– Тринадцатый… – выдохнула я, непроизвольно содрогаясь от внезапно нахлынувшей злости и отвращения.

Веселье разом ушло, и на кухне возникла неприятная давящая атмосфера. Ну вот! Даже одно упоминание этой сволочи портит все веселье. Зря я, наверное, заговорила про него…

– Лин, у тебя с Тринадцатой Тенью какие-то счеты? – осторожно поинтересовался Гафс.

– О да… – мечтательно прикрываю глаза. – Я еще устрою этой мрази веселую жизнь.

– Линка, – осторожно коснулся моей руки Кебил. – Может, ты не знакома с нашей системой, но свои номера Тени получают после ежегодных поединков. Двенадцать самых сильных воинов образуют Совет…

– Тринадцатый уникален тем, что не проиграл ни одного поединка, начиная со своего восемнадцатилетия, – поддержал его Гафс. – В этом году он может запросто кинуть вызов одному из двенадцати и стать полноправным членом Совета.

Я скривилась и выпила вне очереди лишнюю стопку.

– Мы серьезно, Лин, – непонятно что пытался втолковать в мою упрямую голову Кебил. – Для сравнения: я – только Семьдесят девятая Тень…

– Я – так вообще Сотая, – ухмыльнулся Гафс и мотнул головой в сторону притихшего Доставалы. – А Хорст – Сорок третий.

Раздраженно вскакиваю на ноги и иду к мишени, чтобы вытащить ножи для следующего круга.

– А то я не знаю, что Тринадцатый – это целый Бог Войны! – огрызнулась я, возвращаясь обратно к столу. – Но после того, что он со мной сделал…

Старательно подавляемые воспоминания обрушились на меня лавиной душевной боли, спина резко заныла, напоминая, что не все раны после встречи с Темным зажили.

И в наступившей неловкой тишине шепот Хорста прозвучал как раскат грома:

– Ангел, что он с тобой сделал?

Никогда я не любила откровенничать, тем более в плохой компании, тем более – с мужчинами, тем более – с Темными! Но почему-то сейчас захотелось поделиться своей болью хоть с кем-то.

– Ребят, вы уж извините, но отчасти это я виновата, что вы сюда приехали. – Хряпнув для бодрости духа еще одну рюмку, я не стала возвращать ножи обратно и повернулась к мишени. – Моя подруга Машка каким-то непонятным образом умудрилась активизировать врата Скола и поперлась в образовавшийся портал. И да, это было очень глупо, но я с друзьями рванула за ней…

Вжих! – пропело лезвие ножа, врезаясь в самый центр нарисованного на картоне кружка.

– Нас выкинуло на Темные земли, – вертя в руках второй нож, продолжила я. – Ваши, конечно, тогда дико перепугались, но вместо того, чтобы дать возможность кучке удивленных людей и нелюдей объяснить, что они прибыли с мирными намерениями и вообще сунулись в портал по дурости, Совет направил Тринадцатого для ликвидации чужаков.

Вжи-и-ух! – второй нож легко спел свою песню и мелко задрожал рядом с собратом в середине красного кружка.

– И ты полезла на Никлауса… – с ужасом выдохнул Кебил.

Я покаянно опустила голову и развела руками.

– Ну, уж извини, у него в руках не было большого красочного плаката «Особо опасный псих», – саркастически улыбнулась я и потянулась к уже ожидающей меня стопке.

Какое-то время на кухне было тихо и печально. Доставала уткнулся взглядом в столешницу и, видимо, пробовал прожечь ее взглядом. На его лице застыла не совсем мне понятная маска раздражения и тщательно скрываемого беспокойства, но причиной этого состояния скорее всего была не я, а Эми.

– Ты сильно пострадала? – проявил заботу Гафс, нарушая затянувшуюся паузу.

Задумчиво кусаю дольку лимона и, даже не ощутив ее вкуса, проглатываю.

– Сложно сказать. Он ведь даже меня не ударил, – призналась я, вновь разворачиваясь к мишени. – Просто отмахнулся, как от назойливой мухи. И эта глупая «муха» переломала себе три ребра, пальцы и… спину.

Вжих! – просвистел нож, уходя острием намного глубже, чем два его предшественника.

