Йен докурил, бросил окурок в ведро, стоящее у магазина. Бычок ударился о край, сыпанул искрами и с шипением затух в снегу.

- Не быть тебе баскетболистом. – прокомментировал я его действие.

- Да, похоже, придется уйти из большого спорта.

- Что за гильдия торговцев? – спросил я.

- Объединение торговцев. Контролируют почти все магазины и организации в городе. Занимаются торговлей, в том числе и межстабовой, с Ледоколом, пещерниками и дикими. Тут у всех должна быть крыша. Если тебя доят не торгаши, значит, кто-то другой.

К саням подошли двое бойцов в черной военной форме с нашивками «СБГ». На плече у одного была полицейская «открывашка»[1], а у второго «гадюка»[2]. На поясах у обоих поверх курток по кобуре с пистолетом. Йен поздоровался с мужиками, дал одному из них сигарету.

- СБГ – это аналог полиции? – снова задал я вопрос.

Йен рассмеялся.

- Ну пусть будет так. Служба безопасности города следит за порядком внутри городских стен. Из-за огромного количества группировок постоянно возникают противоречия, конфликты, стычки и стрельба, убийства, грабежи и тому подобное. Поэтому СБ расследует преступления и по возможности предотвращает их. Мы тоже своего рода группировка, просто существуем отчасти на налоги, поэтому имеем некие обязательства перед гражданами стаба.

- А почему вооруженных людей так мало?

- По той же самой причине. Огнестрел в пределах города строго запрещен. Поймают со стволом – несколько месяцев штрафных отрядов обеспеченно. Чтоб ходить с оружием, нужна специальная лицензия. Вот если ты, например, владелец того же магазина, то имеешь право хранить помпу под прилавком. Следователям опять же. – Йен похлопал себя по плащу в том месте, где он чуток оттопыривался из-за кобуры. Только я не понял, зачем так носить, случись чего – выдернуть не успеешь.

- Если, например, тебе нужно купить ствол в рейд. То в магазине говоришь, через какие ворота будешь выходить, и тебе его туда доставят. Потом заберешь, уходя. Если же, наоборот, пытаешься занести, то тут есть два варианта. Если хочешь его обслужить или там продать, то тебе ставят магнитную пломбу. Ключ-карта от нее есть только у оружейников и вояк на КПП.

Второй вариант – это оставить стволы на хранение. Возле каждого въезда стоят склады. Там все четко. Оружейка под охранной. Есть отдельные ящики. Есть даже вип-хранилища. В общем, система продумана. Если б каждый тут с волыной шастал, у нас бы не по десять трупов, а по сто за ночь находили. Пещерники бы нас голыми руками взяли.

- С ними война что ли?

- Можно сказать и так. Долго объяснять.

- А вояки чем заняты?

- Вояки осуществляют контрольно пропускной режим, занимаются внешней охраной периметра. Проводят операции по сбору ресурсов. Точнее осуществляют охрану штрафников, пока те ишачат. Ну и убийством зараженных промышляют.

Мимо промчался грохочущая сабом заниженная и тонированная в ноль лада.

- Это что еще за клоуны?

- Молодежь общаковская. Общак – это группировка блатных. Живут за счет крыши и всяких грязных дел, но и торговлей тоже промышляют. Черный рынок опять же, наркота и все такое прочее.

Дорогу перебежал какой-то мужик со словно пузырившимся лицом. Сани резко затормозили. Возница выругался.

- Вали в свой Зоопарк, уродец!

- Это что такое было?

- Атомит. Мы тут все вместе живем. В массе своей они сохраняют рассудок. Живут в отдельном квартале – Зоопарк называется. Институтские изобрели процедуру помощи таким людям, но полностью она не спасает, лишь помогает сохранить человеческое сознание. Их больше всех не любят в городе. Некоторые из них все же слетают с катушек, поэтому случаются всякие нехорошие прецеденты. Поэтому, чтобы покинуть зоопарк, им специальное разрешение нужно.

Мы выехали на площадь, где возле облепленного голубями памятника Ленина стоял мужик, похожий на попа, и читал проповедь. Возле него собралось человек десять народу. Остальные просто проходили мимо.

