Велира посапывает, реснички дрожат. Перевернулась набок, обняла конец хвоста как куклу, прижала к щеке, тело ерзает, ища удобную позу. Недовольный узелок губ подвигался влево-вправо, но затем развязался в безмятежную улыбку, тело расслабилось. Легкий храп.

– Жрец говорил, должна спать не меньше суток, и не разбудит даже гром вулкана...

Смакуя ощущения, демон скользит ладонями по ее доспехам. Один за другим щелчки, Хафал расстегивает ременные пряжки на доспехах.

Ритмичное хлопанье – в молочный полумрак пещеры вторгаются яркие полоски света, из дыры в полу, через которую Хафал проник в пещеру, рывками поднимается Жея.

Демон отломил от земли соляной кол, швырнул в птицу.

– Кыш, курица!

Жея юркнула обратно, кол разбился о край дыры. Эхо возмущенных птичьих криков удаляется, как и хлопки крыльев.

Хафал вернул взгляд к добыче.

Хвост осторожно разматываться, вместе с ним отходит черная скорлупа доспехов. Девушка вытекла из них легко, перевернулась на спину, руки в стороны, утонула в ложе растений.

Демон бросил доспехи, грянула какофония лязга, но Велира и не поморщилась, дышит мирно. Без доспехов вдвое меньше, но грудь и бедра почти не изменились, такие же крутые. Черное боевое платье из двух слоев, верхний в виде обтягивающего жилета и штанов, а нижний – собственно платье, воздушное. Юбка до колен, спереди открыта. Широкий матерчатый пояс забит шеренгой тонких, как бумага, метательных лезвий.

Хафал развязал пояс лезвий, вытянул из-под девушки.

– Тебе не понадобятся.

Наклонился к ее туловищу, жвалы развязывают тесемки жилета одну за другой, двигаясь от груди до стрелки между бедрами. Последние шнурки рвет зубами.

Края жилета чуть раскрылись, теперь между лицом демона и животом пленницы только воздушная ткань платья. Сквозь нее Хафал потерся носом о девичий живот, вдохнул, по его телу пошла мелкая судорога.

– Это не должно кончиться быстро, – бормочет, не прекращая дышать Велирой. – Слишком долго ждал, чтобы спешить.

Лапы заползли под жилет, раскрыли. Велира вдыхает глубоко, и грудь натягивает на платье складки, тонкие и упругие как струны, а лапы скользят вверх по ребрам со скоростью улиток, пальцы растопырены, впитывают жар тела. Когти уперлись в желанные округлости.

Свист, что-то бешено вращается.

В лопатку Хафала – удар, хвостатую скалу панцирей откинуло к сталагмитам, голова пробила один из них, но демон тут же вскочил, в развороте хвост срезал целый забор кольев.

– Убери лапы, таракан помойный!

На край лаза только что влез и стоит на колене Тиморис. Около Велиры валяется его сабля, воин вытащил из ножен вторую.

Сын Зараха скрутил хвостом охапку скошенных сталагмитов.

– Ррра!

Швырнул в Тимориса, тот в прыжке откатился вбок, дождь кольев разбился о стену, о берег дыры, некоторые исчезли в ней.

Прыжок Тимориса к Велире, перекат, вторая сабля вернулась в кулак хозяина, отец Велиры встал. Сгорблен как взведенная пружина.

Хафал вне себя от ярости.

– А ты как здесь?!

Ответ прилетел из дыры на сияющих золотых крыльях. Жея зависла над провалом, озаряет пещеру лучами и криком, от каждого маха крыльев – волна искр.

Хафал растет, мускулы становятся круче, жилы превращаются из веревок в канаты, пластины все толще. Кисти – уже клешни.

– Стукачка пернатая!

Прыгнул через Велиру на Тимориса, тот встретил секиру хвоста крестом сабель, удар вогнал его сапоги глубоко в землю, но крест выдержал.

Началось бес знает что. Хафал и Тиморис мечутся по пещере как безумный сквозняк, в вихре ударов тело каждого успело пролететь над спящей Велирой раз десять. Оба уже в порезах, Тиморис лишился одной сабли, у Хафала рассечена бровь. Демон превосходит, но Тиморису помогает Жея, хрупкий баланс пока держится, но Эгорд опасается, что горячие парни поубивают друг друга, придется пускать в дело стрекоз.

