Гору трясет, вода из ручейка выплескивается, по склону катятся валуны, скользят ковры булыжников.

Милита увеличивается вместе с доспехами, пластины дышат пепельными клубами, заточенная в них сила едва удерживается в столь тесном вместилище. Меняются и черты демонессы, в ней становится больше от демона, линии хищные, как у красного дракона, жилы вздуваются от потоков магмы, жидкий металл сияет бело-золотым, местами сеть сосудов разрывается, лава вытекает, налипает горящими островками, скоро на их месте будут стальные корки.

Глаза как пара солнц, что светят за пеленой хмари.

– Я такая же сильная, как в царстве демонов!

Оковы дыма растягивают Эгорда, в суставах жжение, зубы стиснуты, доспехи скрипят. Земля вокруг Милиты и Эгорда растрескивается, разломы выпускают тугие струи лавы, гул страшный, оранжевые сияющие колонны венчаются пухлыми шапками, брызги весом с кабана, упав, раскидывают камни, лавовые озера пожирают траву и кустарники, те вспыхивают суетливым пламенем.

Жарко как в царстве демонов, на лице виноградины пота стекают к подбородку, Эгорд не может сдержать хриплый стон, тело горит снаружи и изнутри, кажется, вот-вот останется лишь кожа, да и та рассыплется пеплом...

Милита смеется.

– Ты умрешь, Эгорд!

Пот заливает глаза, стон переходит из хриплого в пронзительный.

Крылья Милиты расправились, хвост в бешеном танце, демонесса парит в нескольких метрах над землей.

– Умрет и твой дружок Тиморис!

Костяная виверна встала на дыбы, сук под ней со скрипом прогнулся, крылья хлопают друг о друга внутренними полотнами, рассеивают пучки фиолетовой маны, виверна словно отпускает овации, череп на длинной шее запрокинут к небу, нежить воет будто в восхищении.

Некромант невозмутим, только плащ колышется, глаза под мраком капюшона светят белоснежно.

Милита демонстрирует улыбку-оскал.

– А еще сдохнет эта небесная шлюшка Леарит, ха-ха-ха!

На нее обрушилась раскаленная белокрылая звезда, Эгорд прищурился, в ядре звезды женский силуэт в доспехах из серебра.

Леарит придавила Милиту к земле коленом в живот, ладонь держит за горло, демонесса кричит, хвост и кожаные паруса отчаянно бьют о камни, но туловище прижато намертво. Крылатая богиня словно статуя льда, пронизанная миллионами лучей, столь чистые бывают либо в пустынях, где воздух плавится, либо в заснеженных ледниках на краю мира, либо в небе, за облаками, там солнце близко, как лицо любимой в объятиях.

А Милита под ней точно пламя, языки изгибаются, трепещут в жажде оторвать корни от того, что горит, освободиться...

Но рядом с кристаллом в нагруднике Милиты сила богини угасает, аура света слабеет, солнечные волокна, из которых сплетены крылья, укорачиваются, держать демонессу все труднее, хоть и старается хранить величие.

Пока сила не истекла совсем, Леарит свободной ладонью вцепилась в кристалл, тянет на себя. Черные доспехи Милиты сопротивляются как живые, выпускают плотные пепельные клубы, змеи дыма штурмуют серебряную защиту богини, пытаются скрутить.

На лице Леарит напряжение, крылья исчезли, баланс сил вот-вот сместится к демонессе, та сбросит богиню, сможет растерзать когтями, заколоть хвостом, утопить в лаве, приказать дымным змеям сожрать.

Кристалл из нагрудника вырвался.

Милита протяжно кричит, дым рассеивается, Эгорд, ощутив свободу, с грохотом ударился о камни, на четвереньках устоять удалось, в теле слабость, под доспехами холодная пустота, будто ни мышц, ни нервов, в глазах муть...

Богиню сбила всей массой костяная виверна, Леарит отлетела, выпрыгнувший из ладони кристалл поймал всадник в сером плаще.

Виверна, оставив за собой сочный лиловый шлейф, резко развернулась к Милите, хвост взмел волну камней и пыли.

Демонесса на земле стонет, выгибается, как когда-то Хафал...

Леарит!

Она сейчас упадет в разлом с лавой!

