Устаревшие модификации «Буянов» и «Гелиосов». И все же, в руках Диких были настоящие десантные машины! Тут Дим припомнил калибр, которым местные без предупреждения встретили «Зевса» и все окончательно встало на свои места.

Зачем торговцам в таком количестве медлительные мехи, и пусть морально устаревшая, но действующая артиллерия на высотках? От кого они собрались защищаться? От других Диких? Даже не смешно. А если «Ганза» это не торговцы, а, скажем, база рейдеров, то все становится на свои места.

Тогда чего добивался старик с «ВДНХ», отправив Дима сюда? Хотел чужими руками избавиться от непонятных пришлых? Вполне может быть. Нет, скорее всего так и есть. Он видел только малые боевые боты и не знал про «Зевса». Хотя, даже имея на руках только «Гефеста» и «Ареса», Дим не сомневался, что сможет «взять на меч» и этот постапокалиптический форт. В любом случае, к старейшинам ВДНХ у Дима появилось много серьезных вопросов.

В это время очнулся Велле. Дим это понял по непечатным выражениям, что зазвучали из кабины пилота. Он сетовал на головную боль и обещал не оставить от Ганзы камня на камне. Ярость и желание расправы над виновниками его боли, вернули узнаваемое лицо Искры младшего. Все таки, такие как он не меняются.

— Если хочешь содрать кожу с виновных — начни с себя! — произнес Дим так, чтобы Велле слышал.

— Что? Не заговаривайся, Мастер. Время твоей неприкосновенности скоро пройдет…

— Во-первых, ты причина падения «Зевса» и своих травм. Ты слышал про стартовый импульс? Более того, ты начал вести огонь, не переведя бот в боевой режим, не отстегнул боты и, что самое главное, выпустил сразу дюжину «Рапир»! Чему тебя вообще учили в КУБе Пилотов? А теперь во-вторых, говорю в последний раз: если ты ещё раз попробуешь угрожать мне, то в Невский Синдикат больше не вернёшься. Я знаю минимум одного человека, который будет рад тому, что ты здесь подохнешь.

Вилли смолчал. Однако, он развернул модуль управления так, чтобы видеть Дима. Наконец он решился задать вопрос.

— Ты говоришь про отца? — на лице молодого Технополита играли нервы, желваки ходили туда-сюда, выдавая внутреннюю борьбу.

— А разве ты не срываешь злость на тех кто не может возразить, когда ты не в настроении? Подумай, кто плачет от твоих выходок, но терпит, потому что её семье нужны деньги твоего отца. Ничего не приходит на ум?

— Тварь! — Велле не удержался и сплюнул внутри салона. — Неблагодарная сука!

— Нет парень, она такая же жертва обстоятельств, как и ты. Вот только ты свою злобу на отца вымещаешь на тех, кто не может ответить. А Анастасия терпит. Терпит, потому что так нужно ее семье. Ты уже воспринимаешь её как свою собственность, не думая о том, что ваша помолвка — это только заявление о намерениях. Всё ещё может измениться. И даже больше, я тебе обещаю, что всё изменится.

— Изменится что? — нервно усмехнулся Велле. — Ты убьешь меня? Подло зарежешь спящего?

— Это только один из вариантов, — спокойно ответил Дим. — У меня достаточно задумок, как повернуть события. И все они реальны. Например, Герц может восстать из мертвых и оказаться предателем. Или Анастасия публично заявит о побоях, и тогда Висмут, чтобы сохранить карьеру, откажется от тебя. А может так статься, что она заявит на меня о побоях, нанесенных в ночь перед отправкой на полигон.

— Ты тронул её пальцем? — ярость закипела в Велле и он начал расстегивать ремни крепления.

— Да, палкой. Вот только я сделал это непредумышленно, думая что защищаюсь от убийц, подосланных твоим отцом. А ты бил девушку намеренно, потому что больной садист.

— Мразь, — кипел Велле, продолжая пытаться расстегнуть ремешки модуля управления ботом. Но тщетно, они не расстегивались. И Дим знал почему.

Одна мысленная команда в интерфейс, и рама модуля управления взбесилась, начав вращать Велле во всех трех плоскостях.

— Тебе нужно научиться держать под контролем эмоции, они твой главный враг. Кстати, я не договорил. Я знаю, что твой отец не отпустит меня по-хорошему, а значит мне придется устранить твоего отца, пока он не устранил меня.

