— Селим был гениальным полководцем с чистым сердцем. О его убийстве я скорблю даже больше, чем об убийстве собственного брата. Я бесконечно уважал его и если бы в войне мы стояли по одну сторону баррикад, то я не задумываясь стал бы его Санчо Панса. Но судьба распорядилась иначе. Враг навсегда остаётся врагом и если бы я не отравил его, через пару лет он взошел бы на престол Халифата. Его тактический гений и острый ум утопили бы в крови не один доминион Конфедерации.

Султан на некоторое время замолчал. Может быть диалект Дима был не так чёток или же могущественному покровителю Халифата пяти морей нужно было время чтобы переварить услышанное. И Дим не торопил его.

— Я знаю, как ты оправдываешься перед собой когда засыпаешь. Очевидно ты успокаиваешь себя мыслью о том, что на войне все средства хороши… Я понимаю что ты заботился о процветании своего дома, но ты предпочёл яд, и это признание дорого встанет для Конфедерации.

— Жизнь покажет, — пожал плечами Дим. — Баязит Пятый, лучше скажите, почему вы так долго не могли вычислить во мне диверсанта?

— Ну не знаю, — бесцветным голосом произнес Баязид. Очевидно теперь, когда он высказался и немного остыл, ему понравилась эта беседа. — Может быть потому, что ты отлично знаешь нашу культуру, осведомлён о рангах и изначально имел офицерский чин? Не сомневаюсь, что твой обман вскрылся бы при проверке документов, но пока…

Обе боевые машины, которые Дим без разрешения пилотов взял под свой контроль, были уже на своих местах, но парню тоже нравился этот разговор.

— Зачем такие сложности? Вам ведь всё было дано изначально, но вы не увидели ответ который лежал на поверхности!

— Я понимаю, что ты пытаешься заболтать меня, чтобы отсрочить свою смерть. Но признаюсь, мне интересно, — произнёс Султан.

— Настоящий Дим Сет был поваром Шехзаде Селима и отлично знал язык. А Александр, которого я выдал за себя, не понимал ни одного вашего слова. Было же очевидно, что он является не тем, за кого себя выдает.

На этот раз молчание Султана затянулось больше чем на минуту. И когда оно закончилось Баязид направил на Дима обе механические руки своего костюма.

— Ты трус и бесхребетный предатель, не готовый встретить смерть как мужчина, — гордо и величественно, словно стоял на параде, произнес он. — Но я не могу не признать, что ты умён и был хорошим противником, которому не стыдно проиграть даже моему сыну. И поэтому своему следующему сыну я отдам твоё имя, но не подарю тебе доблестной смерти. А сейчас молись своим ложным богам и покончим с этим.

— Великодушно с вашей стороны, Баязид Великий, но я не поклоняюсь никаким богам. Я агностик, — улыбнулся Дим. — А ещё я не собираюсь сегодня умирать.

Кажется Султан начал что-то понимать что что-то не так. Не медля больше ни секунды он открыл огонь сразу из встроенных в руки пулеметов. К выстрелам его орудий присоединилась и канонада выстрелов янычар. Но увы, они опоздали.

За секунду до этого перед ним и Димом выросла неосязаемая и непробиваемая стена силового купола. Пули высекали искры и рикошетили, но поле появившееся прямо из стены и позади Дима, защищало его.

Султан, не понимая что происходит, открыл огонь из заплечных минометов. Столь близкие взрывы крошили камень, прожигали его, обваливали боковые стены и наносили урон самому Баязиду, а парень стоящий за неосязаемой стеной был цел и невредим. А ещё он продолжал улыбаться.

Разъярённый султан наконец понял, что из огнестрельного оружия у него не получится убить Дима. Он бросился сквозь силовой щит и почти достал парня. Почти.

Стена, чуть правее Дима, взорвалась грудой осколков, и из пролома появилась огромная механическая рука, которая как куклу схватила экзоскелет Султана. Механический манипулятор потянул золотой доспех наружу, и подобрав с пола нож Дим бросился следом. Дожидаться пока янычары отойдут от первичного шока и попытаются их остановить, не входило в его планы.

Раскинув руки в стороны, Дим прыгнул с высоты высокой стены. Без своего костюма это кажется было самоубийством, но Фантом страховал его. Стальная рука манипулятора бота-ассасина бережно подхватила его и, гася инерцию, бережно засунула в собственные недра.

