– Искупалась? Тогда вперед ужинать! – строгим тоном сказал парень, разворачивая меня и подталкивая в нужном направлении.

Желудок победно загудел, напоминая, что на обед было только некачественное яблоко. Покорно кивнув, я мысленно отложила запланированную миссию «слезы ручьем» и уже сделала пару шагов в сторону кухни, как вдруг была снесена резко открывшейся дверью и криком.

– Мерзавец! Ничтожество! Порождение тьмы! – как никогда громко орала Натка.

Осторожно высунув голову из-за чуть не прибившей меня створки, робко интересуюсь:

– А что случилось?

На пороге комнаты профессора Дарона стояли двое. Ведьмочка злобно билась, пытаясь отцепить пальцы Темного от своих запястий, растрепанная, красная, с выражением оскорбленной невинности на лице. Сам хозяин комнаты выглядел не лучше: воротник рубашки порван, на щеке свежая царапина и сам весь какой-то сломленный и постаревший.

– Что случилось?! – вырываясь из захвата, крикнула Натка, – Я тебе сейчас расскажу, что случилось! Только сперва убей этого гада!

Стоило прозвучать слову «убей», как в гостиной тут же активизировалась «великолепная четверка». Боковые фланги удерживали Гафс и Кебил, пути отступления прикрывал Шарги, а в центре событий был, как всегда, Крысеныш.

– Что происходит? – поглядывая почему-то на меня, поинтересовался Темный.

– Натка просит мочкануть ее бойфренда, – наябедничала я в надежде, что если та окончательно взбесится и попытается выцарапать профессору Дарону глаза, то Хорст ее хотя бы удержит.

– Бывшего бойфренда! – поправляет ведьмочка, и как-то все в этой странной ситуации сразу встало на свои места.

«Значит, все-таки бросил, гад!» – подытожила печенка.

«А я говорил», – вякнул пессимизм.

Я повернулась к Натке и по ее заплаканным глазам поняла невероятное. Профессор не только бросил ведьмочку, но и умудрился разбить подруге сердце.

– Натусь, а ты как хочешь, чтобы он умер? – уточнила я, оглядывая мерзавца.

«Напинать козлу по колокольчикам!» – вдохновенно заорала женская солидарность.

Рыжая подруга оценивающе глянула на бывшего, воплотившего в себе все ее девичьи мечты об идеальном парне, и задумчиво почесала затылок.

– А какие есть варианты? – холодно спросила она.

– Ну, – протянула я, выхватывая два кинжала, и принялась перечислять: – Могу мучительно, могу кроваво, могу быстро, могу медленно…

– Вот! – перебила девушка. – Медленно, мучительно и… чтоб… ну очень больно!

Одобрительно кивнув, обхожу замершего столбом Хорста и уверенно топаю мстить за поруганную любовь и веру в счастливый финал.

– Последнее слово? – благодушно предложила Темному, перехватывая клинки в ладони.

– Чертенок, – ласково позвал мужчина, глядя исключительно на Натку. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, – его заявление оказалось полнейшим шоком только для выбежавшего с кухни щенка. – Я каждый раз удивляюсь тому, что могу дышать с тобой одним воздухом, касаться твоей кожи и целовать, – в голосе Рене прорезалась хрипотца, и он смущенно улыбнулся. – Ты – самое ценное, самое дорогое, что когда-либо дарила мне жизнь.

Наточка скептически поджала губы и непреклонно тряхнула рыжими кудряшками.

– Линка, да прикончи ты уже этого гада! – рявкнула подруга.

– Ангел, – лениво протянул Хорст, напоминая, что в комнате до фига людей, легко способных остановить меня.

Нет, конечно, я не собиралась взаправду убивать Рене – в моей жизни для полноты ощущений только дипломатического скандала и не хватало, но проучить Темного нужно.

Идеальный план, где Крысеныш зажимает разбитый моим локтем нос, профессор Дарон лежит на полу с незначительной раной на бедре, а Натка плачет у него на груди, испортил требовательный стук в дверь.

– А ну, открывайте! – заорал ночной визитер, подкрепив просьбу громким ударом.

Шарги переглянулся с Хорстом и, получив легкий кивок головы в качестве согласия, распахнул двери.

– Какого Гребаного Скола вы орете посреди ночи? – с порога начал возмущаться Юлик. – Тут, между прочим, этаж для преподавателей, а не дискотека… – И тут эльф увидел меня.