Тиморис опять кинулся, рубанул, но демон нырнул под саблю, хвост оплел запястье, сдавил, воин саблю с криком выронил.

Клешня замахнулась, обрушиться врагу на хребет. Но на Хафала с клекотом налетела Жея, демон отпрянул, морда потемнела, а клешня, вовремя прикрывшая глаза, стала черной, от нее повалил дым.

Птица успела улететь от петли хвоста, его сегменты тоже почернели.

На демона с голыми руками и матерным штормом набросился Тиморис, его пальцы перехватили клешни у предплечий, Хафал отшатнулся, но устоял.

С налитыми кровью глазами Тиморис смотрит снизу вверх, в зеленое пламя под бровями демона, почти вплотную.

– Не смей лапать мою дочь!

– Тебя забыл спросить, чучело!

Человек-скорпион долбанул Тимориса лбом в нос, брызнула кровь, голова откинулась назад, Тиморис отпустил предплечья демона, схватился на кровавый родник.

Демон поднял клешней за горло, попер к стене, вжал в нее Тимориса, тот отпустил нос, ладони в крови, щеки, губы и подбородок тоже, в лоб нацелилось жало. Хафал низко рычит Тиморису в лицо, обдает его разбитую рожу струями пара из ноздрей.

– Прирезать бы...

Бурые ножницы раскрылась, Тиморис сполз на пол, закашлял, ладонь уперлась в пол, другая схватила горло.

– Но обещал твоей дочурке, что не трону. Хочет разобраться с тобой сама. А мне, честно сказать, не терпится глянуть, какой фарш она из тебя сделает, ха-ха!

Эгорд, готовый было приказать стрекозам броситься на клешню Хафала и заморозить, выдохнул с облегчением.

Странно, а почему Жея не реагирует?

Всех троих привлекли панические крики солнечной птицы. Хафал и Тиморис повернули головы, а Эгорд развернул стрекоз.

Жея суетится вокруг Велиры в попытках отогнать от нее орду белых горбатых личинок размером с кулак, твари облепили островок растений плотным ковром, а те, что забрались на Велиру, ползут друг по другу. Белые спины личинок такие же складчатые, как соляные сталагмиты, из норок которых лезут цепочки новых личинок. Они стекаются к девушке, пещера тонет в скользком копошении, гусеницы похоронили живым холмом ноги, заползают на туловище, на грудь.

А Велире хоть бы что – спит с улыбкой, ерзает, ворочается. Сгребла насекомых в охапку, положила под голову как подушку, твари заползают на волосы, безглазые мордочки шевелят гребешками жвал.

Хафал и Тиморис кинулись к Велире, начали разгребать личинок охапками, отшвыривать в стороны.

Тиморис упал на колени, отгребает белые студни мощными толчками, словно отодвигает скалы, личинки разлетаются волнами, как морская пена.

– Прочь от моей дочери!

Твари заползают ему на колени, на спину, скребут жвалами там, где кровь, Жея летает над ним, сжигает личинок с помощью лучей, клюет, сбрасывает когтями, крыльями.

Хафал зачерпнул с ноги Велиры огромный шар личинок, откинул до стены, но на ногу тут же заполз новый холм гусениц, демон опять погружает в них клешни.

– Моя девка, мрази! Никто не смеет лапать, кроме меня!

Личинки окружили грудь девушки, несколько забралось на вершину.

Хвост демона смахивает наглых ползунов оттуда, куда сам демон еще добраться не успел.

– Только попробуйте испортить сиськи, уроды! Я вашу жирную мамашу вытрясу из улья и насажу на...

Поднял Велиру на руки и мощным прыжком перелетел на другую половину пещеры, гору личинок раскидало, будто лопнул болотный пузырь, волна окатила Тимориса, Хафал приземлился рядом с провалом, от удара с Велиры осыпались гроздья белых обжор, лишь единицы карабкаются по качающемуся маятнику волос.

Тиморис спешно отступает от очага копошения личинок, твари висят на нем как яблоки на яблоне в урожайный год, он скачет, трясет конечностями, словно танцует дикарский танец, сапоги давят упавших, Жея помогает избавляться от насекомых.

Личинки скопились высоким рифом на месте, где была Велира, а затем этот конус начал растекаться в сторону Хафала и Тимориса. Те обогнули провал с двух сторон, зашли за него, две волны личинок слились в одну, белая армия продолжает ползти в их сторону, словно гигантский уплощенный червь.