Он даже не поздоровался с Ромом, который из-за бессонных ночей выглядел как живой мертвец. Парень просто запрыгнул в свободный ложемент и вновь перехватил управление Фантома, но теперь по более привычной кабельной связи нейро кокона.

Управлять сразу двумя боевыми машинами было непросто, но Дим и не собирался идти в бой. Пока. Всё-таки он не полевик, жечь боевые машины противника и уничтожать силы сопротивления — не его профиль. Дим стратег и тактик, и как всегда у него есть чем заняться.

Красный сорокаметровый бот с четырьмя руками вскарабкался на знаменитую неприступную стену Стамбула и поднял зажатый в руке золотой экзокостюм Султана. И надо отдать должное, с такой высоты открывался отличный вид.

— Смотри, Баязид Пятый, — словно ребёнок игрушку, Ракшас стремительно пронес его с юга на север, показывая изменившийся ночной пейзаж. — Видишь эти огни? Это боевые боты трех доминионов Конфедерации и еще до восхода солнца они возьмут Стамбул.

— Стены Стамбула неприступны! — очень уверенно для своего положения произнес Султан. — У нас крепкие стены, лучшее войско и дюжина дюжин турелей!!! Этого вполне хватит, чтобы принять осаду, а завтра к полудню мои сыновья раздавят вас как волк куропаток!

— Ты прослыл мудрым правителем, Баязид, — произнёс Дим без прошлого пиетета. — скажи, разве Стамбул устоит перед тремя сотнями боевых ботов?

Все-таки в буквальном смысле в его руках находился Султан одной из сильнейших стран старого света, которого он мог раздавить как бабочку. Наверняка так поступил бы кто-то другой, например Ром или Александр, но Дим имел мысль как извлечь пользу из его пленения.

Нет, он не обманывался мыслью о том что султан может смалодушничать и сдать столицу за гарантии собственной безопасности. Этот человек своим извращенным пониманием пропитан духом доблести. Он считает себя богоизбранным. Львом среди людей. Поэтому предлагать ему сдачу города — пустое.

Но как бы храбр и самоотверженным не был Баязид он не является дураком. И сейчас он наблюдал горизонт, усеянный огнями боевых ботов, и прибыл на стену чтобы разобраться, почему Око больше не защищает город. А теперь, когда он увидел горизонт испещренный огнями сотен боевых ботов, в его голове должно сложиться понимание того, что город обречен.

— Я готов отпустить тебя и твоих людей из города, я обещаю, что во Втором Риме не будет карательных чисток среди мирного населения.

— Во Втором Риме? — Султан зацепился за слова. — вы ещё не взяли город, а ты уже смеешь его переименовывать?

— Это одно из его исконных самоназваний, — не смутился Легат — до того, как твои предки захватили, он звался Константинополем. То есть Вторым Римом, столицей Восточной Римской империи, Византии — одного из сильнейших христианских государств на рубеже первого и второго тысячелетия нашей эры. Так что не нужно считать нас вероломно не захватчиками. Мы просто возвращаем то, что принадлежит нам по праву.

— По какому праву? — зло прошипел Султан.

— По праву истории, христианского наследия и силы, которую ты видишь на горизонте. Отбрось спесь, Султан. У тебя ещё есть около часа, чтобы вывести преданных тебе людей и избежать кровавой бойни. И если ты не боишься смерти, то спаси хотя бы их жизни.

— И что, — недоверчиво усмехнулся Султан. — Ты так просто отпустишь нас?

— Ну да, — произнес Дим. — Завтра к вечеру возможные очаги мятежа будут подавлены, обороноспособность города восстановлена. И даже сил всей вашей армии вряд ли хватит чтобы взять Стамбул. И к тому же, какой мне смысл творить подвох, если я хочу войти в историю как объединитель земель!?

— И это говоришь ты!? — деланно отразился Баязид.

— Ну, я не устраивал этнических чисток и никогда не ходил в набеги за рабами. Невинной крови на моих руках всяко меньше чем на твоих, Султан. Так что думай, во времени я тебя не ограничиваю. Скажу только то, что когда армия подойдет к стенам — за периметр никто не выйдет.