угрожать и уж тем более пытаться напасть. Я могу простить только одно покушение, и его ты уже использовал, когда попытался убить меня в экзоскелете.

— И всё равно, мне кажется что для Мастера ты слишком много на себя берешь. Когда-нибудь этот тендер закончится, и тогда я лично сниму с тебя кожу.

— Может быть и так, — не стал спорить Дим, решив вновь прибегнуть к тактике мягкой силы. — Но война меняет людей. Может быть ты слышал о тех кто воевал, про братство по оружию, что бывает сильнее кровных уз.

— Да откуда ты знаешь, Мастер? — И вновь надменность. Дим предположил, что это просто защитная реакция Велле. В любом случае, у него будет достаточно времени разобраться.

— Ты слышал про героя Нового Ковчега — Рома Лерма?

Ответом на вопрос Дима было молчание. Дим не сомневался, что его собеседник слышал это имя. В свое время Новый Ковчег позаботился о том, чтобы о молодом и амбициозном механике, который в одиночку завоевал крепость Нарын-Кала, узнали во всей Конфедерации. В итоге выиграли все: еще безусые мальчишки получили кумира, войска получили новых рекрутов, а Отцы Нового Ковчега подняли имидж доминиона. И только Дим оказался за кулисами.

— Пол года назад, на твоем месте был Ром Лерм. Он тоже угрожал мне дважды. И во второй раз поплатился за это. А сейчас он стал для меня тем, кого, наверное, можно назвать братом. Ты ешь, остынет.

Велле, будто вспомнив что голоден, спешно набил рот, стараясь не подавиться спросил:

— Поэтому ты слил ему бой в Клетке?

— Он оказался сильнее, его машина была лучше, — Дим уклонился от прямого ответа Технполита. — Ты ведь сам всё видел.

Ещё, наверное, пару минут они провели в молчании, поедая каждый свою порцию. Диму этого показалось мало, все-таки за последние две недели он изучил дюжину инфокарт и организм требовал калорий для перестройки мозга. А потому он распечатал ещё четыре сухих рациона, вновь начав разогревать их на открытом огне, а не при помощи беспламенного разогревателя.

На самом деле Диму хватило бы всего одной порции, но он взял четыре, потому что так было нужно.

— Ты понимаешь, что мой отец такое не прощает? На самом деле, лучше тебе самому отправиться в клуб инквизиторов, потому что если раньше до тебя доберется Висмут, — Велле кажется на самом деле боялся отца больше смерти. Однако договорить ему не дал.

— Мне кажется, я знаю какой твой отец. Он честолюбив, высокомерен и одновременно умён и проницателен. Он хороший политик, раз за двадцать лет сохранил свой пост в Сенате, несмотря на междоусобицы Технократов. Но он далеко не всемогущ. Может быть для тебя это покажется немыслимым, но он тоже просто фигура в чьей-то шахматной игре.

Ответом Диму был смех. Громкий, гомерический смех. Велле не поверил, или не хотел верить, в слова Дима. Впрочем, это неважно. Дим сделал главное: посеял первое зерно сомнений в голову молодого Технополита. Немного усилий и эта семечка вырастет, превратив страх и безропотное поклонение отцу в ненависть и желание отомстить.

— И ещё, ты должен знать. Мы с твоим отцом находимся по разные стороны баррикад. Мы сотрудничаем только до тех пор, пока выгодно нам обоим. Он пытается переманить меня, подмять под себя как, наверное, делал с остальными. А сегодня, перед вылетом, мы повздорили. Ты был этому свидетелем.