– Если бы не Юлик, я бы никогда не смогла ходить…

Я смотрю исключительно только на мишень, потому что знаю, если обернусь на парней, то обязательно увижу жалость в глазах, а это совсем не то, что мне сейчас нужно.

– Но хуже всего не это… – задумчиво продолжаю, пытаясь хотя бы словами выразить, насколько сильно Тень покалечил меня в действительности. – Знаете, всю мою жизнь меня похищали, били, пытались убить, принести в жертву, в конце концов просто унизить… Но я все равно находила в себе силы вставать и бороться дальше.

Закрываю глаза и кидаю последний нож.

Вжи-и-ух! – зло откликается металл, пронзая цель, в то время как я пытаюсь проглотить застрявший в горле ком.

– Тринадцатый сломал не только мою спину, он сломал что-то очень важное, благодаря чему я могла встречать утро с улыбкой и надеждой. А теперь… Я ненавижу утро, – со вздохом признаюсь я. – Просыпаюсь, открываю глаза и придумываю тысячи поводов, чтобы жить.

Светлая Богиня, почему все так же больно? Почему время не смогло залечить этот темный провал внутри души? И сможет хоть что-то вылечить меня или уже поздно?

– И вот за это Тринадцатый еще ответит! – тихо продолжаю я, все так же глядя исключительно на нарисованные круги мишени и торчащие из красной сердцевины четыре ножа.

А потом почему-то опускаю голову, встречаюсь взглядом с нарисованным котенком и неожиданно даже для себя самой улыбаюсь.

– А хотите анекдот? – со счастливой улыбкой от уха до уха спросила я у шокированных настолько быстрой сменой настроения Темных. – Встретились, значит, как-то раз эвр, Светлый и Темный…

Сон-мечта, где я блаженствую на берегу моря, нежась в теплых лучах солнца, снова вернулся. Вольготно раскинув конечности в стороны, словно морская звезда, выброшенная на берег, я старательно впитывала каждой клеточкой кожи приятное тепло. Меня даже не смущало, что какой-то неугомонный лучик словно нарочно вырисовывал на моем голом животе вновь и вновь один и тот же символ.

Сперва я старательно игнорировала поразительное постоянство наглого лучика, слушая шум моря и шелест ветра, но со временем все же вышла из себя, резко распахнула глаза и поняла, что это полная засада.

Да, я действительно лежала, вот только вместо песочка был мягкий матрац огромной кровати, а вместо ласковых лучей солнца – лапища Доставалы.

– Гребаный Скол… – ругнулась я, глядя в серые глаза. – Это удивительно реалистичный сон или я вижу кошмар наяву?

Блондинчик гадко улыбнулся, игнорируя мой вопрос, прикрыл глаза и что-то тихонько прошептал. Сотни, а может, и больше светлячков окружили его огромную гору перекачанных мускулов, засияли ослепительным блеском и тотчас пропали.

Они-то пропали, а вот Хорст – нет. Он остался лежать рядом со мной на постели, вот только светлая макушка поменяла цвет волос, а некрасивое лицо гадкого Крысеныша стало лицом очень даже симпатичного мужчинки.

Я еще раз оглядела красивого сероглазого брюнета, про себя отметила, что маскировке парня настал капец, и на всякий случай отползла подальше.

Вот только я как-то не учла, что гадкий характер Хорста маскировать не предполагалось.

Насмешливо хмыкнув, он сграбастал меня своей огромной ручищей, притянул мое тщедушное по сравнению с ним тельце к своей груди и крепко прижал.

– Как же хочется тебя поцеловать, – тихонько шепнул он прямо в ухо, а я вдруг поняла, что в принципе и не против такого поворота событий.

Это открытие стало для меня до того ошеломляющим, что я все-таки взяла себя в руки, проснулась и села.

Оглянувшись по сторонам, с трудом вспомнила, что осталась ночевать в секции Темных, где мне выделили плед, подушку и место на диване в общей гостиной, и облегченно выдохнула.

В голове еще немного шумело после попойки на кухне, а мочевой пузырь активно намекал на свою переполненность. Стряхнув с себя остатки сна, я решила подчиниться зову природы, встала и направилась в сторону комнаты девочек.

Уж лучше бы я потерпела до утра…

«Мать моя», – мысленно простонала я, обращаясь к гипотетической женщине, произведшей меня на свет и продавшей двенадцати магам.