– А-а-а-а, – понимающе протянул парень. – И почему я сразу не догадался, что это ты!

Я громко фыркнула и сердито посмотрела на приятеля. Нет, ну разве я не искупила свою вину перед ним? По мне, так нельзя быть настолько мелочным и злопамятным!

Решив и с Юликом отношения наладить, и ситуацию от абсурда спасти, я спрятала клинки и подбежала к приятелю.

– Юлик, друг, помоги! – делаю огромные глаза, намекая на сложность ситуации. – У нас тут разбитое сердце и коварный соблазнитель!

Парень немедленно подобрался, окинул взглядом замерших Темных и, моментально сориентировавшись, подошел к Натке.

– Ну-ну, моя хорошая, – обнимая девушку за плечи, утешительно начал он.

Его голос звучал мягко и успокаивающе, точно лесной ручей.

– Найдем тебе другого! И вот он-то будет самым-самым. А этого козла – в утиль воспоминаний!

– В утиль? – переспросила сбитая с толку ведьмочка.

– В утиль, в утиль, – покивал белобрысой головой эльф и, понизив голос, «обрадовал»: – У меня, кстати, по такому случаю очень качественная настоечка есть. Другая ведьма, пробовавшая ее, пришла в неописуемый восторг.

Подруга была настолько поражена новому амплуа преподавателя, что безропотно пошла следом за ним в коридор. А до меня наконец-таки дошло…

– Юлий, тормози! – крикнула я, устремляясь следом. – Никаких настоек! Слышишь? Не смей спаивать мою подругу!

Юлик и Натка квасили где-то около часа. За это время я успела выслушать всю печальную историю, которая, исключая громкий плач, печальные всхлипы и нецензурные высказывания в адрес Темного, издаваемые эльфом, сводилась к паре предложений.

Кто-то настучал Темному совету, что преподаватель встречается со Светлой. Те, позабыв про толерантность, почему-то взбесились и прислали письмо, в котором категорически запретили профессору любые встречи с Наткой. И все бы ничего, но любопытная ведьмочка нашла это самое проклятущее письмо и устроила сцену.

Поняв, что больше здесь полезной информации не разжиться, я незаметно конфисковала со стола небольшую бутылку с настойкой и побежала обратно к Темным.

Открыл двери Крысеныш, который тут же попытался сцапать меня за локоть, но я ловко увернулась. Спасаясь бегством от загребущих лапищ, стремительно пересекла гостиную и без стука ворвалась в знакомую комнату профессора Дарона.

– Кому нужна компания? – выставив впереди себя бутылку, весело спросила я и тут же осеклась, глядя в темные, почти черные глаза конкурента.

Двое профессоров, сидящих за накрытым столом, воровато покосились в мою сторону и попытались прикрыть начинающуюся попойку.

И пока двое взрослых мужчин думали, насколько этично выпивать в компании своей студентки, я подхватила ближайший стул и подсела к столику.

– Советую вот это, – на столешницу с грохотом опустилась эльфийская настойка. – Убойная вещь, – продолжая нахваливать, ловко выдернула пробку. – Сносит крышу похлеще, чем гномий самогон!

Мужчины от экзотической добавки отказываться не стали, и меньше чем через пять минут я узнала недостающие подробности.

Не сумев прошлой ночью избавиться от Шарги, поверженный Крысеныш решил испортить жизнь старшему брату и руководителю группы. И причина тоже оказалась вполне банальной – Хорст стремился заменить профессора Дарона на какого-то своего знакомого.

– Лина, меня буквально поставили перед выбором – либо моя карьера, либо Светлая!

– И что же теперь будет? – ни к кому не обращаясь, задумчиво протянула я.

Профессор Дейман подлил себе в кружку еще настойки, негромко чокнулся со мной и залпом выпил:

– А все просто! Этот дурак, – насаживая на вилку дольку лимона, принялся рисовать перспективное будущее мужчина, – костьми ляжет, чтобы быть рядом со своей рыжей чертовкой. Скормит совету милую байку о поклоннице и будет вздыхать из-за угла, глядя, как твоя подружка продолжает жить. А потом закончится учебный год, она получит диплом, нас отзовут обратно, и одинокий Рене будет до конца своих дней плакаться мне в жилетку.