- Не пускайте холод в сердца ваши! – вещал мужик. – Ибо холод и есть тьма. Изнанка вселенской материи. Ее полная противоположность. Не жизнь. Грех во плоти.

- Не понял. Я думал, тут сектантов не любят.

- Это не сектанты – это Орден. Группа фанатиков, ищут мистический смысл существования Стикса. Хотя изначально вышли из Института. Они как раз таки сектантов терпеть не могут потому, что те, вроде как, бросают тень на их деятельность.

- Тут у каждого что ли своя компашка? Как быть тем, кто никуда не вступил?

- Все вольные сталкеры, тороговцы, мелкие предприятия и прочие небольшие объединения людей, кто никуда не прибился, иногда зовутся просто неприсоеденившимися или непрами.

- А про нас забыл. – ехидно заметил возница.

- А, точно, еще есть Чукотка. Квартал, где обитают, в основном, представители малых народностей севера. Чукчи, нанайцы, якуты и прочие. Делают ножи, продают одежду из оленьих шкур, снегоступы, лыжи. Держат оленей. Все возницы в городе их представители.

- Круто. Я вот чего понять не могу, почему сбором средств за оплату лечения занимается Кесарь?

- Администрация оплатила тебе лечение. Ты ценный свидетель, и они решили держать тебя на крючке.

- Могут использовать как приманку?

- Вполне.

- А вот, например, нет у меня ни копейки, как мне выплачивать такой огромный долг?

- Можешь к кому-нибудь на работу устроиться, и если работодатель подпишет поручительство, то половина твоей зарплаты будет уходить в счет погашения долга. Если ты неблагонадежный представитель, скорей всего тебя просто загонят в штрафники. Самая большая смертность населения именно среди них.

- Это что? – указал я пальцем на новенькое, прям таки сияющее здание, которое выделялось на общем сером фоне обшарпанных пятиэтажек как монахиня в борделе.

- Это клиника внешников. Людей, что пробили себе путь порталом в этот мир. Теперь вывозят в свой наши органы и кровь. У нас же измененные организмы.

- Как так клиника у них тут? И что, люди добровольно к ним идут?

- Идут, конечно. Здесь же всякий народ. Есть просто колдырье опустившееся, или те, у кого мозги от спека совсем отмерзли. Им проще задницу в тепле держать и кровь сдавать или почку, например. Еще есть заложники ситуации. Вот представь, лишился ты, например, ноги. Надо под присмотром у нормального знахаря долго отлеживаться, так как процесс этот сложный, и много чего не так срастись может.

А чем платить? В долги лезть? Потом как отдавать? Подпишут тебя за это дело на гнилье, на мокруху, например. А если у стаба занял, в отработку за такое на полгода попадешь. Кому так хочется? А там все честно, отдаешь кусок печени или почку и спокойно отлёживаешься у них в больничке. Они следят, чтоб у тебя все нормально было.

- Ахренеть.

- Да и магазин у них приличный.

- Нахрена они торговлей занимаются еще?

- А если подумать и не задавать тупых вопросов? Спораны, горох, жемчуг и прочая местная валюта откуда у них возьмется тогда? А если не возьмется, чем с рейдерами и администрацией рассчитываться?

- А администрация тут причем?

- У города существует договор, по которому все трупы, а так же люди, приговоренные к смертной казни, сдаются внешникам в обмен на полезные предметы, технику, снаряжение и информацию.

- Понятно, что нихрена не понятно. Сложно тут все у вас.

- Да это только поначалу так кажется. Потом вникаешь в местные расклады, и все более менее ясно становится. Хотя соглашусь, тут много всяких движений. Даже я не за всем поспеваю. А мне, сам понимаешь, по долгу службы положено.

- А дети здесь есть? Я что-то ни одного не видел.

- Есть. Иногда спасают, но их очень мало. Если ребенка привозят, его сразу в семью определяют. Очередь на детей на годы вперед расписана. Привилегии, конечно, у полных, хорошо обеспеченных семей. В этом плане мне политика совета очень нравится.

- Ты говорил, что в совет только самые влиятельные входят. Это кто?