Эгорд не понял, как ему удалось прыгнуть так далеко, может, телекинез, может, метель, заклинания смешались из лоскутов в капле времени, как при битве с сыном Зараха. Воин-маг успел захватить богиню в кольцо объятий, обоих пронесло над лавовым котлом, у его берега человек и богиня упали.

Эгорд на спине, встряска, несмотря на боль, приятная, чувствительность возвращается, доспехи от близости с расплавленным металлом нагрелись. Леарит где-то рядом, справа, пальцы сквозь перчатку ощущают тепло божественной руки.

Перед глазами – небо...

Из-за края светло-голубой бездны плавными толчками выплыл в облаке лилового пламени скелет виверны. Некромант-всадник держит Милиту, наспех укутанную в красный плащ, на коленях. Демонесса обмякшая, висит у него на плече.

Крылатый силуэт углубляется в небесную лазурь, уже крохотный как насекомое, фиолетовый светлячок летит от острова прочь, приближение к горизонту заставляет исчезнуть...

– Леарит, ты в порядке? – спросил Эгорд как в трансе.

Молчание.

– Конечно, я же богиня, – ответила Леарит мягко.

– Опять меня спасла. Боги накажут...

– Главное, ты жив.

– Леарит...

– Надо узнать, что с остальными, – аккуратно перебила богиня.

Воин-маг заставляет себя протрезветь.

– Конечно.

Поднимаются.

Через «окольцо» и ледяных стрекоз Эгорд рассматривает остров и крепость.

Темные побеждены, Халлиг и Тиморис сообщили, что некоторым удалось бежать, но куда – загадка. Быть может, как и некроманта с Милитой, их уже на этом клочке суши нет, а может – скрылись в скалах. В любом случае, особой угрозы не несут, им бы раны зализать.

Хафал с Велирой, судя по всему, сбежали туда же... Интересно, что выйдет: союз с остатками темных или охота на них с целью продолжить тренировку? Впрочем, сейчас задачу выполнили, от клешней и золотых сабель пало много псов Ордена.

Леарит вернулась в небо.

Пока Эгорд переставляет уставшие ноги по горе, холмам и равнине на пути к мельнице, взгляд отдыхает на ее далекой фигурке.

С горы по тропе спускаются Халлиг и Тиморис, их с Эгордом дороги шаг за шагом намерены пересечься, но без спешки. Неторопливость – самый первый и желанный трофей после битвы.

– Где пропадал, парень? – говорит Тиморис измученно, но с радостью. – Отсиживался, пока грязную работу работали. Хоть бы подсобил, что ли...

Эгорд хочет сказать, что подсобил, но о стрекозах лучше помалкивать.

– А Хафал с твоей дочерью чем не помощь?

– Ну да, сейчас помогли, а теперь ищи их, – ворчит друг. – Затаились, и ходи теперь, бойся жала в спину! Или сабелька золотая прилетит по мою голову...

– Скорее всего, бежали в скалы, – сказал Халлиг.

Вид у него изрядно потрепанный, но спокойный.

Эгорд ведет спутников к мельнице, в траве мелькают окровавленные сутаны.

– Ничего, пусть наслаждаются свободой. Да и в скалах не очень-то разгуляешься. Та же тюрьма, только чуть просторнее.

– С острова не сбегут точно, – сказал Халлиг.

– Это и беспокоит, – не унимается Тиморис. – Сомневаюсь, что они хотят сбежать. У них тут, как бы сказать... неоконченные дела. У каждого дела две ноги, две руки и голова. Смею предположить, ребята жаждут отделить их друг от друга...

Эгорд слушает вполуха.

Снежно-ледяной покров вокруг мельницы устлан трупами темных и прахом големов. Пепел, песок, земля, трава, щепки, камушки, куски тел в черной узорчатой ткани, бордовые брызги и пятна... Хватит сделать новый слой почвы, плодоносил бы как королевский сад! Осталось вскопать, хотя лопата утонет, так и не достав штыком до снега.

В каше выделяются отрубленные щупальце и крыло, гигантские, кровь вокруг темно-синяя, как чернила.

Над утраченными конечностями возвышается хозяин.

Клесса парит на медленных волнах щупалец, от мощных вдохов-выдохов ледяные доспехи надрываются белыми трещинами и срастаются. Сквозь ноздри пышут облака мороза. Под шершавыми от инея веками – ртутно-красные сферы. Даже с тремя щупальцами и одним крылом Клесса кажется симметричным.

Эгорд вглядывается.