Дальше за меня сработали инстинкты. Я даже не понимал, что конкретно делаю. На автомате зашел в меню управления растениями и нашел сердце-семечку когтистой лапы ОУКБ. А дальше произошло удивительное: пульсирующая семечка, облепившая корневой системой все оружие, сейчас пустила корни вглубь по руке ОУКБ, и эти корни углублялись и высасывали силу из тела носителя. И продолжалось это до того момента пока уровень оружия не изменился с двадцать четвертого до двадцать пятого.

После этого я, наконец, вернул себе контроль над своим телом. То есть это оружие может питаться за счет своего хозяина? Теперь я в полной мере понял, что означало то туманное описание умения «Общая Душа». Я свернул окно управления. Сейчас передо мной предстала картина маслом: Гриша лежала на корнях с жалкими крохами хитпоинтов, над его бездыханным телом плакала Настя и своими маленькими кулачками долбила его по груди.

– Что ты сделал? – ко мне подошел Бишкек и очень осторожно на меня посмотрел. – Ты сел и закатил глаза, а затем Гриша сорвался, спускаясь, и упал. Он так уже минуты три лежит и не шевелится. Его хиты не регенерируют. Артем, ты это, прости его. Молодой ведь парень, горячий.

Да, день чудесный продолжается. Такой солидный и уважаемый сиделец, как Бишкек, весь в татуировках как кислородный баллон, сейчас просит меня, простого парня, о том, чтобы я не губил Гришу. Когда-нибудь и я напишу книгу-автобиографию, и этот момент в ней будет вписан золотыми буквами с рельефным тиснением.

– Бишкек, ты ведь видел, что он на меня напал. Я всего лишь попросил его не признаваться сейчас. Но он решил по-другому, – ответил я. Весь авторитет, который случайно получил, не хотелось терять.

Все, что я сделал с Гришей, было по наитию, на инстинктах. Я совершенно не хотел причинять парню вред, я просто хотел остановить его. Сейчас он и вправду выглядел очень и очень хреново. Наверное, я выглядел примерно так же после крафта трех рарных вещей вчера ночью.

Идея как вылечить парня пришла тоже на инстинктах. Я снял с тела Гриши Настю, которая теперь начала колотить меня, и передал ее в руки Бишкека. Затем я расстегнул на груди свой потасканный желто-коричневый комбез инженера. Правда, сейчас, после всех этих приключений, он был уже не желтым, а каким-то черно-серым с разными пятнами и в дырках. Когда я наконец оголил грудь, то поднял руку ОУКБ с вросшей лапой и поднес ее к своему голому торсу. Вдохнул, выдохнул. На следующее действие мне нужно было некоторое количество решимости. И собравшись, я вонзил три острых кончика лезвия в свою грудь. Неглубоко, примерно на сантиметр-два. Клинок завибрировал, и полоса моих хитпоинтов начала постепенно уменьшается. Зато последовала реакция у Гриши. Медленно, очень медленно его хиты начали расти. Конечно, сейчас мы обменивались здоровьем далеко не по равному курсу, да и мои нынешние сто десять против его девятисот с лишним не котировались. Но хоть так. И тут мне пришла идея на миллион.

– Настя, да хватит ныть уже! Дай мне свой ножик, – попросил я зареванную девчонку.

– Да пошел ты! Урод! Садист! Мы помогли тебе, а ты вон как с ним, – она вся сочилась сейчас презрением.

– Дай сюда этот чертов нож! – я перешел на крик. – Если ты не видишь, я его хилю, дура! Ты поможешь мне или нет?

На девушку будто ведро холодной воды вылили. Она в момент успокоилась, будто выключила слезы. Разве вообще такое возможно? И начала выплетать рукоять из косы. А затем, видимо, решилась, развернула лезвие в руке и отрезала локон, в который был вплетен клинок. Вот это да, вот это самопожертвование. Видимо, не один Гриша больной, на всю голову влюбленный. Я вот только одного не могу сейчас понять. Зачем? Зачем, если она влюблена в Гришу, заигрывала и пыталась соблазнить меня? Женщина! Где-то однажды вычитал фразу, что существует два способа понять женщину: оба они никому неизвестны. Прав был автор этих слов. Она бросила мне ножик с алыми локонами волос. Я развернул его в ладони и с силой воткнул в корень возле своей ноги. Логически рассудил, что если я могу восстановить хитпоинты за счет растения-паразита, то этот фокус может сработать и с другими растениями. А сейчас мы были на планете, которая покрыта многометровым слоеным пирогом из растений.