На этих словах поток угроз и мата из уст Веле прекратился.

Дим продолжил:

— Твой отец считает себя умнее остальных, но это гордыня. Более того, он сам дал мне инструмент для своего свержения, сказав Анастасии номер моей квартиры, вместо твоей.

— Не боишься, что я расскажу о твоих намерениях?

— А ты не расскажешь, потому что это в твоих интересах, — подошёл к самому главному Дим. — Подумай, кто займет место твоего отца, когда его с позором выпрут из Сената?

— Я не предам своего отца, — зачем-то сказал он, однако уверенности в его словах не было ни на грош.

— Да ладно!? — Дим попытался изобразить недоверие. — Твой отец властолюбивый мудак. Причём, он такой не только по отношению к своим партнерам, но и семье. И ты и я это прекрасно знаем. Может быть ты боишься в этом признаться даже самому себе, но ты ненавидишь его. Ненавидишь, но не можешь сказать ему это в лицо, а потому вымещаешь злость на тех, кто не может тебе возразить. Поэтому в твоем садизме к другим есть часть его вины.

Эту речь Дим готовил еще до того, как покинул Невский Синдикат. Что именно говорить и где расставить акценты, он подглядел в инфокарте по военной психологии. Даже не подглядел, а полностью воспроизвел главу «Вербовка». Вся «соль» сводилась к поднятию конфликта.

Из инфокарты следовало, что недопонимание и подавленный конфликт между «Альфой» и «Бетой» неизбежен, и не важно кто является участником конфликта, начальник и подчиненный или отец и сын. Вот и Дим действовал согласно методичке.

Сначала подчинил гироскоп пилотского модуля Велле, показав тем самым что полностью управляет происходящим. Сильный не договаривается со слабым, он ставит условия. Затем «макнул» в постыдную правду, чтобы показать свою осведомленность и то, что ему известно о тайных грехах Велле. Это обнажило злость, которая только распалялась от бессилия, пока Дим вертел Велле в пилотском модуле.

Следующим этапом был шок, когда молодой Мастер прямо сказал, что хочет свергнуть Технополита. Для Велле, отец был кем-то вроде Бога. Да злого, но почти всемогущего Бога. И когда Дим сказал, что и у Бога течет кровь, это внесло в признание неоспоримого авторитета отца крамольную мысль: «А что если?».

Наконец, он указал на того, кто виноват в его грехах и частых вспышках ярости. И показал, что если Висмута свергнуть, кто займет его место. Стоит только послушать Дима.

Дим прекратил внешнее вмешательство в ложемент Велле, вернув ему контроль над собственным телом.

— Просьба, — сказал Дим. — Больше не принимай скоропалительных решений. Сегодня ты потратил одну пятую всех «Рапир», а пополнить боекомплект негде. Если ты в порядке, то поднимайся, мы возвращаемся на ВДНХ.

— Может сначала выжжем это осиное гнездо? — предложил Велле. Ему явно хотелось выместить накопленную злобу.

— Сначала мы узнаем, почему старик направил нас в западню. Так-что, возможно, сегодня ты еще получишь возможность пустить чью-то кровь.

Услышав это, Велле сбавил обороты.

— Но мы ведь не знаем, что конкретно произошло!?

— Велле, что происходит? Полчаса назад ты разнес поселение, выпустив двенадцать «Рапир» за то, что люди, может быть, просто защищали свой дом. А тут ты не хочешь поквитаться с тем, кто мог сознательно направить нас на стволы военизированного форта.

Немного помолчав Велле ответил:

— Надо сначала поговорить со стариком.

Заночевать решили в месте равноудаленном от обоих посещенных форпостов. Правильно говорили наши предки: утро вечера мудренее. Дим выставил Гермеса в режим патруля, а сам завалился спать, не забыв отгородиться от Велле. Не то чтобы Дим опасался, так, на всякий случай.

Когда Дим проснулся, Велле уже не спал. Пилот просто сидел и бездумно работал челюстями, пережевывая пищевой рацион. Дима подошел поближе и убедился, Велле даже не удосужился разогреть собственную пищу. И это стало первым нехорошим звоночком. Дим открыл состояние своего первого номера и мысленно выматерился. Велле даже не ложился спать. Кажется, стоило уже напрягаться.