Я оказался прав. Красный бар моих жизней перестал уменьшаться и начал потихоньку расти, и бар хитпоинтов Гриши тоже медленно, но рос. И примерно минут через пятнадцать мы были здоровы. Гриша, наконец, пришел в себя, и настало время неприятного разговора.

– Гриша, Настя. Слушать внимательно! Гриша, я на Настю никаких видов не имею. Настя если тебе понравился парень, то незачем флиртовать с другими. Это чревато дуэлями. А теперь сядьте и поговорите друг с другом на чистоту. И еще: то, что я сделал, это была самооборона. Гриша, ты это понимаешь? Если бы я так не поступил, ты бы отправил меня на перерождение. Согласен? – парень кивнул, не поднимая на меня взгляд. – Отлично. Конфликт исчерпан? – парень кивнул вновь. – Вообще хорошо. Все, разговаривайте.

Ах как я вдруг! Из грязи да в князи! Прошло меньше суток, а я уже командую как заправский офицер. А еще вчера у меня и мыслей таких не было. И ведь получается командовать: все живы, здоровы, субординация, конечно, хромает, но это единичный случай. А так все очень даже замечательно.

И вправду пора заканчивать с омелой. Нельзя допускать, чтобы такой монстр оклемался и вновь вошел в силу. Пока молодые что-то громко и нескромно обсуждали, размахивали руками, тыкали пальцами то в меня, то в Бишкека, я решил наконец найти своего первенца-Иуду. На ум пришла фраза из школьной литературы: я тебя породил, я тебя и убью. Тарас Бульба. Сильное и поучительное произведение.

Идентификация местности вокруг больше не вызывала неприятных ощущений. Снова цветной слоеный пирог в семь километров в окружности. На этом пироге в роли начинки виднелись мобы, растения, плоды этих растений. Пару минут потыкавшись, я нашел того, кого искал. Корень из переплетенных лоз в руку толщиной и метров в пятнадцать в длину сейчас двигался червяком в направлении на юг. Он был от нас на расстоянии примерно в пять километров. А он очень шустрый для растения. Если бы мы помедлили еще пару часиков, то упустили бы его, но теперь он не уйдет. Хоть и ползет в толще между корнями. Маленький поганец.

Я поднялся, сориентировался, в какую сторону нам сейчас нужно двигаться, и скомандовал:

– Все ребят, потом разберетесь. Нам двигаться пора. Настя, верни мне Нагу, – сказал я, и похолодел, поняв, что я не вижу своего питомца. – Настя, где питомец? Где Нага?

Джинкс ойкнула и начала оглядываться, зажав рукой рот. Она потеряла моего питомца? Я похолодел. А затем пошел в интерфейс и увидел иконку питомца. Сейчас он был вполне жив и здоров. Затем поставил галочку на отображение его на карте и увидел, что он все так же находился на гранитной скале. Мысленно выдохнул и поблагодарив небеса, за то что он был жив. Пора, наконец, дать ему имя. Открыл настройки и в поле «Имя питомца» ввел «Нага». Подтвердил и полюбовался описанием.

«Нага». Кустарниковый Гремучий Щитомордник. 2 уровень. Статус: питомец.

Урон: 12–16.

Умения: «Гипноз».

А этот маленький сорванец не терял время даром, уже взял второй уровень. Просмотрев логи, я нашел: в то время, пока мы возились, он занялся геноцидом червей и многоножек. Разные насекомые, уровень первый-третий, но они ничего не могли противопоставить отпрыску Гремучника сорок четвертого уровня. Я подозвал змееныша. После того как посадил его себе на плечи на манер шарфа, мы двинулись вдогонку за омелой. Сейчас она все так же имела семьдесят шестой уровень, но размеры ее уменьшились в разы благодаря работе ночных садовников моего отряда.

Мы не сильно спешили и по пути уничтожали мелкие паки монстров. Разного рода пятиметровые многоножки, двухголовые крысы с собаку размером и прочие разновидности животных. Я шел последним, все еще не восстановив способности и силы организма после крафта. Нет, бар жизни у меня был полным, вопрос был в другом: обычно полным он был на двести двадцать хитпоинтов, а сейчас он составлял половину. Даже удивительно, что Гриша не вынес меня с одного удара. Хотя он ведь бил не оружием.